Общество

Мир не будет ни однополярным, ни многополярным, утверждает американский политолог Йэн Бреммер. Нет стран, обладающих полной властью во всех областях. Будущее за цифровым миропорядком при доминировании не правительства, а технологических компаний.

Кто правит миром? У нас больше нет многомерных сверхдержав — стран, которые обладают глобальной властью во всех областях. США и Китай сегодня не являются сверхдержавами. А отсутствие сверхдержав означает отсутствие единого глобального порядка. Вместо этого сегодня мы имеем множество отдельных, но пересекающихся мировых порядков.

Во-первых, мы наблюдаем однополярный порядок безопасности. США -- единственная страна, которая может посылать солдат, моряков и военную технику в любой уголок мира. Остальные даже близко на это неспособны. Роль Америки в системе безопасности сегодня стала важнее - и, по сути, более доминирующей, - чем 10 лет назад.

Китай быстро наращивает военный потенциал в Азии, но в таком масштабе — только там. Это все больше беспокоит союзников Америки в Индо-Тихоокеанском регионе, которые пуще прежнего полагаются на американский зонтик безопасности. Российско-украинский конфликт аналогичным образом сделал Европу наиболее зависимой от НАТО во главе с США. Между тем вооруженные силы России понесли на Украине потери, и восстановить все это перед лицом западных санкций будет непросто.

Да, Китай, Россия и другие страны обладают ядерным оружием, но его фактическое применение по-прежнему равносильно самоубийству. США являются единственной в мире сверхдержавой в области безопасности — и останутся таковой как минимум в течение следующего десятилетия.

Но военная мощь не позволяет Вашингтону устанавливать правила в мировой экономике:  глобальную власть здесь разделяют многие. Несмотря на все разговоры о новой холодной войне, США и Китай слишком экономически взаимозависимы, чтобы отделяться. Их двусторонняя торговля достигает все новых максимумов, и другие страны стремятся получить доступ как к американской мощи, так и к растущему китайскому рынку (который вскоре станет крупнейшим в мире). В мире не может быть экономической холодной войны, если нет желающих становиться одной из ее сторон.

Между тем крупнейшим в мире общим рынком является Евросоюз, и он способен устанавливать правила и стандарты, которые американцы, китайцы и другие обязаны принимать в качестве платы за ведение с ним бизнеса. Япония по-прежнему удерживает статус мировой экономической державы, хоть и не без труда. Экономика Индии растет быстро, а вместе с ней и влияние на мировой арене.

Относительная важность этих и других экономик продолжит меняться в течение ближайших 10 лет, но глобальный экономический порядок, несомненно, останется многополярным.

Между системой безопасности и экономическим порядком существует напряженность. США хотят определять все больше и больше сфер экономики как критически важные для нацбезопасности и оказывают давление на другие страны. Китай хочет использовать имеющиеся у него коммерческие рычаги для усиления дипломатического влияния. Европа, Индия, Япония и другие страны хотят гарантий, что ни безопасность, ни экономический порядок не станут доминировать друг над другом - и, скорее всего, им это удастся.

Это два мировых порядка, которые мы уже наблюдаем. Но есть и третий, быстро формирующийся, цифровой. Доминирующими субъектами, устанавливающими правила и осуществляющими власть, станут не правительства, а технологические компании.

Возможно, в отсутствие технологических компаний и их влияния в новом цифровом порядке Зеленский не был бы сегодня у власти. Технологические компании решают, сможет ли в ходе избирательной кампании бывший президент США Дональд Трамп выступать без фильтров в режиме реального времени перед сотнями миллионов людей. Без соцсетей с их способностью распространять теории заговора не было бы восстания 6 января на Капитолийском холме, бунтов дальнобойщиков в Оттаве, восстания 8 января в Бразилии и так далее.

Умопомрачительное количество власти, которое скопили технологические компании, сделало их самостоятельными геополитическими игроками. Эти коммерческие субъекты уже контролируют те аспекты общества, экономики и национальной безопасности, которые были исключительной прерогативой государства. Их решения напрямую влияют на жизнедеятельность, взаимодействие и образ мыслей миллиардов людей. Все чаще они формируют и глобальную среду, в рамках которой осуществляется деятельность правительств.

Но как технологические компании будут использовать новообретенную мощь? Здесь есть три возможных сценария.

Если американские и китайские политические лидеры продолжат все решительнее заявлять о себе в цифровом пространстве, а предприятия IT-индустрии объединятся с правительствами своих стран, мы попадем в условия технологической холодной войны между США и Китаем. Цифровой мир будет расколот надвое, глобализация начнет рассыпаться.

Если IT-компании будут придерживаться стратегий глобального роста, не соглашаясь с правительствами и сохраняя существующий разрыв между физической и цифровой сферами конкуренции, то нашему взору предстанет глобальный цифровой порядок. Технологические гиганты сохранят суверенитет в цифровом пространстве, конкурируя в основном друг с другом за прибыль, а с правительствами — за геополитическую власть.

Но если само цифровое пространство станет главной ареной соперничества великих держав, а власть правительств продолжит ослабевать, то цифровой порядок станет доминирующим и возникнет пост-вестфальский мир - технополярный порядок, в котором на долю технологических компаний выпадет роль центральных игроков.

Все три сценария вполне правдоподобны, и ни один не носит неотвратимый характер. То, к какому мы в итоге придем, будет зависеть от изменений в существующих структурах власти в результате взрывного характера искусственного интеллекта, возможности и желания правительств регулировать технологические компании и - что важнее всего - решения технологических лидеров относительно способов использования новообретенной власти.

Иэн БРЕММЕР,

американский политолог, специализирующийся на международных политических рисках

Перевод ИноСМИ