Политика

По случаю 25-летия независимости страны Агентство IPN проводит „собственное расследование” с целью составления картины того, что представляет собой сегодня Республика Молдова. Для этого мы обратились ко многим и самым разным людям: государственным деятелям, политикам, предпринимателям, деятелям искусства, гражданским активистам, а также к тем, у кого нет званий и должностей, но кому есть что почувствовать и сказать. Общая картина носит название „Мысли по поводу и ради Молдовы”.


Думитру Алайба: „Люблю эту страну, но не потому, что она представляет сейчас, а потому, что она может представлять”

– Что представляет собой Молдова после 25 лет независимости?

– Если быть искренним, то  у меня впечатление такое, что Молдова после 25 лет Независимости является грустной страной, страной с высочайшим уровнем пессимизма из года в год, страной, в которой люди считают, что дела идут все хуже и хуже. Это мое впечатление. И это видно из опросов общественного мнения. Это общее впечатление общества. Я такую вижу Республику Молдова в свои 25 лет, и я не верю, что именно этого хотелось 25 лет назад, я уверен, что дела могут идти куда лучше. Если в эти 25 лет мы поступали бы более мудро, у нас была бы совсем другая страна.

– Что Вы имеете в виду, когда говорите, что эти годы надо было использовать более мудро?

– Нужно было больше думать о стране, чем о собственной персоне, о собственных интересах, о собственной партии. Надо было меньше воровать, надо было иногда меньше бояться и делать то, что нужно было делать для общего блага, даже если это казалось бы рискованным. Например, все мы были свидетелями, по крайней мере, при нескольких переговорах по созданию альянсов власти, о национальном интересе писалось где-то внизу, в конце страницы, мелким почерком. Эти политики были избраны для того, чтобы они работали во имя людей, но они работают во имя собственных интересов. Мы дошли до такой точки, когда основные дела позабыты: они забыли, откуда  получают деньги, ради чего они вообще существуют, они представляют себе, что являются своего рода боярами ХХI века и это является очень большой проблемой и опасностью для всех нас.

– У некоторых людей, в том числе и молодых, создается впечатление, что до провозглашения Независимости в Молдове жилось лучше. Произошел где-то, тогда или после, разрыв, из-за которого люди живут теперь хуже

– Думаю, что это ошибочное впечатление. Люди в Советском Союзе, особенно в Молдове, не жили лучше. Например, я попробовал бананы, наверное, где-то в 90-х годах. Даже если у тебя были деньги, нужно было, например, годами стоять в очереди, чтобы покупать себе машину. Можно привести много других примеров. Не думаю, что именно это и есть образец благосостояния, по которому нам следует горевать. Лишь потому, что люди не умирали с голоду и были равными в своей бедности, это не означает, что мы все жили хорошо. Теперь, пожалуйста, все есть. Теперь же самой большой проблемой является социальная несправедливость – эта несправедливость вокруг нас, когда есть люди, которые трудятся день и ночь и всю жизнь ничего не имеют, но есть люди, которые обманывают, воруют, предают и эксплуатируют окружающих и зарабатывают хорошо. Существующая система построена не для людей, которые честно трудятся, а построена плохими людьми для плохих людей. Но нет, не думаю, что в Советском Союзе люди жили лучше. Я не сравниваю с тем, что у нас имеется теперь, сравниваю с тем, что было в 80-х годах в других странах. Здравоохранение не было слишком развитым, не было минимального уважения к человеческому достоинству.  О правах человека и говорить не хочется. Люди работали на фабриках и заводах, в которых условия были буквально как для животных, этот труд разрушал здоровье людей, не существовало минимального соблюдения условий окружающей среды и это отравляет наше здоровье буквально до сегодняшнего дня. Не думаю, что если бы Советский Союз выстоял, было бы лучше для нас.

– Если мы тогда жили плохо, то нужно было сделать скачек, чтобы жить теперь хорошо, как, например, в прибалтийских государствах.

– Да, как живут многие люди, а не только проживающие в прибалтийских странах. Не надо свалить вину на других, кроме как на нас самих, но, в первую очередь, на тех, которые руководили нами. Они делали ошибки за ошибками, у них не было искреннего желания созидать страну, они никогда не спешили, у них всегда хватало времени. Вполне оправданно сделать эту простую констатацию после 25 лет ошибок, когда делались один шаг вперед и два шага назад. Давайте смотреть статистические данные, в Республике Молдова люди жили лучше, чем в Румынии накануне провозглашения Независимости. Теперь же, дела в Румынии обстоят куда лучше, чем 25 лет назад. Пожалуйста, спустя 25 лет, обстановка полностью изменилась. Кто-то строил страну, а кто-то предпочитал разрушать ее, кроме того, обкрадывая из года в год.

