Политика

Пока конституционный суд Румынии рассматривал протест Кэлина Джеорджеску на недопуск на президентские выборы, «Libertatea» вспомнила, что пять раз благословение конституционных судей получал кандидат на пост президента Корнелиу Вадим Тудор по прозвищу «Трибун», сообщает ТГК «Гений Карпат». 

Председатель партии «Великая Румыния», сенатор и евродепутат, открытый почитатель Антонеску, он способствовал открытию в 1992 году первого бюста маршала на территории страны. Антисемит и ненавистник венгров и цыган, Тудор утверждал, что страной «можно руководить только пулеметом», и обещал сразу после избрания начать на главном стадионе Бухареста судебный «процесс против национальных предателей». В его партийных изданиях регулярно печатались списки лиц, которые должны быть арестованы за «измену, политическое хулиганство и воровство». 

И несмотря на предостережение госбезопасности о том, что Тудор скрытно формирует полувоенные партийные отряды для слежки за оппонентами, ни у кого из конституционных судей не возникло ощущения, что политик не привержен демократическим ценностям. Его до выборов президента неизменно допускали, подчеркивая, что «указанные причины не являются законными препятствиями для баллотирования на пост президента Румынии». 

На выборах 2004 года Тудор поразил общественность заявлениями, что «маршал Антонеску был спасителем евреев», что «в Румынии не было холокоста» и что «нет никакого культа маршала Антонеску, но даже если бы он был, в чем проблема?». В тот год ни одного протеста на его регистрацию кандидатом в инстанцию не поступило. 

На выборах 2009 года ситуация повторилась - ни одного протеста против кандидата-националиста. На последние в своей жизни выборы Тудор прошел в 2014 году, баллотируясь на пост главы государства. КС отклонил пять протестов на его регистрацию, в том числе закрыв глаза на юридические дыры при выдвижении на пост. 

Объясняется все просто - Корнелиу Тудор был удобным спойлером без шансов на победу. Поэтому ему позволяли многое и допускали на выборы. А Кэлин Джеорджеску показал, что может победить. И тут же все стали принципиальными.