Закон

20 апреля завершилась многолетняя война между парламентом и жильцами столичного дома по улице Коробчану, 1б. Законодательный орган сдался. О том, как удалось ветеранам войны на Днестре и войны в Афганистане получить в собственность элитное жилье, нам рассказал председатель ассоциации владельцев квартир Михай Балан.

Все врали

Летом 2000 года правительство  отменило постановление № 720. Ветеранов обеих войн – в Афганистане и в Приднестровье - лишили льгот. Взамен выдали 20-леевое пособие. И тогда ветераны стали протестовать.

В мае комбатантов поддержало более двух тысяч человек со всей республики. На встрече с представителями пострадавших президент Петр Лучинский объявил, что льготы вернут, и предложил собравшимся разойтись. Он пообещал, что уже в вечерней программе новостей объявят о принятом решении. Все поверили, но глава государства обманул народ.

Власть, узнав о том, что вторая акция протеста назначена на 7 июня, приняла меры к блокированию  маршрутов. Большинству ветеранов не удалось приехать в столицу.

А в июле состоялось знаменитое голосование в законодательном органе: голосами фракций Воронина, Дьякова и Рошки Молдова из «полупрезидентской» республики превратилась в парламентскую. Депутаты Дмитрий Дьяков, Владимир Солонарь и Алексей Тулбуре с пеной у рта убеждали тогда избирателей, что новая политическая система будет раем свободного волеизъявления. Лучинского изображали диктатором азиатского типа и обещали, что на смену ему придет европейское демократическое правление народных избранников. Все знают, чем это закончилось: президент Владимир Воронин стал неограниченно править в  парламентской республике, прибрав к рукам и исполнительную власть, и законодательную в лице мажоритарной фракции ПКРМ.  

Но были в Молдове люди, которые, исходя из личного опыта, политикам не верили. Ветераны знали, чем объясняется пыл депутатов: 8 декабря 2000 года проголосовавшие за парламентскую республику должны были получить в благодарность за это ордера на квартиры в доме № 1б по улице Коробчану.  

План штурма разработал Владимир Цуркан

Все лето и осень 2000 года ветеранские организации продолжали акции протеста, а 7 декабря собрались на совет в офисе союза афганцев на улице Когэлничану. Михай Балан рассказывает, что все было спонтанно: спускаясь потом по улице Сфатул Цэрий вниз к парламенту, дошли до дома на Коробчану - и тут созрела идея в знак протеста занять депутатские квартиры. «С нами были женщины и дети, - вспоминает Балан. – Мы зашли в дом. К тому времени он был завершен в «белом» варианте, но не охранялся».

На ветеранов ополчились в первую очередь силовые органы. Агрессивнее всех вел себя министр внутренних дел  Владимир Цуркан: обещал дом захватить штурмом силами ОПОНа. Но полицейские, зная о том, что среди протестантов много их коллег, пострадавших в ходе военных конфликтов, не поддержали министра.  Руководство ОПОНа во главе с Георге Папуком требовало, чтобы ветераны освободили квартиры. Но люди не подчинились. Многим пришлось уволиться со службы.

В отношении всех ветеранов возбудили уголовное дело за самоуправство, которое МВД не закрывало 10 лет. Правда, следственные действия велись вяло: раз в год приглашали по одному на допрос. Многие не приходили.

Депутаты, «осчастливившие» нас парламентской республикой, не оставляли надежд вернуть свое «честно заработанное» жилье. «Не раз нас приглашал председатель парламента Дмитрий Дьяков, - рассказывает Балан. – Больше всех возмущался Юрие Рошка, создавший тогда политический союз с Ворониным. Коммунисты в этом доме должны были получить 18 квартир, коллеги Рошки - 10, остальное  предназначалось «дьяковцам», хотя сам Дьяков на элитное жилье не претендовал. Точно знаю, что, когда у власти были коммунисты, Рошка и  Степанюк часто обращались к Воронину с призывами «нажать» на полицию и выкурить всех из здания».

И вот МВД, по указанию Цуркана, решило идти на штурм. План операции предусматривал, в первую очередь, защиту зданий посольств, которые не должны были пострадать. Предполагалось дом взять в три кольца окружения силами курсантов школы полиции и отряда «Скут». Штурмовать должен был ОПОН.

