ПМР

Невидимая война

Вообще-то, первой открыла "боевые действия" исполнительная власть. 30 июня 2000 года в конституцию непризнанной Приднестровской республики были внесены поистине революционные поправки, не обсуждавшиеся всенародно.

Непризнанная ПМР из парламентско-президентской превратилась в президентскую. Пребывание одного и того же президента у кормила больше не ограничивалось (прежде он имел право "отсидеть" лишь два срока). Вся полнота власти, в том числе и судебной, оказалась в руках одного человека.

Зато Верховный совет был урезан: из двухпалатного стал однопалатным, а количество депутатов сократилось с 67 до 43.

Летом 2005 года, накануне каникул, парламентарии попытались "отыграться". Они подготовили законопроект, предусматривающий поправки к 30 статьям конституции непризнанной ПМР. По сути, реформу, означающую обратный переворот: власть берет Верховный совет, а президент превращается в чисто номинальную фигуру. Игорь Смирнов, разумеется, не поддержал новые веяния.

А при обсуждении бюджета-2008 он попытался укрепить свои позиции: предложил увеличить количество "белых воротничков" и зарплаты для них. Но парламент не позволил.

Вот почему некоторые политологи в Левобережье склонны объяснять нынешние действия депутатов их желанием "наказать министров". Кстати, парламентариев поддерживает и население. Социологические опросы показывают, что доверие к госслужащим неуклонно падает. А в коррумпированности чиновников высокого ранга мало кто сомневается.


Блеск и нищета министра

Пока депутаты могут считать за собой одну победу: это бывший министр юстиции Виктор Балала. В регионе он был известен своей головокружительной карьерой. За несколько лет из кресла начальника управления по правовым вопросам администрации президента пересел в кабинет министра юстиции. И вскоре это ведомство стало главным разрешительно-запретительным органом Приднестровья. И этим все сказано. Любой (или почти любой) вопрос решался через Балалу, у которого существовал свой прейскурант.

Впрочем, падение Балалы оказалось еще более стремительным, чем взлет. Парламент развернул против него целую кампанию, требовал отставки, но Игорь Смирнов не сдавал своего протеже. А в один прекрасный день Балала вдруг исчез из Приднестровья. Словно ему дали на сборы 24 часа. Никаких официальных сообщений не последовало.

Кресло министра юстиции явно оказалось несчастливым. На днях точно так же без всяких объяснений не у дел оказалась теперь уже бывший глава этого ведомства Галина Урская. С той только разницей, что Игорь Смирнов сам отправил ее в отставку. Обязанности вместо нее теперь исполняет Сергей Степанов. Есть основания полагать, что он оказался более покладистым в ключевом для приднестровского лидера вопросе: кадровом. Не исключено, что Урскую уволили, чтобы сохранить целое мини-министерство.

Аппарат уполномоченного по делам религий Петра Заложкова когда-то состоял из двух сотрудников. Постепенно его укрупнили в разы. Депутаты считают, что это ведомство вообще лишнее и предложили его сократить, поделив функции между министерством юстиции (регистрация религиозных объединений) и прокуратурой (надзор за исполнением законодательства). Галина Урская согласилась с таким мнением и ушла. А вот ее "сменщик" - нет. Он заявил, что в министерстве нет специалистов, "необходимых для проведения религиоведческой экспертизы". Вряд ли такие кадры есть и в ведомстве Заложкова. Во всяком случае, у самого уполномоченного нет диплома не только о теологическом, но даже о светском высшем образовании. Тем не менее, больше десяти лет он заведовал делами религии в Приднестровье. Правда, на этот раз речь шла о другом законе - "О свободе совести и религиозных объединениях". Игорь Смирнов наложил на этот документ вето. Однако на днях депутаты его преодолели. И все-таки исполнительная власть не хочет сокращаться - ни по какому закону.

Между тем, пока идет эта подковерная борьба, страдают простые люди.


Приднестровская трагедия

В школах, детсадах, больницах, поликлиниках, библиотеках уже начались сокращения. Средняя зарплата в этих учреждениях не превышает $100 да и та выплачивается с опозданием: кое-где не рассчитались еще за ноябрь. Специалистов традиционно не хватает. Однако это не помешало соответствующим министерствам объявить режим экономии: сокращения начались с низов.

В первую очередь без работы остались сотрудники больниц.

"Зарплата медсестры - чуть больше 800 рублей (1143 лея). Понятно, что люди неохотно идут к нам, поэтому мы старались подрабатывать на свободных ставках. Так, я и моя коллега получали в месяц 1200 рублей (1715 леев). Не бог весть какие деньги, но все-таки полегче",- на условиях анонимности рассказала одна из медсестер приднестровской больницы.

"Теперь свободные ставки сократили, моя напарница уволилась. Сократили и ее ставку. Я дежурю одна. Специфика у нас такая, что в отделение поступают пациенты всех возрастов. Парадокс в том, что с маленьким ребенком труднее справиться, чем со взрослым человеком. К примеру, привезли трехлетнего мальчика с высокой температурой и отравлением. Он ведет себя беспокойно, вырывается. А ребенку надо промыть желудок, сделать укол внутривенно, капельницу. Без опытной напарницы очень трудно. Мама ребенка мне не помощница. Но такой "пустяк" может обернуться трагедией",- считает медсестра.

Вместе с сокращением медперсонала в больницах Приднестровья уменьшилось число коек и, соответственно, персонала в кардиологических отделениях. Хотя летальные исходы от сердечно-сосудистых заболеваний в регионе сегодня на первом месте.

Денис ТОКАРЕВ