Закон

Произвол – антоним понятия «правосудие», но в Молдове эти слова становятся синонимами, считает председатель АО «Центр инициатив и мониторинга публичных властей», адвокат Ион Дрон. Начиная карьеру в советской системе правосудия, он видел вокруг себя образцы неподкупности, но сейчас ориентиров для молодого поколения нет.

«Правосудие – это закон, применяемый на основе доказательств, - формулирует Дрон. - Если закон не применяется или применяется без доказательств, это произвол. И это становится менталитетом».

Ион Дрон рассказал в интервью IPN, что ему есть с чем сравнивать: «Я работал судьей с 1991 года, с 1989 года я адвокат. Я 30 лет наблюдал эту систему на разных этапах. Худшая фаза развития молдавской юстиции - та, которую мы переживаем в последние годы. Корни происходящего я пытаюсь отыскать, начиная  с 1989 года. До этого в течение десяти лет все было по-другому. Даже около 1996 года доверие к правосудию было иным. В 90-е, когда не платили зарплату судьям по полгода, люди не так часто говорили о коррупции в правосудии. Сегодня говорят как о естественном явлении».

Мы отказались от моральных ориентиров, говорит Дрон: если в политике нет морали, почему она должна быть в правосудии, в жизни? Результат – мы живем в системе, не имеющей абсолютно никаких ценностей, кроме денег.

«Выросло поколение прокуроров и судей, у которых нет образцов для подражания в системе, - говорит Ион Дрон. - С отсутствия морали на всех этажах общества начинается произвол. Тот, кто протягивает конверт, также не имеет моральных ориентиров. На первый взгляд, из-за произвола страдает проигравший процесс, но в конечном счете - и выигравший. Страдают все. Если несправедливо засудили компанию - она возмещает свои потери, поставляя некачественные продукты по более высокой цене. Это порочный круг. Но мы говорим о несправедливости только тогда, когда сами проигрываем дело. Когда выигрываем - у нас другая оптика. Жить по закону сильного - это путь в никуда».

Власть продвигает систему, которая реагирует на команду «фас», но хозяин изменится, а рефлекс останется, уверен Дрон. «Сегодня политики получают выгоду от работы той системы, которую построили, - говорит юрист. - Но они уходят, и система превращается в мясника для своего же создателя».

Именно поэтому у нас так цепляются за власть, говорит адвокат: боятся испытать на себе репрессивные механизмы, которые сами же и выстроили. Власть не понимает, что нужно создавать механизмы безопасности для всех, и они сработают на благо того, кто ушел с должности.

Ион Дрон предлагает отказаться от фразы «реформа правосудия» и внедрить понятие «трансформации судебной системы»: «Потому что мы реформируем, реформируем, но никаких результатов нет. Возьмем стратегию реформирования юстиции, которая была одобрена в 2011 году как технический документ для получения от Запада денег. Итог: нет ни политической воли для проведения реформы, ни ее концепции. Имеется административный потенциал, но никто им не воспользовался и даже не пытался, это никого не интересовало. В итоге мы превратили Молдову в фабрику, которая ежедневно производит всевозможные отчеты. Юстиция – это индустрия отчетов».

А как же новая реформа, предложенная минюстом? «Первые 11 страниц стратегии похожи на аналогичные страницы документа, который называется концепцией», - иронизирует Дрон. Что же делать?  «Нужно достичь минимального консенсуса на этапе реформирования системы, - убежден юрист. – Но с 2011 года минюст не имел лидера, который обеспечил бы доверие. Не были лидера, вокруг которого собрались бы интеллектуальные ресурсы, и у группы разработчиков. Шли по пути получения денег через НПО, и пришли к тому, что реформой юстиции занимаются гражданское общество, неправительственные организации, но отвечает за нее  государство, и отвечает обезличенно».

В Литве, рассказал Дрон, министр юстиции сказал разработчикам стратегии: если реформа правосудия потерпит неудачу, вся страна будет знать имена десяти человек, которые провалили ее. Но в Молдове никто не готов взять на себя ответственность. «Когда я говорил в общественном пространстве о примере Литвы, знаете что заявил один представитель НПО, который владеет монополией на реформу юстиции? – спрашивает адвокат. – Что это невозможно даже в Литве, потому что и там поняли преимущества контроля над судебной системой. Этот молодой человек десять лет получал финансирование из-за рубежа, но суть его мышления в том, что механизм правосудия полезен политикам. Это очень печально».

«Мы пошли по пути получения денег через НПО, и пришли к тому, что реформой юстиции занимается гражданское общество, которое живет на деньги из-за рубежа и считает, что механизм правосудия полезен политикам».