Политика

Политические проблемы Молдовы известны брюссельской общественности, особенно после кражи из банковской системы, которая была обнаружена в конце 2014 года и спровоцировала первое „замораживание” европейской бюджетной поддержки в 2015 году. Однако резолюция Европейского парламента от 5 июля 2018 года, принятая 343 голосами „за”, при 35 голосах „против” и 160 воздержавшихся, показала, что озабоченность Евросоюза достигла нового уровня. На этот раз речь идёт о признании недействительными выборов в Кишинёве (IPN, 25 июня 2018 г.), которое воспринимается как грубое отклонение от принципов демократии и верховенства закона. Принятый в конечном итоге вариант резолюции включил в себя документ, предложенный депутатской группой Европейской народной партии (которая насчитывает 219 депутатов), и ряд других критических аспектов, сформулированных четырьмя другими группами (ALDE, Verts/ALE, ECR, GUE/NGL). Именно этот вариант резолюции включил в себя требование приостановить как первый транш макрофинансовой помощи, согласованный в ноябре 2017 года (100 миллионов евро), так и бюджетную поддержку, по примеру прецедента 2015 года. Вопреки этой резолюции, Прогрессивный альянс социалистов и демократов (S&D; 189 депутатов) представил проект документа, констатирующего отклонения и призывающего молдавские власти их устранить, а Евросоюз – предоставить свою помощь.

Хотя резолюция Европейского парламента носит рекомендательный характер, тон её текста превысил, в негативном смысле,  тон предыдущих документов, затрагивающих Молдову (в отдельности или вместе с Украиной и Грузией). С момента прихода к власти Демократической партии депутаты Европарламента приняли три документа такого уровня. Резолюция от 2016 года призывала оказать финансовую помощь, резолюция от июля 2017 года и рекомендация от ноября того же года устанавливали принцип обусловленности при выделении макрофинансовой помощи и указывали причины её возможной приостановки (Резолюция от января 2016 г., Рекомендация от ноября 2017 г. и Резолюция от июля 2017 г.). Только лишь в Резолюции от июля 2018 года депутаты Европарламента прямо потребовали приостановки финансовой помощи и бюджетной поддержки из-за невыполнения предварительных политических условий.

Резолюция от 5 июля 2018 года была встречена многочисленными беспрецедентными словесными нападками в адрес депутатов Европарламента и других европейских учреждений, обвиняемых в следующем:1) несоблюдение контрактных обязательств; 2) вмешательство во внутренние дела; 3) наказание населения; 4) дезинформация; 5) неудача в реформировании судебной системы. Этот агрессивный демарш стал частичным повторением поведения Демократической партии летом 2017 года, когда она пыталась шантажировать ЕС дискредитацией его имиджа (с помощью опросов и выступлений, дававших понять, что ЕС может „наказать” Молдову) из-за его возражений по поводу смены избирательной системы с пропорциональной на смешанную (IPN, 24 июля 2017 г.). Как это ни парадоксально, но, помимо осуждающих заявлений в адрес ЕС, правящая партия подтверждает свою заинтересованность в продолжении реформ, предусмотренных Соглашением об ассоциации, и отвергает любые обвинения в оказании влияния на молдавское правосудие. Многочисленные заявления представителей власти свидетельствуют о полной мобилизации Демократической партии с целью трансформации политического кризиса в целый ряд тактических преимуществ.

Резолюции Европейского парламента от 2016–2018 гг.

Позиция Европейского парламента зачастую игнорируется третьими странами, поскольку она носит политический характер и не имеет никаких юридических последствий. Однако власти Молдовы находятся в уязвимом положении, поэтому им следует принимать во внимание любой сигнал, исходящий из Брюсселя, где они до сих пор искали свою внешнюю легитимность в свете парламентских выборов 2018 года.

Способность этой резолюции вдохновить новые антиправительственные протесты, периодически проводимые непарламентской оппозицией во главе с Майей Санду и Андреем Нэстасе, в существенной мере побудила Демократическую партию развязать информационную войну. Руководствуясь этими соображениями, посредством политических заявлений и/или за счёт использования официальных должностей, Владимир Плахотнюк, Павел Филип и Виталие Гамурарь заполнили отечественную медиа-сферу оправданиями касательно собственной порядочности и объективности, с одной стороны, а также обвинениями в адрес учреждений Евросоюза в предвзятости и политизации, с другой.

