История

Известно, что и король, и придворный писатель Мольер страдали болезнями желудочно-кишечного тракта. От излишеств королевской кухни, изобилующей острой и мясной пищей, Мольер заработал язву желудка, когда ему было чуть больше сорока лет. Врачи прописали Мольеру молочно-кислую диету и прогулки на свежем воздухе. Вернувшись к придворным утехам, драматург нарушил диету и вновь перешел на "королевское мясо" и острые соусы. Впоследствии заболел и умер в раннем возрасте. Как писал его верный друг: "У Мольера лопнула в груди жила и из горла хлынула кровь". Это случилось по окончании спектакля "Лекарь поневоле", в котором Мольер исполнял главную роль. Уже во время спектакля он почувствовал сильнейший приступ, но не покинул сцену - в случае прекращения спектакля актеры не получили бы жалование за работу. Благодарные актеры принесли Мольера домой и послали за доктором. Но врачи, оскорбленные его пьесами, в которых доктора были мишенью едких нападок, не пришли. Священник тоже отказал в соборовании, так как после пьесы "Дон Жуан" церковь считала Мольера безбожником.

В своих пьесах "Лекарь поневоле" и "Мнимый больной" Мольер высмеивает медицину, а врачей выводит персонажами исключительно комическими. Комедии Мольера просты и доступны, но как все ценное в искусстве куда сложнее в постановке. С этим столкнулись в театре Еминеску, стараясь освежить давно известный сюжет в современном прочтении. Легкий французский театр, проблема подневольной актерской доли, ощущение актерства как семейства единомышленников - все это причудливо переплелось в замысле молодого режиссера Санду Козуба.

- Из всего прочитанного у Мольера эта пьеса показалась мне наиболее интересной, - размышляет Санду.

- Мольер врачей не любил, у вас такая же проблема?

- В какой-то степени, но постановка не о медицине. Мне интересней идея о судьбе актера, кочующего по провинциальным сценам, сегодня играющего Мольера, завтра - Шекспира, а после, скажем, Пиранделло. Об импровизационной природе театра, где актер в любой момент должен суметь все, что угодно, и не всегда, что хочется. О его триумфах и неудачах, бедах и радостях, необходимости низко кланяться и порой "играть поневоле".

- Актеры бродяжничают, рядятся в чужие маски, не имея свободы быть самими собой.

- И не могут без призвания. Они любят, страдают, хулиганят и всегда возвращаются на сцену, в свой актерский дом. Театр для актера - это большая семья.

- Что для вас значит "театр Мольера"?

- В данном случае это площадной, даже цирковой театр с актерскими штучками, казусами и находками. Мольер не всегда был при дворе, он бродяжничал со своей труппой по провинции и его актерская кибитка-"караван" на ходу перевоплощалась в сцену.

- Все временно в этом мире: успех может обернуться провалом, знаменитость может завтра стать никем, а потому живи, играй сегодня - есть сцена и ты не одинок. Это проблемы сегодняшнего дня?

- Нет, это исконно в природе театра: театр - это табор, в котором актеры кочуют вместе, ссорятся и через секунду мирятся.

- Вы режиссер социальный?

- Не совсем, у нас есть намеки на современность в сцене с крестьянином, но Мольер глубже в общечеловеческом смысле; здесь мы откровенно говорим об "актерской кухне" и предстаем такими, как есть.

- Банальности не боитесь?

- Напротив, как раз банальными способами театр всегда и делается. Мольер писал трагедии, но они не кормили его и актеров. Ему заказывали пьесы, доступные для публики, мы ничего не усложняем: на сцене и музыканты играют вживую, что-то незатейливое.

- Что такое чисто французское в вашей постановке?

- Во времена Мольера актеры играли больше стоя, у него много трюков и развлекательных штучек в пьесах, я по возможности их использовал. Это яркий сценический фарс, и с тех пор в театре немногое изменилось.

- Кто помогал в работе?

- Костюмы придумала Татьяна Попеску, сценографию Борис Голя, пластика Виктории Букун, музыка Юрия Андроника. И мои друзья актеры: Петру Ойстрик, Маргарита Пынтя, Анжела Чобану, Ион Мокану, Тудор Патрон, Николай Дарие, Олег Рудко.


Елена УЗУН