– А что вы скажете о достижениях?

– Гм, достижения…  Во-первых, хорошо, что мы еще существуем, хорошо, что у нас нет конфликтов, хорошо, что у нас просто на просто существует относительное спокойствие, но которое совсем плохое на длительный период. На кладбище также все тихо и спокойно. Не думаю, что мы поработали достаточно, чтобы назвать определенные результаты или достижения. Думаю, что то, что у нас имеется, является больше всего результатом инерции, чем нашего труда, видения или труда политиков. В начале 2000 годов, тогдашние политики предъявляли нам в качестве выдающегося достижения тот факт, что „пенсии не выплачивались больше галошами” и что в селах не отключается более электроэнергия. В городах выдавалось как крупное „достижение” подача горячей воды. Теперь, так как на дворе все же 2016 год, некоторые деятели хвастаются достижениями типа свободного передвижения по Европе. Кто-то говорил, что даже интернет является выдающимся достижением властей. Это не достижения. Это являются нормальными, элементарными вещами, к которым люди из других стран имели доступ десятки лет назад и которого мы были лишены до определенного момента.

Ошибки, однако, тянутся целым шлейфом. И первая из них, конечно, это бедность.  Это ошибка всех тех, у которых была возможность проводить реформы, но не проводили по разным причинам. Нам не удалось иметь такую страну, которой бы только гордились. Это самая большая моя грусть, так как люди абсолютно не гордятся тем, что они являются гражданами этой страны. Я их не обвиняю, я даже понимаю их. Они дошли постепенно к этому чувству, так как, честно говоря, эта страна не дала им ничего на протяжении 25 лет, кроме как одних мучений и отвращения, а также издевательства со стороны властей. Пожалуйста, вот другая ошибка, мы не сумели построить общество, в котором существовала гармония.  Мы не первое общество, в котором проживают различные национальности. Все же у нас общества существуют параллельно друг от друга, у нас, к сожалению, не существует взаимопонимания и уважения между проживающими здесь национальностями. Существует взаимное пренебрежение. Должны были быть спущены различные стимулы сверху, от властей, для того, чтобы интегрировать это общество. Вместо того, чтобы сделать это, политики натравливают нас друг на друга. И правда в том, что ни большинство, ни меньшинства не видят, почему они должны любить это государство – чувство, к которому пришли „благодаря” безответственным политикам.

– Вы утверждаете, что политики ничего не сделали для объединения общества. У них не было способностей или существуют скрытые интересы?

– Думаю, что, в первую очередь, у них нет видения и способностей и это заметно по их поведению и действиям. Без способностей и видения, и я имею в виду не только консолидацию общества, но и любую реформу, которую необходимо было провести давно. Так как у них  нет желания сделать что-нибудь хорошее, чтобы народ проголосовал во второй раз за них, они прибегают к другим методам, более изощренным, для того, чтобы проголосовали за них – например, они стремятся разобщать нас. Они же должны каким-то образом проявлять себя на выборах. А между тем, пока они находятся у власти, крадут.

– Политики являются в определенном смысле зеркалом общества. Может быть, стоит взять на себя часть вины?

– Я лично не думаю так. Я вижу, что все чаще говорится о том, что это то, что мы заслуживаем, что они являются нашим зеркалом. Но ведь мы их не заслужили. Мы заслуживаем что-то намного лучше. Говоря даже о нынешней власти, очень легко доказать математически, что мы даже не проголосовали за них. За них проголосовало 16% людей, часть из них насильно, другую часть купили. Теперь же они, говоря через своих лидеров общественного мнения, что это власть, которую мы заслужили, они попросту лгут. Может быть, 16% населения заслуживают эту власть, но другие проголосовали за что-то другое. Теперь дошли до другого рекорда бессовестности. Если смотреть на опросы общественного мнения, то только 10% населения указывают, что страна идет в правильном направлении (а это означает, что 90% указывают обратное), у нас нелегальное Правительство, в Парламенте создан альянс, который был сформирован в чрезвычайно темных условиях, с очень серьезными подозрениями в коррупции, наш премьер пользуется доверием лишь одного процента населения. Вот эта власть будет нас поздравлять с 25-летием Независимости. Какая Независимость? Независимость означает быть независимыми от тех, которые нас эксплуатируют. Наше государство не представляет нас, оно было провозглашено против нашей воли, оно работает против наших интересов. Это не наша власть. Единственная разница состоит в том, что данная власть не была приведена иностранным государством с тем, чтобы она открыто представляло его интересы.

