Закон

«Только в бедной стране, где законы не исполняются, а коррупция проникла во власть, должность генерального прокурора приобретает абсолютную значимость», - заявил прокурор столичного муниципия

На пресс-конференции в понедельник, 14 сентября прокурор столичного муниципия Ион Дьяков, имеющий беспрецедентный по нынешним временам опыт работы в прокуратуре, вспомнил о том, каким было родное ведомство при советской власти и высказался почти по Райкину: времена были мерзопакостные, но рыба в реке была! Дьяков подверг резкой критике подготовленный тайно и в спешке проект закона реформирования прокуратуры и высказал свое мнение: если проект будет принят – мы не сможем привлекать к ответственности высокопоставленных коррумпированных госчиновников, что спровоцирует дальнейший рост коррупции во всех ветвях власти.

«Прежде всего, хотел бы, чтобы эту пресс-конференцию не связывали с событиями на площади, хотя косвенное отношение к ним они имеют», - оговорился прокурор. По его мнению, если срочно реформировать прокуратуру по имеющемуся сценарию, идя навстречу пожеланиям протестующих, эта служба станет попросту плеткой власти.  

Зачем нам делить прокуратуру на антикоррупционную и обычную?

В проекте реформирования прокуратуры, принятом при генпрокуроре Гурине, предлагается придать прокурору статус магистра, как в случае с судьями, что сделает их менее уязвимыми. Дьяков с этим согласен: «Прокурор будет меньше подвержен давлению извне, он не будет бояться наказания в случае неподчинения высокопоставленным чиновникам из других ветвей власти».

«Нынешний председатель КС Александр Тэнасе, будучи министром юстиции, проект оценил позитивно и в 2008-м в специальном приложении внес в него ряд поправок, поддержав идею придания статуса магистра с целью повышения имиджа прокуратуры», - отметил прокурор муниципия. Однако Дьяков не одобряет, как Тэнасе, идею разделения прокуратуры на антикоррупционную и обычную: «Антикоррупционный центр расследует факты коррупции среди депутатов, членов правительства и других высокопоставленных чиновников. Обычной прокуратуре остаются дела, связанные с правонарушениями госслужащих среднего и низшего звена. Но между двумя структурами начнется конкуренция. Когда придут, к примеру, с проверкой в антикоррупционный центр и спросят об итогах работы, придется ответить, почему нет результатов, в то время как у обычной прокуратуры - «камазы» уголовных дел. Правильно ли такое разделение? И те, и другие прокуроры должны заниматься расследованием преступлений невзирая на ранги и должности».

Людей, готовивший проект Гурина, никто не знает

Кто же создал «проект Гурина?»

Вот что рассказал Ион Дьяков: «Гурин и бывший министр юстиции Ефрим 13 июля 2013 года издали совместный приказ о создании рабочей группы с целью разработать совершенно новую концепцию реформирования деятельности прокуратуры. В группу вошли: руководитель общественной организации Грибинча; главный консультант ГП Наталья Рошка; заместитель председателя парламентской комиссии Вячеслав Ионицэ; прокурор сектора Буюкань Виорел Морарь; прокурор по специальным поручениям ГП Андрей Паскарь, сохранивший должность еще с советских времен; главный консультант ГП Людмила Попа; прокурор юридического отдела ГП Надежда Виеру и другие.

Среди них хотелось бы отметить Виржиниуса Сабутиса, который около пяти лет занимал должность советника генпрокурора РМ в составе миссии ЕС по политическим публичным делам для Республики Молдова. Фамилии других лиц практически не известны ни журналистам, ни юристам, ни широкой общественности. В итоге сотрудники генпрокуратуры подготовили удобный для своего шефа документ».

