История

Венгерские события 60-летней давности одни называют народной революцией, которую потопили в крови советские танки, другие -  первой «цветной» революцией, организованная западными спецслужбами.

О событиях 1956 года и роли СССР рассказал в своих воспоминаниях на Оgoniok.com  очевидец Борис Братенков.

Имре Надь родился в 1896 году. Воевал в составе австро-венгерской армии, попал в плен. В 1917-м вступил в РКП(б), сражался в Красной Армии. С 1930 года жил в СССР, работал в Коминтерне. Был на службе в ОГПУ, занимался «чисткой» Коминтерна: так были репрессированы Бела Кун и ряд других венгерских коммунистов. Надь стал одним из самых влиятельных лидеров венгерской компартии в эмиграции. В войну работал на московской радиостанции, которая вещала на Венгрию.

Венгрия была одним из главных союзников гитлеровцев в войне против СССР, воевало почти полтора миллиона венгров, погибло более 404 тысяч, больше полумиллиона попало в плен. Венгерские войска на территории СССР совершили множество военных преступлений, но ответственности венгры не понесли, вовремя предав союзника и выйдя из войны в 1944 году.

Надь вернулся на родину с первой группой коммунистов-эмигрантов. С 1945 года занимал пост министра внутренних дел. При нем прошла зачистка от «буржуазных элементов», в лагерях оказалось огромное количество бывших военных и гражданских чинов. Затем Надь стал министром продовольствия. Столь жалкая карьера деморализовала и озлобила Надя, он выступил против руководства компартии, виня его в «извращении линии Ленина-Сталина». За это Надь в 1949 году был исключен из ЦК и снят со всех постов. Он тут же публично попросил прощения и каялся столь горячо, что был восстановлен в должности министра сельского хозяйства (возможно, по ходатайству советских спецслужб).

На этом посту Надь прозябал до 1955 года. Умер Сталин, началось развенчание его «культа личности», что многим показалось предвестьем краха советской системы. После ХХ съезда в Москве венгры требовали такого же расчета с прошлым, который начал Хрущев. В июле 1956-го в обстановке студенческих волнений пленум ЦК ВПТ отправил в отставку генерального секретаря Ракоши. Однако новым лидером ВПТ стал не Надь, а его ближайший соратник Эрне Гере. Разочарованный Надь разряжается новой порцией критики.

23 октября 1956 года массовая студенческая демонстрация в Будапеште закончилась погромом: снесли памятник Сталину и попытались захватить ряд зданий. 24 октября  Надь стал председателем совета министров. Он клялся, что начнет процесс гражданского примирения. Под нажимом Москвы руководство компартии согласилось на проведение политической реформы и заявило о готовности начать диалог.

Фактически Надь получил «карт-бланш» на мирный выход из политического тупика. Но он решил, что его звездный час настал, и спровоцировал гражданскую войну: выйдя из компартии и объявив ее «нелегетимной», распустил органы госбезопасности и потребовал немедленного вывода советских войск.

Сразу после этого началась бойня – коммунисты вступили в схватку с «националистами» и бывшими хортистами, требовавшими выхода Венгрии из Варшавского договора и начавшими захват правительственных учреждений. По Будапешту прокатилась волна самосудов: коммунистов, сотрудников спецслужб и даже членов их семей после зверских издевательств вешали на деревьях вниз головой.

Чтобы остановить погромы и убийства, Москва ввела в Будапешт советские части с категорическим приказом огня не открывать. И почти сразу начались убийства советских военнослужащих. С 24 по 29 октября погибло 350 советских военнослужащих и около 50 членов их семей. 28 октября советские войска были выведены из Будапешта, но это привело только к эскалации гражданской войны. На следующий день на площади Республики перед зданием горкома партии толпа расправилась с сотрудниками госбезопасности и городского комитета. Было убито 26 человек во главе с секретарем горкома Имре Мезе. Всех повесили на деревьях головой вниз. С обеих сторон сражались и погибали десятки людей. Затянись эта война - счет убитым шел бы на десятки тысяч.

Верхом «карьеры» агента ОГПУ стало его обращение в ООН с просьбой защитить суверенитет Венгрии. Мне лично понятно одно: политический авантюризм бывшего сексота привел к тому, что в Венгрии была фактически спровоцирована гражданская война, погибло 2740 человек, 25 000 было репрессировано, 200 000 бежали из страны. Как-то по умолчанию принято считать, что этих 2740 человек уничтожили «советские оккупанты». На самом деле, по документам, в первые дни погромов от рук восставших погибло более 300 «коммунистов и их пособников», какими были, например, расстрелянные у здания МВД солдаты, которым просто не повезло – оказались не в той форме не в том месте.

