История

- Мама у меня украинка, а отец из Дрокии. Родители врачи-ветеринары, а я с четырех лет начала петь и ни о чем другом не мечтала. До 17 лет увлекалась эстрадой, а после 10-го класса поступила в Кишиневское музучилище, а после в консерваторию, которую окончила по классу вокала у Светланы Стрезевой. Учили меня жестко и требовательно. Светлана Филипповна помогла мне не только выработать волевой характер, но и разработала голосовой диапазон - от лирического сопрано до лирико-колоратурного. Ей же я обязана четкой вокальной техникой и умением доводить в работе все до совершенства.

- Довольны ли вы своей карьерой?

- По природе я оптимистка и вроде везде на виду, участвую в концертах высокого уровня, но это не то, чего хотелось бы. Само положение музыканта в Молдове не столь уж престижно, а ведь мы несем искусство высокое и сложное, и мало кто знает, как мы живем на самом деле. Карьеру, безусловно, делать надо, но мне мешает порядочность и покладистость. Я не люблю тусоваться на банкетах, не стремлюсь обзаводиться связями. Могу похвастать, получила, наконец, звание заслуженной артистки в октябре 2008 года.

- Любите уютные ситуации?

- А в театре это очень сложно, потому что рабочий механизм отлажен здесь давно и надолго. Очень трудно что-то изменить и привнести что-то новое. Хочется работать по контракту за рубежом, а жить здесь. Меня очень привязывает атмосфера, в которой я живу, мои близкие и родные, в Молдове у меня много друзей.

- Вы боитесь конкурсов?

- Это, прежде всего, удача. Как бы хорошо ты ни пел, без удачи вполне можешь провалиться в финале. Такова реальность и надо трезво смотреть на вещи, хотя с фестиваля-конкурса в Корее я привезла золотую премию.

- А когда у вас пробудился интерес к современной музыке?

- Еще в 1993 году, когда я рискнула исполнить итальянского композитора Мадзони, а другие боялись голос сорвать. Уже в аспирантуре у меня был знаменитый "Лунный Пьеро" с его "шпрехштимме". Затем были фестивали Новой музыки, где я пела болгарскую и финскую музыку. И что меня особенно потрясло, это моноопера Пуленка "Человеческий голос", которую мы исполнили с фортепианным дуэтом Анатолия Лапикуса и Юрия Маховича.

- Это было шикарно и впервые в Кишиневе, да и роль вам эта подходит. Ведь это история женщины, которая не может разлюбить - она обречена любовью. Это бесконечный душевный трепет в ожидании телефонного звонка от любимого человека. Какая любящая женщина не знает, какое чудовище это телефон, просто орудие пытки, и как бесконечно тянется время от звонка до звонка. А если тебя разлюбили, то и жить не хочется. Героиня Пуленка так и погибает, придушив себя телефонным проводом. У вас это вышло потрясающе.

- Если учесть, что я пела в жуткой простуде, держалась на одних эмоциях и к трагической развязке разрыдалась на сцене по-настоящему, прохрипев последнее "люблю" почти на издыхании.

- Но как тонко Кокто и Пуленк копнули женскую душу и все напоказ. Просто душевный садизм какой-то. Мужчины все же безжалостные существа, а оперу написали гениальную на наших женских нервах.

- Успех был сумасшедший. Женщины прибежали ко мне в слезах, а мужчины искренне не понимали исступленной любви моей героини. Я до сих пор спокойно не могу это вспоминать, все тогда было внове: и жанр камерной оперы, и речитативное пение "говорком", все в средней тесситуре и переходных регистрах. Для вокалиста - испытание и школа отменная.

- А что вам ближе в искусстве: тонкость или яркость, контрастность, неожиданность или продуманность?

- Неожиданностью для меня стал "Лунный Пьеро", продуманным, как ни странно, Пуленком. Самый любимый образ - Оскар из "Бал-маскарада" - это целостность, солнце, блеск. Затем Розина в "Сивильском цирюльнике" - яркость, свежесть, кокетство. Обожаю Джильду в "Риголетто" - тонкую, хрупкую, нежную. Дорожу Микаэлой и Фраскитой в "Кармен" Бизе. И с нетерпением жду новых ролей: Мюзетту в "Богеме" Пуччини и Сюзанну в "Свадьбе Фигаро" Моцарта. Незабываемой стала Виолетта в вердиевской "Травиате" - сбылась моя мечта. Драгоценным стал опыт в исполнении партии Кэтэлины в новой постановке балета Евгения Доги "Лучафэрул", сам автор отметил мое исполнение, как лучшее. Вокал в балете редкость, и партия сложная, напряженная для голоса, но я люблю постигать новое и преодолевать творческие рубежи.

- А небольшой рост не мешает справиться с таким разнообразием?

- Меня и в театр вначале из-за роста не брали, а ведь мои персонажи - девочки 15-17 лет и получается даже плюс в таком росте, особенно в комических операх.

- Оперный театр искусство элитное или демократическое?

- В прошлом оно было элитным, и артистов носили на руках, а сейчас мы еле на ногах. Так что демократизация театра - это хорошо, но без элитности совсем нельзя.

- Оперное дело хрупкое и не только в наше время оперные театры то открывались, то закрывались, отдавая предпочтение временной антрепризе.

- Развитие театра шло то к упадку, то к подъему, то всплеск, то затишье: вздохнуть и пасть на глубину и снова возродиться. Сегодня театр в хорошей форме, много молодых голосов, есть репертуар для всех вокалистов, было бы желание творить и развиваться.


Елена УЗУН