Урекян: «Я генеральный, но не генерал»

Узнав о планах Цуркана, ветераны отправились на прием к генеральному примару Серафиму Урекяну. Предупредили, что дом не отдадут. «Мы прошли две войны и не отступим, - цитирует ту беседу Михай Балан. - Помогите не допустить кровопролития!».

В это время в приемную Урекяна зашли комиссар столицы Ион Курарарь и его заместитель Владимир Коваль, о чём примара сразу же предупредила секретарь. Мэр попросил ветеранов пройти в комнату отдыха, находящуюся рядом с кабинетом, откуда все было слышно. В кабинете тем временем происходило следующее: Курарарь сообщил о плане эвакуации комбатантов из депутатского здания и предложил градоначальнику первым подписать документ – мол, Цуркан свою подпись поставит потом.

Урекяну не понравились ни идея штурма, ни идея её санкционирования им лично. «Я генеральный примар, но не генерал», - выдал афоризм Серафим Александрович и… не подписал. «За это медалей не будет», - мудро рассудил хозяин города.  

Когда полицейские ушли ни с чем,  Урекян позвонил Лучинскому и рассказал о планах МВД. Президент негодующе спросил: «Они, что, хотят мне Чечню в Кишиневе устроить?!». После этого Урекян обратился к комбатантам с такими словами: «Идите к ребятам и скажите, чтобы они собрали на балконах кирпичей для себя и для меня. Я с вами буду охранять ваши квартиры. Никому не отдавайте этот дом!».

Так провалилась идея силового захвата здания. Больше никто и никогда к ней не возвращался. Балан считает: если бы не Урекян, неизвестно, на что бы пошли алчные депутаты. Позже, когда Воронин обдумывал идею заключения под стражу по надуманному обвинению своего главного политического оппонента, председателя партии «Альянс Наша Молдова», благодарные комбатанты охраняли Урекяна круглосуточно, поклявшись, что не допустят его ареста.   

Ящик с динамитом и полсотни кислородных баллонов

«Чтобы запугать сторонников штурма, мы распространяли информацию о наличии в доме оружия, – вспоминает Михай Балан. – На самом деле его у нас не было. Наживку проглотили: зачастили в разведывательных целях из МВД, СИБа и других органов. В числе жильцов был отставной прапорщик, афганец  Михаил Карп - его уволили со службы,  просто выкинули на улицу. В хозяйстве Карпа оказался старый советский армейский деревянный ящик с надписью «динамит».  Мы набили его песком, два  шнура протянули к розетке, еще два - к  пустым баллонам от кислорода, которые оставили строители. Если бы эта конструкция была настоящей - от дома и части парламента ничего бы не осталось.

Всех «гостей» как бы случайно проводили мимо ящика. Когда потом проверяющие из прокуратуры и МВД увидели, что в ящике песок, вот они удивились!

Дом с газовыми баллонами в каждой из 52 квартир до последнего оставался «бомбой». Приходил как-то начальник спецотдела МВД с целью нас напугать, кричал. Я ему в карман подложил учебную гранату Ф-1. Уходя, он обнаружил ее и истерически захохотал. После этого нас не трогали. Пригласила нашу команду на мирные переговоры и спикер парламента Евгения Остапчук. Пообещала построить новый дом на 150 квартир с условием, что мы освободим дом на Коробчану. Предлагала вернуться в общежития и ждать. Мы, конечно, не поверили: лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Несколько лет в доме не было света, постоянно отключали воду и отопление. После очередного отключения отопления зимой двухмесячная девочка заболела воспалением легких и попала в реанимацию. В свою очередь, мы перекрыли воду соседнему депутатскому дому.

Все эти перипетии описаны в пьесе Константина Кеяну «Ţara astа a uitat de noi». Ее поставил в муниципальном театре «Сатирикус» режиссер Санду Греку.

Каждому депутату - по два туалета?