Подрыв имиджа резолюции как заслуживающего доверия, обоснованного и принятого прозрачным образом документа стал для демократов самоцелью. Они заявили, что Резолюция не была принята „на основе широкого консенсуса”, и что имела место критика в её адрес. В реальности, согласно процедуре, голосование проводится на основе волеизъявления присутствующих в зале (простое большинство). Кроме того, наличие критики внутри европейского собрания свидетельствует о его демократическом характере и указывает на присутствие в его составе евроскептиков, зачастую сочувствующих недемократическим режимам.

Таким образом, из общего числа в 751 депутат Европарламента, 538 приняли участие в голосовании по Резолюции, 60% из них  проголосовали в её поддержку, что является абсолютным большинством. Более того, доля отклонивших документ является ничтожной – около 6%. Хотя Европейские социалисты и являются второй по величине силой в Европейском парламенте, они не сумели ни привлечь на свою сторону тех, кто предпочёл воздержаться, ни обеспечить участие в голосовании собственных представителей: из 189 европарламентариев от Европейских социалистов против резолюции  проголосовали лишь 35 (см. Таблицу ниже).

Таблица. Результаты голосования по Резолюции от 5 июля 2018 года vs. Представительство политических групп в Европейском парламенте

Сравнивая связанные с Молдовой документы, принятые Европейским парламентом за последние три года, можно заметить, что озабоченность, выраженная в 2016 году, вовсе не снизилась в 2018 году, а осталась в силе или даже усилилась. В частности, она включает в себя неэффективность в борьбе с коррупцией и в расследовании кражи миллиарда, неудачу с деполитизацией судебной системы, непрекращающееся проявление феномена захваченного государства и т. д.

Поэтому в 2018 году наблюдается сугубо негативное отношение к правящей партии, которая в 2016 году была оценена депутатами Европарламента положительно. Более того, в 2016 году они просили ЕС оказать техническую и финансовую помощь в осуществлении реформ, а в 2018 году они призвали приостановить макрофинансовую помощь и бюджетную поддержку для Молдовы. Иными словами, июльская резолюция 2018 года показывает, что восприятие Евросоюзом текущей ситуации в стране сравнимо с наблюдавшимся до 2016 года или даже является ещё более негативным.

Как истолковать заявления представителей Демократической партии?

В рамках многочисленных заявлений представителей правящей партии можно выделить такие нападки на ЕС, как: 1) несоблюдение контрактных обязательств; 2) вмешательство во внутренние дела; 3) наказание населения; 4) отсутствие объективности; 5) неудача с реформированием судебной системы.

Наиболее серьёзную критику в адрес резолюции Европейского парламента высказал премьер-министр Павел Филип (Gov.md, 7 июля 2018 г.). Он обвинил европарламентариев в том, что они внесли свой вклад в приостановку макрофинансовой помощи, хотя соответствующее решение комиссар Йоханнес Хана озвучил ещё в конце июня (Europa Liberă, 27 июня 2018 г.).

Во-первых, демократы безосновательно заявляют, что ЕС не соблюдает своё обязательство оказывать финансовую помощь, хотя молдавские власти, по их словам, выполнили все необходимые условия (ДПМ, 6 июля). Власти намеренно игнорируют предварительные политические условия, изложенные в соглашении о предоставлении макрофинансовой помощи в размере 100 миллионов евро, которые столь же важны, как и отраслевые условия.

Второе обвинение напоминает то, которое было озвучено в 2017 году, когда власти продавили введение смешанной избирательной системы. Так, демократы расценивают как вмешательство во внутренние дела призывы Евросоюза к Молдове относительно признания выборов в Кишинёве и приостановки первого транша макрофинансовой помощи. Такой демарш ставит под угрозу будущие партнёрские отношения с ЕС, которые невозможны без взаимного доверия и строгого выполнения договорных положений („pacta sunt servanda”).

Третье обвинение приравнивает решение ЕС прекратить оказание макрофинансировой помощи с акцией против граждан страны. Премьер-министр Филип использует детей из детских садов, чтобы подчеркнуть, что решение ЕС будет иметь неблагоприятные последствия для уязвимых категорий граждан. Тем самым на Брюссель оказывается общественное давление, и, параллельно, отводится внимание от действительно виновной стороны – властей страны.