В чем причина отсутствия специалистов среди «реформаторов»

Прокурор Кишинева удивлен составом рабочей группы по разработке законопроекта о реформировании прокуратуры: «Разве при создании проектов законов о полиции, о национальной безопасности или медицинских привлекали кого-то из общественных организаций? При АНМ есть институт по разработке реформ в юриспруденции. Туда никто даже не позвонил! У нас около 40 вузов с юрфаками, преподают высокопрофессиональные юристы, но никого из них не пригласили. Решение о создании рабочей группы было принято «под столом». Приказом определили крайний срок разработки - 15 августа 2013 года, до 16 сентября документ должны были представить на международную экспертизу. Но его фактически подготовили за два дня. Я направил письма в генпрокурору и в парламентскую комиссию по юридическим вопросам, высказав свое мнение о проекте, и сообщил, что реформа в таком виде приведет к разрушению прокуратуры. Я неоднократно говорил и повторю еще раз: закон о прокуратуре нельзя сейчас радикально менять, нужен косметический ремонт, и лишь потом – серьезное реформирование. Радикальные перемены были бы еще оправданы, если бы прокуратура получила статус магистрата и перешла бы в подчинение минюста».

Депутаты проголосовали за новую концепцию заочно

Дьяков удивился, узнав, что из концепции, спешно и бездумно одобренной в парламенте, неожиданно исчез пункт об  управлении по работе с обращениями граждан: «Тысячи писем поступают в прокуратуры всех уровней. Кто теперь ими займется? Люди будут ходить из кабинета в кабинет, слушать их и помогать прокуроры теперь обязаны лишь по желанию».

Дьяков уверен, что при утверждении законопроекта о реформировании прокуратуры в первом чтении «90 процентов  голосовавших за него депутатов его даже не читали». Доказательство: документ направили международным экспертам без единой поправки.

Генпрокурор узурпировал власть и просит помочь продлить срок узурпации

Ион Дьяков сказал то, что все думают: за последние пять лет генпрокурор фактически узурпировал власть. Сейчас еще и предлагается ликвидировать коллегию прокуратуры.

После утверждения в должности генпрокурор обязан в течение 30 дней представить в парламент список членов коллегии, в функции которой входит рассмотрение и обсуждение деятельности ведомства и выработка стратегии искоренения преступности. На рассмотрение коллегии выносятся крайне важные вопросы. «Путин  не так давно четыре часа участвовал в работе коллегии прокуратуры РФ, - вспомнил Дьяков. - 35 лет назад, когда я начинал работать в горпрокуратуре, ежегодно проводили коллегии, на которых присутствовало высшее руководство республики, первые секретари КПМ. Я не ностальгирую по советским временам, но тогда к нам прислушивались, сообща искали пути борьбы с преступностью. Была диктатура одной партии, но люди не боялись по вечерам ходить по улицам Кишинева».

Парадоксально, но в демократической Молдове коллегии прокуратуры не собирались! И лишь коммунист Владимир Воронин в 2001 году возродил эту практику,  сам приняв участие в работе коллегии. После этого на ней поставили крест. «В последние пять лет генпрокурор узурпировал власть, - указал Дьяков. – Коллегию заменяет ширма - высший совет прокуроров, который не может в силу своих полномочий активно участвовать в работе».

По мнению Дьякова, концепция реформирования прокуратуры разработана не во имя совершенствования службы, а во имя концентрации власти в одних руках: «Вместо того, чтобы предоставить полномочия расследования громких преступлений начальникам районных прокуратур, авторы реформы, среди которых и представитель ЕС, решили создать центр принятия решений в лице генпрокурора, - сказал Ион Дьяков. - Что предпринимает ГП, чтобы противостоять коррупции на высшем уровне? Ничего или почти ничего. В последние 15 лет практически не анализируется криминогенная ситуация в стране, не планируется работа по противодействию и предотвращению коррупции, отсутствует государственная стратегия ее искоренения. Не исключено, что прокуратура опять превратится в политическую плетку для оппонентов власти, как «тройка» при Сталине».

Прокурор Кишинева убежден, что «только в бедной стране, где законы не исполняются или исполняются с большими нарушениями, где коррупция глубоко проникла во все структуры, включая власть, должность генерального прокурора приобретает абсолютную значимость в обществе». «Этот феномен появился с тех пор, когда избранники народа посчитали, что должность депутата – это бизнес-должность», – заявил Ион Дьяков.

