Политика

Будучи не в состоянии повысить уровень жизни в стране, правящая партия носится с идеей заткнуть рты недовольным. Незаконно отстранен говоривший правду генпрокурор, закрыты неугодные телеканалы, запрещают оппозиционные партии, штрафуют за символы Победы над фашизмом. И при этом президент Майя Санду постоянно утверждает, что причины всех репрессий – в том, что Кремль якобы нападает на Молдову путем распространения пропаганды.

В очередной раз глава государства пообещала не вводить цензуру: по ее словам, центр «Патриот»  будет бороться с «пропагандой РФ» без цензуры и установления ограничений в социальных сетях, сообщает Unimedia.info. Но ведь социальные сети превратились в основное СМИ. Можно ли поверить, что их не тронут?

«Центр должен предоставить госучреждениям инструменты для более быстрого реагирования на дезинформацию, - сказала Санду. -  Речь идет, в частности, об опасности дезинформации из Кремля, потому что здесь самая большая проблема, самая большая опасность для демократии в РМ, для демократических процессов. Нам нужна последовательная политика, чтобы знать, как действовать, быстро реагировать на эти дезинформационные атаки, на эту пропаганду и, очевидно, давать послания, в которых мы скажем, как обстоят дела на самом деле».

О какой демократии можно говорить, когда в парламентской республике вместо парламента решения принимает некая комиссия «по тяжелым временам»? И что все-таки Санду подразумевает под российской пропагандой? Из слов президентши следует, что пропаганда – это критика Запада: «Мы хотим оставаться демократической страной, и когда российская пропаганда говорит, что Россия самая демократическая страна в мире и что в ЕС нет демократии, мы должны уметь реагировать, бороться с этой ложью, предлагать рекомендации».

Итак, когда президент Чехии, а в прошлом председатель военного комитета НАТО Петр Павел призывает поставить проживающих в Европе россиян под контроль спецслужб и вспоминает при этом о концлагерях, в которые американцы интернировали японцев, – комментарии с российской стороны будут  «пропагандой».

Мы не должны слышать мнение россиян о наступлении ЛГБТ-сообщества на права гетеросексуалов. А вот марш «гендеров» по Кишиневу, пропаганда половых извращений, смены пола и однополых браков – это то, что нам нужно. А если в России запрещают операции по смене пола – это пропаганда.   

«Наша стратегия заключается в борьбе с дезинформацией, - вещает Санду. - Нельзя запретить все. Есть несколько методов борьбы с дезинформацией, но нам нужен единый мозг, который генерирует действия, связные идеи, чтобы быть более эффективным в борьбе с дезинформацией. Мы до сих пор пытались бороться с ней, но этого недостаточно, потому что РФ вкладывает большие деньги в эту дезинформацию».

Четыре раза слово «дезинформация» в одном предложении. И все ради того, чтобы продолжать сокращать социальные расходы и вкладываться в «контрпропаганду», притом что ее эффект – нулевой. Будем плодить новую армию чиновников «министерства правды».  

«Пропаганда, идущая из Москвы, представляет реальную опасность для нашей демократии, - говорит Санду. - Я считаю, что своими действиями до сих пор мы продемонстрировали, что мы не люди, которые вводят цензуру, и у нас нет этих намерений, наоборот, мы приложили усилия для улучшения информационного пространства».

То есть когда телеканалы обвиняют в «пропаганде путем молчания», закрывают порталы - это не цензура, а улучшение информационного пространства?

Даже прозападный институт европейской политики и реформ раскритиковал законопроект о национальном центре информационной защиты и противодействия пропаганде «Патриот». Эксперты указали, что понятия «дезинформация» и «пропаганда» имеют столь широкий потенциал для толкования, что «их ненадлежащее применение может привести к ограничению основных прав и свобод, гарантированных Конституцией». Также указано, что в проекте отсутствуют ясные критерии и стандарты выявления и оценки дезинформации и пропаганды, недостаточно разграничены и определены понятия фейков, дезинформации и недостоверной информации. Отмечено, что очерченные полномочия центра дублируют или пересекаются с компетенциями совета по телевидению, госканцелярии, СИБ и другими ведомствами, организационно-правовая форма центра незаконна, в проекте множество противоречащих друг другу норм, не установлены четкие механизмы выбора директора и его увольнения.

Но даже если усовершенствовать законопроект так, как указывают его вдохновители, правда все равно будет бить в глаза: в стране, которая не воюет, устанавливают военный режим ограничения основных прав и свобод, затыкают рты, ограничивают право на информацию.

Ион СТОЙКА