Четвёртое обвинение было адресовано Европейскому парламенту в связи с резолюцией, принятой 5 июля, которая была расценена как политизированная и неправомерная, а также Делегации ЕС в Кишинёве – за то, что она, якобы, не освещала позицию правительства в информации, направляемой прессе. Иными словами, власти заявляют, что находящиеся в Кишинёве европейские дипломаты неправильно поддерживают связь с Брюсселем, из-за чего сообщения о событиях в стране являются „неполными”. Таким образом, ещё раз подчёркивается мысль о том, что Брюссель ведёт себя предвзято, поэтому он не объективен в оценке прогресса, имеющего место в Молдове.

Наконец, молдавские власти перекладывают ответственность за провал реформы правосудия, проводимой при европейской финансовой поддержке, на экспертов ЕС и представителей гражданского общества. Более того, власти противопоставляют реформы, продвигаемые Евросоюзом, реформам, осуществляемым в рамках соглашения с МВФ. Тем самым искусственно внедряется идея о том, что проблема заключается не в эффективности, способностях или желании властей страны, которые добились хороших результатов в реформировании банковского сектора, а в качестве доноров. Из этого должно следовать, что ЕС менее квалифицирован, чем МВФ, даже если многие реформы, согласованные с МВФ, и соответствуют положениям Соглашения об ассоциации. Такой манипулятивный подход вызывает недоумение у Евросоюза, который в 2017 году приостановил бюджетную поддержку реформы судебной системы как раз потому, что власти оказались неэффективны в осуществлении реформы в 2014–2015 годах, когда Демократическая партия присутствовала во власти.

Все эти обвинения, которыми орудует власть, свидетельствуют о её попытке интерпретировать диалог ЕС–Молдова в качестве симметричных отношений. Так, Кишинёв сознательно игнорирует тот факт, что Молдова является той стороной, которая получает европейскую помощь и добровольно согласилась выполнить определённые технические и политические условия.

Тактические выгоды, которые стремятся получить власти

Хотя демократы и нуждаются в хороших отношениях с ЕС, по крайней мере до выборов, многочисленные необоснованные обвинения в адрес европейских институтов не могут не подрывать (IPN, 2 июля 2018 г.) двусторонний диалог, который и так отличается хрупкостью. Эти жертвы, однако, делаются потому, что власти стремятся получить некоторые тактические выгоды.

Во-первых, демократы направляют поиски виновных в сторону непарламентской оппозиции и европейских институтов (в частности, Европейского парламента). Это – примитивный и искусственный способ избавиться от какой-либо ответственности. Его потребителем является тот электорат, на который ДПМ уже рассчитывает на предстоящих выборах.

Во-вторых, „наступление” заявлений Демпартии призвано воспрепятствовать идее приостановить оказание бюджетной поддержки, состоящей из безвозмездных грантов. Последние важны для власти, поскольку эти гранты направляются на различные проекты в регионах, где власть ищет себе избирателей.

Не в последнюю очередь, такими агрессивными призывами власть пытается добиться хотя бы минимального сплочения населения вокруг себя в условиях антиправительственных протестов, которые оппозиция захочет активизировать.

Вместо заключения...

За счёт жёсткого дискурса власть желает избавить себя от какой-либо ответственности за приостановку макрофинансовой помощи, в которой её обвиняют непарламентская оппозиция и европейские институты. Хотя он и соответствует краткосрочным целям властей, столь агрессивный дискурс в отношении ЕС может иметь негативные долгосрочные последствия.

Имидж резолюции Европарламента нуждается в срочной реабилитации в глазах молдавских граждан, а непарламентская оппозиция может воспользоваться этим моментом для освежения протестного дискурса. ЕС будет сохранять дистанцию, чтобы не оказаться использованным в развязанной ​​ДПМ информационной войне, но это не должно исключать опровержений со стороны европейцев.

Такие негативные эпизоды подвергают новым испытаниям восприятие молдавскими гражданами европейской интеграции Молдовы. Тем самым власть, которая считает себя проевропейской и желает закрепить европейскую интеграцию в Конституции, своими недружественными жестами в отношении ЕС играет на руку пророссийским силам и евразийскому вектору, соответственно.

IPN