Закон

Гражданский спор – «дело тонкое». И уж тем более, когда речь идет о таком деликатном деле как завещание. В этом случае кишиневская двухкомнатная квартира завещательницы Лидии Журавлевой была «отписана» не ее собственному, проживающему в России, сыну, а сыну ее школьной приятельницы. Родственница Журавлевой Наталья Чубук усомнилась в подлинности документа и, получив доверенность от сына покойной, оспаривает завещание в суде. Ответчиком по этому делу выступает Александр Ротарь, чьи интересы в суде представляет его двоюродный брат, юрист Александр Муравский.

 

 

«Мы считаем, что завещание было оформлено надлежащим образом с соблюдением всех требований законодательства. Если у кого-то могу возникнуть сомнения в легитимности этого документа, то можно отметить лишь один факт: завещание – это свободное волеизъявление лица, односторонний документ, который может быть аннулирован в любой момент, и, если бы Лидия Журавлева передумала, она могла бы сделать это без особого труда на следующий же день после подписания», - комментирует юрист А. Муравский.

 

Кроме того, ответчики по делу утверждают, что текст завещания писала сама нотариус, что и подтвердила экспертиза. Также первая экспертиза подтвердила подлинность подписи завещательницы. «Я спросил эксперта, - говорит Александр Муравский, - может ли он взять на себя ответственность заявить, что человек в том состоянии здоровья, в котором была  завещательница, не может поставить подпись, которая у него была до болезни. Он сказал, что нет, и это – ответ специалиста». При этом ответчики уверены, что вторая, независимая экспертиза, о которой ходатайствует истица, даст тот же самый результат, что и первая. 

 

«Во время болезни Лидии Журавлевой ее подруга Алла Ротарь вместе с сыном Александром ухаживали за ней, посещали в больнице, оплачивали лечение, покупали лекарства. Завещательница, находясь в больнице, и, вероятно чувствуя приближение смерти, сообщила своей приятельнице номера телефонов трех человек, которым следовало позвонить, «если с ней что-нибудь случится». В этом списке не было ни сына покойной, ни Натальи Чубук.

 

Записную книжку, о которой упоминает Н. Чубук, завещательница хранила при себе. Подруга умершей, выполняя ее последнюю волю, позвонила по указанным номерам, в том числе двоюродной сестре по линии отца в Москве. Несмотря на то, что умершая не оставила никаких координат своего сына и не просила сообщить ему о своей смерти, Алла Ротарь нашла его координаты и сразу отправила телеграмму, о чем есть соответствующее подтверждение. Родственники из Москвы заказали венок, и этот факт тоже подтвержден документально. Наталье Чубук покойная звонить не просила, поэтому ей и не позвонили. И факт смерти Лидии Журавлевой никто не утаивал, что было бы логично предположить, если бы завещание было сфальсифицировано – в чем, собственно, и обвиняет нас истица», - объясняет А. Муравский.

 

Вообще, ответчики придерживаются мнения, что «если бы была поставлена цель сфальсифицировать завещание, все должно было произойти иначе: документ был бы отпечатан на компьютере, а не написан рукой нотариуса. Не говоря уже о том, что в этом случае совершенно нелогичным выглядит оповещение родственников о смерти Журавлевой. Гораздо более эффективным стало бы немедленное вступление в наследство и, по прошествии необходимого срока, продажа спорной квартиры».  

 

 

Истица Наталья Чубук говорит, что рассмотрение дела слишком затянуто, и отмечает по ходу процесса множество нарушений. Частично с ней согласна и другая сторона, не скрывающая, что некоторые процессуальные упущения все-таки были: «В частности, это касается представления интересов Сергея Журавлева в судебной инстанции. Его должна представлять сама Наталья Чубук, а не ее адвокаты, потому что выданная на ее имя доверенность не содержит права передоверия. Также стоит признать, что документы на вторую экспертизу были отправлены не в надлежащем виде, что несколько затянуло их принятие экспертом», - говорит юрист А. Муравский. Впрочем, юрист считает, что такие сроки рассмотрения дела – нормальная практика для молдавских судов, и удивляться тут нечему.

 

«Нам самим совершенно ни к чему затягивание рассмотрения дела, - комментирует он, - хотелось бы, чтобы этот спор был разрешен как можно быстрее: ведь все это время ответчик оплачивает счета по арестованной квартире, а сам с женой и двумя детьми вынужден жить у родителей, поскольку завещанная ему квартира является предметом спора».     

 

Интересно, что вторая сторона гражданского разбирательства обвиняет в затягивании рассмотрения дела саму …Наталью Чубук. Юрист утверждает, что «Наталья Чубук и ее адвокат практически каждое заседание заявляли новое ходатайство, хотя можно было бы ограничиться лишь одним, в самом начале, и четко отразить в нем все требования. При этом все ходатайства были нечеткими, расплывчатыми, что вызывало задержку в выяснении обстоятельств дела. До сих пор нет четкой формулировки исковых требований истца и аргументов, на которых они основываются. Сама Н. Чубук дважды просила вернуть материалы от экспертов в судебную инстанцию для дополнения своих требований – как по первой экспертизе, так и по второй. Вторая экспертиза была назначена, но материалы снова вернулись в судебную инстанцию без проведения экспертизы по заявлению все той же Н. Чубук.

 

Есть еще множество обстоятельств, указывающих на то, что в большинстве случаев затягивание рассмотрения дела происходило по вине самой истицы. Например, когда Н. Чубук обжаловала определение суда об отказе в установлении мер обеспечения в виде опечатывания квартиры и передачи истице управления ею. И это притом, что такое определение уже выносилось по ее ходатайству годом ранее, и не было оспорено. Как следствие, дело «ушло» в Апелляционную палату, а в период разбирательства судья, рассматривавшая его в первой инстанции, вышла в декретный отпуск. Далее дело было передано другому судье. Поэтому говорить о затягивании процесса по вине судебной инстанции в этом случае было бы некорректно».

 

 

Что ж, точку в этом деле поставит только суд. Обе стороны сходятся во мнении, что сейчас, будучи переданным новому судье, дело будет рассматриваться несколько быстрее. Вчера уже прошло первое заседание, снова «посвященное» назначению повторной экспертизы завещания. Хочется надеяться, что вскоре в этом запутанном процессе будет поставлена точка, и справедливое решение суда станет также и своевременным, соответствуя в этом смысле всем международным нормам судопроизводства.