Политика

Молдавские политики развернули жесткую полемику вокруг России и приднестровского урегулирования, в то время как США направляют в Восточную Европу 2500 боевых танков и артиллерийских орудий.

Банковский конфликт Кишинева и Тирасполя

В последние несколько месяцев, после формирования коалиции, в Молдове тема отношений с Россией и приднестровская проблематика провоцируют жесткие политические дискуссии. А между Кишиневом и Тирасполем неожиданно разразился банковский конфликт.

Стало известно, что по указанию НБМ коммерческие банки правого берега закрывают счета предприятий Приднестровья. Делалось это под предлогом того, что  юридические лица региона нарушали банковское законодательство, проводили сомнительные финансовые операции и даже спонсировали террористов. В Тирасполе подобную информацию отвергли и заявили, что так Кишинев вернулся к практике организации экономических блокад. Закрытие счетов не позволяет предприятиям вести внешнеэкономическую деятельность, приведет к остановке производств, общественному напряжению, осложнит непростую жизнь обычных граждан. Разумеется, это не будет способствовать прогрессу в отношениях двух берегов.

Додон вызывает огонь на себя

В Кишиневе представители неправительственного сектора, правые политики и обслуживающие их СМИ утверждают, что Россия предложила Молдове вернуться к «меморандуму Козака», навязывает федерализацию страны.

Жесткие политические дискуссии вызвало и выступление на Генассамблее ООН президента Игоря Додона. Партнеры по правящей коалиции обрушились с критикой на главу государства, отмежевались от его высказываний. Якобы президент не выразил консолидированное мнение и не озвучил требование вывода с территории страны российских военных и вооружений. Грубые нападки последовали и от оказавшихся в оппозиции демократов. Додона обвинили в том, что он не осудил агрессию России и с высокой трибуны заговорил также на русском языке, а его речь якобы была написана за пределами Молдовы и не на румынском языке.

Критика президента была предсказуемой

То, что выступление Игоря Додона в ООН вызовет в молдавском политикуме жесткие дискуссии, было вполне ожидаемым.

Во-первых, у главы молдавского государства есть свое видение внешней политики, отношений с Россией и решения приднестровской проблемы. В начале года на международной конференции по безопасности в Мюнхене Додон представил так называемый «Большой пакет для Молдовы». Этот «пакет» является своеобразным предложением крупным игрокам изменить подход к Молдове, не втягивать ее в геополитическое противостояние, подтвердить и гарантировать принцип постоянного нейтралитета, а также объединить усилия для решения приднестровской проблемы.

Во-вторых, сама новая правящая коалиция ПСРМ-ACUM возникла при поддержке крупных международных сил – России, ЕС, США - и представляет собой попытку выстраивания сбалансированных отношений с внешними партнерами. И в отличие от последних десяти лет мы наблюдаем переход от политики конфронтации с Москвой к налаживанию нормальных и плодотворных отношений РМ и РФ. Наступила небольшая «оттепель», и определенному сегменту кишиневских политиков это оказалось не по нраву.

В-третьих, еще перед поездкой партнеры по коалиции предупреждали Игоря Додона, что если он будет излагать свои взгляды, а не «общие», то  правительство и ACUM отмежуются от высказываний главы государства.

Был ли у Додона выбор?

Таким образом, перед Игорем Додоном возникла определенная дилемма: с каким посланием выходить на трибуну ООН? Перед отъездом президент заявил, что сам определит, что ему говорить на сессии Генассамблеи.

Ясно, что Игорь Додон и не мог принять другого решения. С одной стороны, премьер-министр Майя Санду  действовала некорректно, когда потребовала, чтобы Игорь Додон выступал в Нью-Йорке с консолидированной позицией властей, особенно в отношении приднестровского региона. Почему? Все же в коалиции ПСРМ-ACUM блок является как бы «младшим партнером». Социалисты получили больше всех мандатов в парламенте. А это означает, что они отражают позиции весьма значительного сегмента общества и имеют полное право озвучивать где бы то ни было позицию своих избирателей. Кроме того, попытка публично принизить роль и авторитет главы государства и возвеличить собственную очень напоминает действия ДПМ с их отстранениями президента на «пять минут». Также в подобных действиях содержится элемент диктата, что неприемлемо с этической точки зрения, и ошибочно стратегически, если преследуется цель максимально эффективно использовать возможности существующей коалиции.