Дом по Коробчану строили, начиная с середины 90-х. Решили создать парламентариям максимальный комфорт. В здании первоначлаьно было 52 квартиры -  двух-, трех-, четырех- и пятикомнатные. В пятикомнатных было по два туалета, по две ванных, кухня и столовая. Ветераны решили  разделить эти квартиры на двух-  и трехкомнатные. Комиссия по распределению учитывала все данные жильцов: сколько детей, есть ли инвалиды. Семьи, где были инвалиды, поселили на первом этаже.

«Впоследствии Михаил Мокан осуждал нас в СМИ, говоря, что воевавших в Афганистане среди жильцов нет, - вспомнил Михай Балан. - Это неправда. Из получившихся 56 квартир 28 заняли семьи афганцев и 28 – семьи тех, кто воевал в Приднестровье. Сам я жил в то время на съёмной квартире по улице Куза Водэ. В составе комиссии провел распределение жилья и вернулся домой, но ветераны потребовали, чтобы я остался с ними. Сейчас возглавляю ассоциацию жильцов».   

Сообща решали все вопросы, связанные с обслуживанием дома. Собрали деньги и завершили строительство крыши. Установили общедомовой электросчётчик, сумму оплаты распределяли поквартирно. Отопление стало поступать от котельной парламента, и за тепло платил законодательный орган, в год теряя по 600 тысяч лей бюджетных денег. «Мы не раз письменно обращались к компетентным органам с просьбой легализовать дом и позволить нам самим оплачивать все расходы, поскольку без этого ни один поставщик услуг не хотел заключать с нами договор, - вспоминает Балан. - До сих пор дом не подключен к газопроводу».

Процесс пошел

Ветераны постоянно вели переговоры о выдаче им ордеров. При коммунистах позиция парламента была жестко отрицательной. Претендовавшие на дом депутаты к тому времени практически все были обеспечены элитными квартирами. Но мысли о доме на Коробчану не давали им спать по ночам: политики привыкли отбирать у народа и не могли понять, как это народ умудрился что-то отобрать у них.

Когда власть сменилась, пришло время признать, что дальнейшая осада здания бесперспективна. Усилиями спикера Игоря Кормана и премьера Юрие Лянкэ процесс пошел. Лянкэ встретился с ветеранами, узнал, что мэрия отказала им в легализации. Тогда юридическая комиссия парламента и разработала проект закона, по которому все заселившиеся получат квартиры в собственность. Его поддержали все депутаты. Правда, жилье пока имеет статус незавершенного. Достраивать его нужно за свой счет.

При коммунистах, через пять лет после заселения депутатского дома, был принят закон о ветеранах, по которому  государство обязалось предоставить участникам военных конфликтов квартиры исходя из нормы в 20 квадратных метров на каждого члена семьи, инвалидам - дополнительно 10 метров. Постановление парламента № 73 от 16 апреля 2014 года о передаче недвижимости ориентировано на этот документ. Здание передано министерству регионального развития как достроенное на 97 процентов. Министерство обязали найти подрядчиков для завершения работ, сумма которых оценена в 2 миллиона лей. Каждая семья обязалась внести свой вклад.

Откуда люди возьмут деньги? «Есть постановление правительства о выделении помощи ветеранам на приобретение квартиры или покупку дома, - объясняет Михай Балан. - 50 из 56 заселившихся не получили эту помощь».

14 лет противостояния доказали: когда народ един – он непобедим. Пока шла война, в доме рождались дети, которые хорошо знают, что такое борьба за жизнь. Первым появился на свет сын Балана - Александр… Кто-то за это время ушел в мир иной. Умер, внезапно упав в парке у фонтана, кавалер ордена Штефана чел Маре Алексей Чеботарь. Ранение он получил на Днестре, развилась гангрена. Вместо больного отца караул в дни осады дома нес его 14-летний сын, который сейчас живет в  квартире, завоеванной отцом. Еще один ветеран скончался от гепатита: заразился в Афганистане малярией. Среди жильцов – инвалиды с тяжелыми увечьями, без рук. Пенсии по инвалидности и зарплаты у всех маленькие, но никто не думает о продаже квартиры, доставшейся кровью…

Елена ЗАМУРА, Марина АБЛИСИМОВА