Два прокурора из Европы два года просиживали у нас штаны, теперь прокурор из Румынии будет просиживать юбку

Прокурор столицы недоволен тем, что власти тратят огромные деньги на консультации некомпетентных иностранных специалистов: «Почти два года в нашей прокуратуре просиживали штаны два прокурора: один из Болгарии, второй – из Греции. В этих странах свои проблемы с коррупцией. Получив из казны почти 2,6 миллиона лей, они уехали, толком не объяснив, как нам справиться с коррупцией. Да в этих странах сами не знают, что делать: кого-то арестовывают и даже судят, но ничего не меняется. Самым удивительным было их предложение применить совершенно иную систему, а когда я спросил, зачем, эксперт ответил: «Так вы это сами нам предложили. Что еще хотите услышать?».

Теперь вот приехала румынский прокурор-эксперт, которая, изучив ситуацию, скажет, что у нас много воруют. Как будто мы сами этого не знали. И Гурин недавно сделал «сенсационное» заявление: мол, «воруют мешками». Удивил! Я считаю приглашение зарубежных прокуроров унижением для коллег и себя лично».

Признание прокурора муниципия президенту республики

Дьяков отправил письмо президенту Николае Тимофти, дав подробный анализ некоторых аспектов коррупции в прокуратуре. В частности, написал, что предложение назначить иностранного генпрокурора выдвинуто одним из политиков с целью продвижения на эту должность Сабутиса. Тот около пяти лет был советником генпрокурора по политическим публичным проблемам РМ в составе миссии ЕС – плечом к плечу изучал изнутри прокурорскую работу, включая покрывательство событий 7 апреля 2009 года, охоты в Pădurea Domnească, разрушения банковской системы. И этот представитель ЕС не проинформировал общество, став, таким образом, соучастником, говорится в письме.

Как генеральная прокуратура решила свести счеты с муниципальной

Прокуратура коррумпирована, как и вся власть. Дьяков рассказал, как много лет назад на заседании координационного совета по борьбе с преступностью при примэрии Кишинева представил рапорт, подняв проблему борьбы с коррупцией, которая была тогда в зародыше. «Я заявил, что борьба с коррупцией должна начинаться с  наведения порядка в рядах прокуроров», - вспомнил Дьяков и пожалел, что его тогда проигнорировали.

«В 2000-х у прокуроров не было ни роскошных домов, ни машин, - сказал Дьяков. - Чтобы победить коррупцию в прокуратуре, нужно в течение месяца завести уголовные дела в отношении пяти-шести прокуроров, которых коллеги знают как наиболее коррумпированных, начать уголовное преследование, арестовать и отправить дела в суд. Затем вызвать еще пять-десять коррумпированных прокуроров и попросить написать заявления об уходе. Делать это постоянно по всей стране, чтобы люди убедились, что и на таких есть управа».

Прокурор Кишинева напомнил в письме главе государства, как в августе-сентябре 2013 года после того, как он объявил о коррумпированности своего заместителя, а также некоторых судей, генпрокурор взял под защиту продажного коллегу. Дьяков считает, что после этого с ним решили свести счеты: уже в первой половине 2014 года генпрокурор заявил о начале плановых проверок работы муниципальной прокуратуры. «Они провели ночью незаконный обыск в кабинете и дома у другого моего заместителя, я воспринял это как предупреждение, попытку запугать меня и поставить на место», - написал Тимофти кишиневский прокурор.

Дьяков представил генпрокурору отчет с анализом фактов коррупции со стороны своего зама, в том числе назвал и суммы получаемых тем взяток по уголовным делам: до 2 миллиона евро. Эта информация, по его мнению, скрывалась генпрокуратурой с 2010 года.

«В результате тотальную проверку муниципальной прокуратуры так и не провели, - рассказал Дьяков. - Это уникальный случай в моей 35-летней практике. Это доказывает, что было запланировано сведение счетов за критику».