С другой стороны, и это важнее, Игорь Додон был избран президентом в результате общенародного голосования, а не парламентом. В этом смысле его мандат намного шире, чем у спикера парламента или главы правительства. И президент обязан отражать ту программу, которую поддержали граждане, голосуя за него. Вот почему можно утверждать, что в данном случае Игорь Додон принял верное и выверенное решение, а его партнеры по коалиции действовали и не мудро, и не корректно.

Отход от жесткой риторики

Это подтверждают и положения выступления, вызвавшие жесткую полемику.

Один из главных моментов - Игорь Додон не заявил решительно с трибуны ООН о том, что Россия обязана вывести свои войска и вооружения из Приднестровья. Это официальная позиция молдавских властей, и ее непременно следовало в очередной раз озвучить. Но у главы государства, как сказала Майя Санду, не хватило для этого мужества. На самом деле нужно было именно мужество, чтобы не использовать жесткую риторику и не артикулировать позиции, которые вводят в заблуждение и широкую глобальную аудиторию, и сами молдавские власти вместе с обществом.

Эпизод с российским военным присутствием в Приднестровье является следствием распада СССР, а не предумышленной оккупацией территорий. Между Кишиневом и Тирасполем возник вооруженный конфликт, и там, где происходили боевые действия, располагались части 14-й армии (впоследствии ОГРВ). В настоящий момент Кишинев не контролирует регион. Это очень важный момент. Между Молдовой и Россией существует соглашение 1992 года, в котором оговариваются принципы мирного урегулирования вооруженного конфликта и Приднестровье. В статье 4 данного соглашения стороны заявили, что «вопросы о статусе армии, порядке и сроках ее поэтапного вывода будут определены в ходе переговоров между РФ и РМ».

Переговоры или война деклараций?

Несмотря на то, что переговоры о выводе вооружений и воинских подразделений на постоянной основе не ведутся, а молдавская сторона прибегает лишь к декларациям и ультиматумам, процесс вывода постепенно происходит. Как известно, численность личного состава сократилась с 6500 человек до 1100. В 2001 году началась утилизация боеприпасов и вооружений, но она была остановлена из-за срыва политического урегулирования приднестровской проблемы и начала конфронтации, выразившейся в экономических, дипломатических, информационных и коммуникационных войнах. Сама обстановка более 15 лет не благоприятствовала процессу. И вот недавно Москва предложила возобновить  утилизацию боеприпасов в селе Колбасна и начать переговоры по всем аспектам проблемы.

Что разумнее в такой ситуации: обрушить с международной трибуны в очередной раз филиппики в адрес России - или предложить конструктивные международные механизмы, способные довести дело до конца?

Напомним, что еще в сентябре 2005 года с трибуны Генассамблеи ООН Владимир Воронин (тогда президент страны) призвал к «полному и безусловному» выводу российских войск из Приднестровья. В последний раз с подобной декларацией выступил в прошлом году тогдашний премьер-министр Павел Филип. Добились ли Воронин с Филипом какого-то результата? Нет. Поэтому существует реальный путь – переговоры сторон, и неэффективное решение - война деклараций.

Последний вариант как раз не требует мужества и продлевает российское военное присутствие в приднестровском  регионе. Додон предложил быть рациональными и отказаться от конфронтационной риторики, наносящей ущерб делу. Видимо, это и злит его «партнеров» по коалиции, а также демократов, которые предлагают действовать в рамках схем, не оправдавших себя.

Международный фактор

Безусловно, есть и другие моменты, озвученные Игорем Додоном в ООН, которые вызвали негативную реакцию партнеров по коалиции. И обществу важно понять - почему?

Прежде всего, это тезисы о международных гарантиях нейтралитета РМ и роли международного фактора в урегулировании приднестровской проблемы.

Почему Игорь Додон выдвигает эти две инициативы (а они являются частью «Большого пакета для Молдовы») вполне понятно. Как мы помним, в 2003 году Кишинев и Тирасполь были очень близки к урегулированию конфликта. При посредничестве Дмитрия Козака стороны подготовили дорожную карту. Все было готово к подписанию, но Запад, прежде всего США, стали оказывать на Кишинев сильное давление. И молдавская сторона отказалась от согласованного плана урегулирования.

Кроме того, Кишинев и Тирасполь ведут переговоры между собой в рамках международного формата «5+2». Где пять – это Россия, Украина, ОБСЕ (гаранты) и ЕС, США (наблюдатели). Таким образом, международное участие в урегулировании приднестровской проблемы – важнейшая часть процесса переговоров. Но, кроме того, подобный подход отвечает складывающейся на наших глазах многополярности. То, что Игорь Додон апеллирует к внешним игрокам, является вполне естественным, хотя бы уже потому, что самостоятельно стороны ни о чем договориться не могут и постоянно увязают в конфликтах.