– В последнее время все чаще говорится о том, что миграция приобретает другой характер, уезжают более молодые люди, у которых и рабочие места более привлекательные, и доходы повыше. Дело состоит в том, что мы теряем надежду в лучшее будущее?

– Думаю, что когда становишься пессимистом и не веришь в будущее этой страны, решаешь уезжать. Я ни в коем случае не обвиняю тех, которые уезжают. Они не уезжают добровольно, их выгоняет чуждая им система, построенная не для них. Люди заслужили лучшей жизни и у них будет лучшая жизнь – если не здесь, то в другой стране. Их не следует обвинять. Они уезжают, но их решение совсем не легкое. Я также уезжал, но затем вернулся, не так легко решиться уезжать. Каждый из них принимает подобное решение с большим трудом, с разорванным сердцем.

– Вы работали в наших учреждениях, каково там, где принимаются решения, каково быть частью системы?

– Не думаю, что я хотел когда-то быть частью „системы”. Мы были как будто в системе, но фактически были против нее. Я попытался сделать то, что я смог.  Мы сделали мало, но знаю очень хорошо, что мы, несколько человек в этой команде, могли бы сделать намного больше, если бы не было столько безразличия, даже вредительства. Просто интересы были совсем другими, они не хотели сделать ничего хорошего для людей. Я пришел к выводу, что они не любят эту страну. Они сидят там и почти ничего не делают, живут на деньги людей, их водители также существуют на деньги людей. Так как они не делают свое дело, они делают только плохое для этой страны. Они ненавидят эту страну. После определенного времени, они также приходят к выводу, что у страны нет будущего, но они не понимают, что они, в первую очередь, являются теми, кто должны были подставлять плечо для изменения вещей.

– Непонятно, почему они стремятся занимать соответствующие должности, если они ничего не делают.

– Они делают это, потому что они не выдержали бы простого собеседования для поступления на работу в престижную международную кампанию, но, с другой стороны, они желают стать начальниками. Теперь у нас пришли к руководству люди, которые не владеют нормально хотя бы одним языком -  хотя бы родным языком. Если они не в состоянии связывать несколько слов, то, что творится тогда в их головах? Вы представляете себе, каким образом они принимают решения?

– Давайте вернемся к независимости. Чем вы смогли бы сравнить независимость Республики Молдова и насколько независимой является наша страна?

– Является ли она независимой? Наша страна является столь же независимой, как и прокуратура или Национальный центр по борьбе с коррупцией, или любое другое учреждение, которое должно быть согласно закону независимым, но не является таковым. У нас независимая страна лишь на бумаге, но не на самом деле. Независимая страна основывается на определенных законах, на интересах людей, принятые решения на центральном уровне предусматривают общие интересы, а не чьи-то интересы, существует справедливость, юстиция, взаимное доверие между государством и гражданином. Все это у нас отсутствует, но ведь именно они являются обязательными для независимой страны. Не думаю, что мы являемся  действительно независимыми и мы не являемся действительно независимыми именно по причине тех, которые поздравят нас по случаю праздника. Когда государство представляет любые другие интересы, чем интересы людей, тогда трудновато называть данное государство действительно свободным и независимым. Что касается нас, то власти представляют не иностранное государство, а только одно лицо.

– Какой вы видите Республику Молдова через десять лет?

– Очень много зависит от того, что мы предпримем сегодня, завтра, через три или через десять лет. Положение может быть таким же, а может быть и хуже. Но может быть и намного лучше…

– Может быть и хуже?

– Всегда может быть и хуже. Может быть, как в Азербайджане, как в Беларуси, как в России. Мне кажется, что именно такое видение  разделяют наши политики, иначе они бы не существовали, так как их бы заменили совсем на другой тип политиков. Боюсь, что именно к этому придем, если мы их оставим, чтобы они сделали то, что им придет в голову. Но зависит от того, что сделаем мы, каждый недовольный человек в отдельности. Если у нас будет авторитарный режим, у нас не будет хорошей жизни. На протяжении десяти лет можно сделать очень много хороших дел. Кто-то говорил, по-моему, даже Филип, что необходимо изменить менталитет, но это произойдет через несколько поколений и т. д. Они дурачат нас. Они нам говорят, в то время, как воруют и делают то, что им взбредет в голову: „Подождите, это произойдет через несколько поколений”. Есть очень много стран, которые за три года произвели радикальные преобразования. Вот вам Грузия. Вот вам прибалтийские страны. Они отправились с той же точки, что и мы, а в 2004 году уже были в ЕС, жизненные стандарты возрастали из года в год, так как люди, находящиеся там у руководства, трудились ради общих интересов, а не для себя. Потому как население в этих странах находилось в 90-х годах, после развала СССР, в такой же сложной ситуации, что и мы. Польша разрушила все за несколько лет, что осталось от коммунизма,  восстановила экономику и, в результате, у нее не было никогда экономического спада. В этих странах не существует так называемых олигархов, в собственности которых находится государство, а государственные учреждения делают свое дело.