Ротация продажных прокуроров

В письме Тимофти Дьяков также передал свой диалог с генпрокурором на тему коррупции.

«Я настаивал на том, чтобы мой заместитель В.Герасименко был привлечен к уголовной ответственности за коррупцию, - рассказал прокурор. - Он берет взятки, имеет шикарный особняк, автомобили, два супермаркета, автосервис, незадекларированные киоски. Генпрокурор хладнокровно ответил: «Все у нас коррумпированные» и предложил мне взять на работу своего первого заместителя Андрея Пынтю. До сих пор не могу понять, на основании какого закона или мотива год назад Герасименко был назначен заместителем прокурора сектора Чокана, получая при этом все ту же зарплату моего заместителя. Я вынужден был выполнять и его работу… Я написал президенту: признаюсь, у меня были иллюзии, что Пынтя – честный и порядочный прокурор. По моим данным, в начале 2000-х он был бедным. Я даже ходатайствовал, чтобы этому бедному специалисту выделили двухкомнатную квартиру в Кишиневе. Иллюзии развеялись, когда я узнал, что у него несколько участков земли в пределах города, два дома, три квартиры, четыре автомобиля, два раза в год он ездит на отдых за границу. У нас в прокуратуре платят в валюте или золотом, что ли?!».

Президент не ответил.

Кто ответит за последствия?

По словам Дьякова, он также обратился к руководству страны, сообщая о возможных последствиях принятия в окончательном чтении нового законопроекта, разработанного в спешке специалистами невысокой квалификации. Прокурор считает, что документ отвечает чьим-то личным интересам, а не интересам общества. Более того, утверждает, что инициатива создания специальной прокуратуры по борьбе с организованной преступностью в условиях нынешней Молдовы, которая является уязвимым государством, станет политической дубиной против неугодных: «В нашем законодательстве отсутствует понятие «организованная преступность». Какими методами будут бороться с теми, кто организованно, пусть даже в мирной форме, выскажет недовольство нынешней властью?».

Написал Дьяков и о предложении ликвидировать коллегию ГП в проголосованном в первом чтении законопроекте. С его точки зрения, в результате еще больше усилится узурпация власти генпрокурором – ставленником партий.

Нужна ли прокуратура при Счетной палате

Корреспондент «Молдавских ведомостей» задал Иону Дьякову вопрос: почему в 2013 году из 28 посланных в муниципальную прокуратуру отчетов об аудиторских проверках, в которых выявлено воровства на сотни миллионов лей, лишь два были переданы в суд? Наказаны лишь фигуранты одного дела, виновные в незначительных растратах. Какова судьба остальных дел?

«Я не в курсе всего, - ответил Дьяков. – Мне доложили, что материалы сырые, недостаточно фактов. Часть дел мы закрыли, часть передали в антикоррупционный центр, два - в суд. Пусть Серафим Урекян самолично проверяет, как идет расследование этих дел. Он передал нам отчеты – и умыл руки. А нам все расхлебывать?».

А может, действительно, следует создать еще и прокуратуру при Счетной палате, чтобы она контролировала ход расследования материалов СП о хищениях?

«Уйду на пенсию и займусь внуками. Но душа болит…»

Прокурор призвал депутатов не принимать проект реформирования прокуратуры в окончательном чтении под влиянием протестов, а всесторонне и глубоко проанализировать ситуацию, пока не схлынет накал страстей.

Он также сообщил, что не является соискателем поста генпрокурора в случае отставки нынешнего: «В это кресло я не стремлюсь. В конце года уйду на пенсию, займусь внуками и житейскими делами. И буду, разумеется, оказывать по мере возможности содействие тем, кто хочет навести порядок в прокуратуре и вернуть ей доверие народа. Душа болит за дело, которому я отдал большую часть своей жизни».

Как рассказал Дьяков, есть два основных типа прокуратуры. Первый – прокуратура как независимое и отдельное ведомство, выстроенное централизованно по иерархии сверху донизу. Другой тип, внедренный в ряде европейских стран, в том числе и в Румынии: прокуратура – часть минюста.