Нейтралитет и отсутствие внутреннего консенсуса

Майя Санду утверждает, что нельзя «большим игрокам» предлагать, «чтобы они договорились о будущем нашей страны в обход нас. Это неправильно, этот вопрос должны решить граждане страны». В идеале, безусловно, Майя Санду права. Но 28 лет нам ясно показали, что молдавские граждане ни о чем не могут договориться. Одни хотят объединения с Румынией, другие (Приднестровье) объединения с Россией, третьи - развивать государственность, четвертые - вступить в НАТО и ЕС, что предполагает опять же отказ от суверенитета и нейтралитета. Согласия в обществе нет. Поэтому нужен импульс извне, а также немалые финансовые средства, чтобы найти и реализовать устойчивую формулу урегулирования.

И начинать этот процесс без международных гарантий военного нейтралитета не имеет никакого смысла. Если Приднестровье видит, что Молдова втягивается в сотрудничество с НАТО, пытается интегрировать свою армию с румынской, позволяет спецслужбам зарубежных государств формировать политику безопасности государства, и действовать здесь как у себя дома, то переговоры с Кишиневом для Тирасполя теряют всякий смысл. 

Поэтому Игорь Додон и придает такое большое значение нейтралитету страны. Это конституционное положение, и его изменение может вызвать распад страны. Но руководители ACUM утверждают, что не могут «ради урегулирования приднестровского конфликта отказаться от нашей цели рано или поздно добиться интеграции в ЕС». И, следовательно, в НАТО.

Как видим, сама критика внутри страны предложений Игоря Додона нам показывает, что уровень готовности молдавских политиков к компромиссу если не равен нулю, то стремиться к нему.

Мифы и спекуляции вместо конкретных шагов

И по факту речь президента в ООН выступила  в качестве лакмусовой бумажки для существующей правящей коалиции, поскольку в ней затронуты базовые для страны вопросы: приднестровское урегулирование, нейтралитет, отношения с Россией. Мы увидели, что позиции и подходы ПСРМ и ACUM слишком разные. Стремление устранить разногласия и  продвигаться вперед на основе разумных и прагматичных решений, используя «окно возможностей», не просматривается.

В отношении приднестровского урегулирования высказываются скомпрометировавшие себя прежней властью программы. Например, лидер партии платформа DA Андрей Нэстасе вновь уговаривает заняться «демократизацией, демилитаризацией, декриминализацией, а также деолигархизацией Приднестровья». Хотя сам Кишинев еще лишь приступил к декриминализации определенных сфер жизни и не может предъявить реальные результаты. Озвучиваются лишь намерения. Вместо конкретных шагов по урегулированию в общество вбрасываются мифы и спекуляции. Например, утверждается, что Москва вновь продвигает «меморандум Козака» и добивается федерализации Молдовы. Хотя ни на каких уровнях и площадках Россия официально не предлагала Молдове свою формулу урегулирования. А НПО, финансируемые Западом, навязывают представление, что Россия использует Приднестровье в качестве модели «замороженных» конфликтов и продвигает решения, когда территории с населением в 4 процента наделяются «правом вето против интеграции с Западом» (https://balkaninsight.com/2019/09/26/russia-pulls-transnistria-strings-with-eye-on-ukraine/).

Как видим, для поддержания своих утверждений «эксперты» не чураются манипуляций с цифрами (в Приднестровье проживает около 450 000, в Молдове – 2,9 миллиона человек).  

Тысячи танков движутся на Восток

А между тем, на западных границах Молдовы формируется новая военная реальность. НАТО постоянно наращивает численный состав и вооружения, создает секретные базы спецназа, проводит на границах с Россией одни крупные учения за другими. А на днях из порта Джексонвилль (JAXPORT) США направили в Европу 2500 боевых танков и артиллерийских орудий. Место назначения – Болгария, Румыния, Прибалтика, Польша. Это самая крупная передислокации боевой техники с 2003 года, когда проводилась военная кампания в Ираке. Очевидна и цель данных действий - устрашение России. В Кишиневе должны понимать, что шанс улучшить отношения с Москвой существует лишь до тех пор, пока Молдова сохраняет свой нейтральный статус и не «дружит» с кем-то против кого-то.

Сергей ТКАЧ