Далеко не все в Венгрии потеряли голову, например, во всей армии всего несколько офицеров перешли на сторону путчистов. Ни один генерал не принял участие в бойне. Гарнизон Будапешта насчитывал около 30 000 солдат, на сторону восставших перешло около 12 тысяч, но далеко не все приняли участие в боях. После ареста Малетера его подчиненные разошлись по домам. В боевых отрядах сражалось в общей сложности около 35 000 человек, из которых более половины - бывшие «хортисты». Судя по спискам погибших, студентов среди них было немного. То, что «хортисты» составляли костяк отрядов, вынуждены сквозь зубы признавать и венгерские историки.

В распоряжении путчистов было более 50 000 единиц стрелкового оружия, до 100 танков, около 200 орудий и минометов. За четверо суток боев эта группировка была рассеяна и разоружена. Потери венгров составили около 1300 убитых, а всего за весь период боевых действий с 1 ноября по 5 января в боях погибло 1700 человек: путчисты и те, кто воевал с ними. Потери советской стороны: 720 убитых, 1540 раненых, 51 пропавший без вести.

Я служил в Прикарпатском военном округе в батальоне связи танковой дивизии. Лейтенант, командир учебного взвода, возраст - 23 года, боевого опыта не имел. Когда дивизию подняли по тревоге, ни я, ни мои товарищи ничего о начале венгерских событий не знали. Я был назначен командиром взвода в линейно-кабельную роту батальона связи. Личный состав - молодые люди в возрасте 19, 20 и 21 год. Познакомились во время тревоги. Проинформировали: дивизия будет переброшена за границу.

Двигались своим ходом на больших скоростях. Танки - по грунту, вне дорог. Настороженность появилась, когда в одном из пограничных городков увидели опрокинутую статую Сталина. На короткой остановке раздали письменный приказ МО СССР: в Венгрии - контрреволюция, нужно помочь венгерскому народу и правительству.

Перед небольшим городком колонну забросали гранатами. Среди убитых - командир танковой роты, у него остались маленькие дети. Колонна остановилась. Командир дивизии приказал сделать два предупредительных выстрела из танков. Подождали, обстрел не возобновился, колонна двинулась вперед. Танковый полк, который двигался рядом с нами, мог снести с лица земли это поселение. Но никакой мести за убитых и раненых не было: вы не стреляете - мы не стреляем.

Штаб дивизии и батальон связи остановились под Будапештом в городе Геделле. Местные власти выделили нам общежитие сельхозакадемии, оно было абсолютно пустым. Мне была поставлена задача организовать проводную телефонную связь с полками, дежурить на телефонной станции, патрулировать вечером и ночью улицы города. Никакой фронтовой линии и тыла не было. Я разговаривал на немецком, русском. Подавляющее большинство венгров были настроены миролюбиво, помогали. Но опасность нарваться на засаду была…

На дежурство ходили пешком мимо базарчика. Один раз видел демонстрацию - никто демонстрантов не тронул. Однажды ко мне подошел венгр и стал довольно понятно на русском доказывать, что путчисты - это фашисты, он их всех знает и надо их арестовать… Как-то, патрулируя поздно вечером, я остановил грузовик и проверил пропуска у двух мужчин; один был вооруженный полицейский, он плакал навзрыд. Его товарищ рассказал, что «революционеры» расстреляли жену полицейского и двух малолетних детей, когда его не было дома.

При проверке документов я встречал много наших сторонников; у них были специальные пропуска. Это я к тому, что не только власть, но и венгерское общество раскололось на два лагеря.

Наши танковые полки и мотопехота при штурме Будапешта не применялись - они оставались в поле, в палаточных лагерях. Я знаю об этом, потому что обеспечивал их связью. В штурме Будапешта участвовал только разведбат дивизии.

Разные люди о венгерских событиях 1956 года пишут с разных позиций. Я не политик, а очевидец, и прихожу к следующим выводам. Что бы ни говорили сегодня, взаимная ненависть и вооруженное противостояние между венграми зародились после расстрела самими же венграми октябрьской демонстрации в Будапеште. Общество раскололось. Во время войны Венгрия была сателлитом Германии, у части населения хортистско-фашистское мировоззрение не изменилось. Эти люди влились в ряды недовольных. Армия часть оружия раздала и тем и другим. Сама она тоже раскололась, хотя активного участия в событиях не принимала. Стихийно и нестихийно начались взаимные расправы. Образовались две группы самоорганизовавшихся властей.

Без вооруженной борьбы в таких обстоятельствах не обходится. Насколько продуманно действовали советские руководители, не знаю, но без нашего вмешательства вероятность перерастания мятежа в гражданскую войну была объективно высока.

Если посмотреть глубже, то венгерские события - это одно из локальных политических противостояний двух систем. Что касается проблемы оптимальности общественно-государственной системы, то человечество не разрешило ее до сих пор. Этот вопрос и решался в 1956-м в Венгрии - только не интеллектуальным, а силовым путем.

Борис БРАТЕНКОВ,

полковник в отставке