Закон

В широком смысле бывает коррупция бытовая, деловая и коррупция верхних слоев власти. Ее основные формы: взяточничество, непотизм (кумовство), вымогательство, фаворитизм, протекционизм, лоббизм, предоставление льготных кредитов, заказов, использование личных контактов для получения доступа к общественным ресурсам.

Первый закон борцы с коррупцией у нас приняли в 1996 году (№900) под громким названием «о борьбе с коррупцией и протекционизмом».

Тогда под коррупцией понимали антиобщественное явление, выражающееся в противоправном сговоре двух сторон (больше двух - уже не коррупция?), одна из которых предлагает или обещает не предусмотренные законом преимущества или блага, а другая, находящаяся на государственной службе, соглашается принять или принимает их в обмен на выполнение или невыполнение определенных, связанных со службой действий, что содержит признаки преступления, предусмотренного Уголовным кодексом.

Под протекционизмом понимали не содержащее признаков преступления действие или бездействие должностного лица по покровительству при устройстве дел заинтересованных лиц, оказание им всяческой поддержки независимо от побуждений покровителя.

Через год, в 1997 году, в ранее действующий УК 1961 года была введена статья 188/4, и за несоблюдение закона о борьбе с коррупцией и протекционизмом была предусмотрена «страшная» кара только для начальников - штраф в 20-50 минимальных зарплат.

Эта теоретическая, на законодательном уровне, борьба с коррупцией и протекционизмом, велась 12 лет - до 2008 года, когда закон отменили и приняли другой (№90). Решили сменить ориентацию и назвали его уже законом о предупреждении и борьбе с коррупцией.

Решили брать быка за рога. И коррупцией назвали всего лишь противоправное деяние, сказывающееся на нормальном исполнении должностных обязанностей.

Борьба, опять на нормативном уровне, велась еще девять лет – до 2017 года, когда был принят очередной и пока действующий закон (№82) о неподкупности.

В основной редакции он называется «legea integrității», в русской редакции – законом о неподкупности. Хотя «integritate» дословно переводится как «целостность». А неподкупность звучит как «incoruptibilitate».Это и есть правильный перевод.

Несложно понять, что «integritate» - от слова интеграл, что в математике означает: целая величина, рассматриваемая как сумма своих бесконечно малых частей. Но, видимо, наши парламентарии в институтах высшую математику и интегралы не изучали.

Были определены сразу три категории целостности/неподкупности: целки в публичном секторе, в частном секторе и профессиональные целки.

Предположили, что появятся профессионалы, которые будут способны устоять перед всяким коррупционным предложением. Однако все эти старания на законодательном уровне - всего лишь игра слов.

Потому как в УК все эти годы и сегодня - всего лишь две коррупционные статьи: 324 «Пассивная коррупция» и 325 «Активная коррупция». И в УК - свои определения, отличающиеся от определений во всех законах борцов за «целок».

Пассивное коррумпирование определено как притязание (стремление!) на получение, согласие принять или принятие (и только!) публичным лицом или через посредников не полагающихся имущества, услуг, преимуществ или выгод в любой форме, для себя или другого лица, а равно принятие предложения или обещания таковых за выполнение или невыполнение либо затягивание или ускорение выполнения действия, входящего в его служебные обязанности, или в нарушение своих обязанностей.

А активное коррумпирование – как обещание (добровольное обязательство) всего того, что в определении для пассивной коррупции.

При этом «притязание» и «обещание» не означают дачу и получение взятки!

То есть и УК "не хочет" заниматься непосредственно, конкретными взяткодателями и взяткополучателями.

Потому неудивительно, что уже традиционно по пятницам предполагаемых коррупционеров арестовывали до 30 суток, а затем освобождали. Не виноватые они по УК.

Таким образом, в базовых законах были и есть одни определения, а в УК - совершенно другие. И те, и другие непригодны для борьбы с коррупцией. И на протяжении всех этих лет законы о борьбе с коррупцией шли своим путем, а УК - своим.

А ведь каждый раз, когда принимались очередные законы для/под коррупционеров, затем для «целочек», давались указания правительству вносить предложения по приведению в соответствии с нововведениями и других действующих законов.

И все эти указания парламента и законов каждый раз правительством игнорировались. А парламент и все актеры вокруг коррупционной своры молчали и продолжают молчать.

При таком отношении никогда не будет настоящей борьбы с коррупцией и коррупционерами.

Будь хоть по десять органов по неподкупности/целостности/некоррупционности,  антикоррупционных прокуратур, центров по борьбе с коррупцией и агентств по борьбе с отмыванием денег.

Хотя, может быть, именно это и есть основная цель законодательного органа и всех властных структур – не мешать коррупции.

Очень точно определил суть всего этого спектакля один здравомыслящий (а таких мало) политический аналитик: если власть не может и не хочет бороться с коррупцией - она становится во главе этой коррупции.

И последний аккорд.

15 июня 2016 года в парламенте была зарегистрирована депутатская инициатива (№ SS-44/15.06.2016, четыре демократа и два либерала) о внесении изменений и дополнений в УК в части ужесточения борьбы с коррупционерами.

Были предложены пропорциональные наказания, чтобы отбить всякие попытки коррупции.

Официально инициатива внесена депутатами. Де факто это инициатива национального центра по борьбе с коррупцией (автор Кристина Цэрнэ, тогда еще замдиректора центра).

Инициатива сопровождается всеми необходимыми положительными заключениями. В том числе заключением правительства (постановление №1100/30.09.2016).

Предложены штрафы в десятки миллионов лей.

И что? Парламент принял инициативу в первой редакции и заглох.

Несложно предположить, из каких соображений и на каком уровне было принято решение затормозить инициативу.

Думитру БАРБАЛАТ