История

Ее любили и любят на всем постсоветском пространстве. Зрители помнят актрису по многочисленным ролям в театре и кино, в частности, по фильмам «Берегись автомобиля», «Старики-разбойники» и, разумеется, по роли пани Моники в передаче «Кабачок "13 стульев"». Аросева умерла 13 октября в больнице после продолжительной болезни на 88-м году жизни.

 

Она родилась в один день со Сталиным, пыталась отметить вместе с ним день рождения, отказалась вступить в комсомол в отместку за репрессированного отца… Отец известного нашего земляка, актера Ильи Олейникова, умершего в прошлом году, украл для преподавательницы своего сына шкурки каракуля у кишиневских меховщиков. Об этом поведала Ольга Аросева ровно за три месяца до своей смерти в передаче Андрея Малахова «Пусть говорят» на Первом российском телеканале. Это было ее последнее интервью.

 

Ольга Аросева родилась в Москве 21 декабря 1925 года. По воспоминаниям актрисы, отец узнал об этом 22 декабря и тем же днем зарегистрировал ее в под именем Варвара, поскольку накануне был церковный праздник святой Варвары.

 

«Мама была категорически против этого имени и настояла на том, чтобы меня назвали в честь ее матери Ольгой и поменяли дату в свидетельстве о моем рождении, - рассказала актриса. - Так, пробыв три дня Варварой, я стала Ольгой. Поскольку отец был дипломатическим работником, мое раннее детство прошло за границей. В Россию мы переехали в 1933 году и поселились в знаменитом доме на Набережной. В квартире у нас бывали многие известные люди: Ромен Роллан, Немирович-Данченко, Борис Ливанов, и мне нравилось наблюдать за ними. Тогда мне запомнилась и моя встреча со Сталиным. Конечно, я не понимала, что он какой-то особенный, вождь… В моем детском сознании он остался как добрый взрослый».

 

Встреча Ольги с вождем нации произошла накануне ее десятилетия в 1935 году на авиационном параде в Тушине, куда отец взял ее с сестрой Еленой. «Я сразу узнала некоторых взрослых из товарищей папы: Ворошилов, Каганович, Андреев и другие руководители страны, - вспоминала актриса. - За спинами взрослых мне не было видно, что происходило на поле. Неожиданно я услышала голос с сильным кавказским акцентом: «Что же это вы, такие большие, встали и не даете маленьким девочкам посмотреть? Это кто, дочки Аросева?». Люди расступились, к нам шел невысокий мужчина в солдатской шинели и фуражке - это был Сталин.

 

Он взял меня и сестру за руки и провел в первый ряд. Сталин много шутил с нами, потом подарил мне букет цветов, который ему вручила парашютистка. У него, видимо, было хорошее настроение, он называл меня на «вы» и, узнав, что я родилась 21 декабря, сказал: в один день с ним, надо отпраздновать вместе. Будучи ребенком, я поверила в искренность слов взрослого. 21 декабря того же года, ничего не сказав отцу, купила из сэкономленных на школьных завтраках денег гортензию в горшке, красиво упаковала и отправилась в Кремль. У ворот меня, естественно, остановили.  Я объяснила суровым дядям, что пришла к Иосифу Виссарионовичу по его приглашению, чтобы вместе отпраздновать мой и его день рождения. Надо было видеть, как все переполошились. Они протыкали всю землю в цветке, начали куда-то звонить. Спустя некоторое время мне с улыбкой сказали, что товарищ Сталин очень занят на каком-то совещании. Я пришла домой с развороченным цветком и все рассказала. До сих помню папины глаза».

 

«До 1937 года мы с сестрами учились в немецкой школе на улице Кропоткинской. Было много детей иностранных коммунистов, политиков. О родителях не принято было говорить. К 37-му все чаще стали арестовывать отцов и матерей. Арестовали и моего отца… Мы стали жить с мамой - ее не тронули, поскольку она не жила до этого с нами, с папой находилась в разводе. Из той школы пришлось уйти. Через два года мне предложили вступить в комсомол при условии, что я отрекусь от отца. Я отказалась. Много раз потом мне предлагали поменять фамилию, взять псевдоним, но я отказывалась, и долгое время мне не давали никаких званий».

 

 

«В начале 60-х меня пригласили преподавать в московском цирковом училище, - вспоминала Ольга Аросева. – Среди моих учеников был Илья Олейников, фамилия которого тогда была Клявер. Как-то раз меня остановил в коридоре его отец, внимательно осмотрел с головы до ног и сказал: «Вы знаете, мне прямо неудобно за вас. Вы учительница моего сына, а в чем ходите?! У вас даже нормальной шубы нет. Приезжайте к нам в Кишинев. У нас есть каракуль, и мы сошьем вам шубу».

 

Как-то я приехала в Кишинев и зашла к Лейбу Нафтуловичу. Он снял мерки, подсчитал, что нужны 24 шкурки, и отвел в мастерскую к знакомым меховщикам. Те, пересняв мерки, сказали, что потребуется 27 каракулевых шкурок. Причем упорно настаивали на своем, доказывая при этом зубами качество своей продукции. Я упаковала 24 шкурки в сумку и вышла из ателье вместе с Клявером-старшим. Иду под ручку с ним вечером по центру Кишинева и спрашиваю: «А может, действительно, нужны 27 шкурок?!». «Оставьте меня в покое, - ответил Лейб Нафтулович. – Неужели вы думаете, что я ничего не с…?». И он достал из кармана две недостающие шкурки!». 

Андрей Малахов и многочисленная аудитория дружно зааплодировали. Таким образом, последнее воспоминание известной актрисы было посвящено Кишиневу...