– Вы сказали, что уезжали, затем вернулись. Как получилось, в конце концов, что Молдова все же притянула вас?

– Я чувствую, что именно здесь смогу сделать больше всего. Находясь в своей стране, можешь повлиять на вещи несколько больше. Я переживаю тот период моей жизни, когда хочу помочь, не жить только для себя. Думаю, что это довольно примитивный способ прожить свою жизнь, думая только о себе или, может быть, еще о нескольких членах твоей семьи. Мы живем в одном и том же обществе. Не может быть у тебя и у твоей семьи хорошей жизни, когда вокруг тебя народ умирает с голоду. Думаю, что нам следует подумать о тех, которые окружают нас, а не только о себе. Я обычно говорю, что люблю эту страну, но не потому, что она представляет сейчас, а потому, что она может представлять.

– Представьте себе, что перед вами ребенок, который спрашивает, почему он должен гордиться тем, что является гражданином Республики Молдова. Что бы вы ему сказали?

– Я бы ему сказал, чтобы он сделал что-нибудь для страны, и гордиться именно этим. Не можешь гордиться только тем, что ты родился где-то, это просто высокомерие, которое проявляют граждане многих государств – от востока на запад. Я бы посоветовал ему любить свою страну и сделать что-нибудь хорошее, хотя бы малость. Мы маленькая страна, но нас не так мало  и если бы каждый из нас сотворил по одному доброму делу, мы смогли бы сделать большое доброе дело. И таким образом мы сможем оказаться очень быстро совсем в другой стране.

– Как бы вы охарактеризовали молдаван?

– Мы очень часто слышим: „Эх, если бы мы были наподобие грузин…” Помните песню Николае Сулака: „Dă Doamne la moldoveni măcar o sută de ceceni” („Дай, Господи, молдаванам хотя бы сотню чеченцев”). Но в последнее время я пришел к другому выводу. Не думаю, что это обязательно то, в чем мы нуждаемся. Мы народ тихий, спокойный, мы люди такие, что, дай нам направление, и мы будем трудиться, будем, как говорят, вкалывать. Если уж эти 25 лет не доказали, что у нас есть терпение, то тогда не знаю, что еще может это доказать. Думаю, что это наше хорошее качество. Если бы об этих людях не вытирали ноги высокопоставленные чиновники, если бы они не издевались над ними, если бы они не сделали как будто преднамеренно, чтобы дела шли все хуже и хуже, если бы их не обкрадывали каждый день и каждый час, если бы им дали направление, в которое бы они стремились, и если бы они своим трудом увидели, что дела идут на поправку с каждым днем, эти люди могут изменить страну.  Высокопоставленные чиновники решили злоупотреблять человеческой добротой – вот это и есть их самое большое преступление. Сегодня три миллиона человек трудятся в поте лица, чтобы верхи жили хорошо.

– „Мысли по поводу и ради Молдовы” является тем названием, над которым мы подумали, когда решили собрать эту картину страны по случаю 25-летия независимости. В заключение, чтобы вы хотели передать тем, которые также как и вы, решили остаться или возвращаться в Молдову?

– Мы не должны верить тем, которые говорят нам ждать. Я не хочу состариться в такой стране и мы не должны позволить им украсть нашу молодость.

* * *

Думитру Алайба получил образование в Молдове, а затем – в Финляндии. На протяжении пяти лет занимался международным консалтингом, жил в Финляндии, Латвии, Австрии и Румынии, координировал проекты в области развития в других почти 20 странах СНГ и на Балканах. С 2009 года работал в Правительстве Республики Молдова на различных должностях, с 2013 года – в должности начальника секретариата Экономического совета премьер-министра, по контракту Европейского банка реконструкции и развития. Подал в отставку в момент прихода к власти Правительства Филипа, полагая, что данное Правительство является самым незаконным, которое было когда-то в Республике Молдова.

Марьяна Галбен, IPN