История

Миллионы россиян в одночасье стали нищими, с Россией как с высокотехнологичной страной было покончено. Так специалисты оценивают событие, произошедшее 30 лет назад. 2 января 1992 года стартовала гайдаровская реформа, известная как «шоковая терапия».

Переход от советского планового народного хозяйства к постсоветской рыночной экономике начался с либерализации цен. Основой для радикального скачка стали два документа – указ президента и одноименное постановление правительства. Оба акта были выпущены в декабре 1991-го, еще до формального упразднения СССР, под обоими стояла подпись Ельцина.

Считается, что радикальную реформу запустило «правительство Егора Гайдара», что не совсем верно – зимой 1991–1992 года Гайдар занимал лишь пост вице-премьера по экономической политике, а кабинет министров по совместительству возглавлял президент Ельцин. Гайдар возглавил правительство лишь в июне 1992 года. Но в народной памяти реформу, которая обесценила накопления на советских сберкнижках, прочно связали с его именем.

За либерализацию цен проголосовало абсолютное большинство на V съезде народных депутатов РСФСР в октябре 1991 года. С 90 процентов розничных и 80 процентов оптовых цен было снято госрегулирование. Это позволило быстро заполнить пустовавшие полки магазинов продуктами – от американских окорочков до голландского питьевого спирта. Были сняты запреты для розничной торговли, и приметой времени стали стихийные базары. Одновременно прошла либерализация зарплат, но оклады не поспевали за ростом цен. Если к концу 1992 года цены выросли в 26 раз, то средняя зарплата увеличилась всего в 12 раз.

Однако первый удар по сбережениям граждан нанесла не шоковая терапия, а финансовая реформа, которую в апреле 1991 года провел советский премьер Валентин Павлов. Продукты подорожали в среднем втрое, но экономика оставалась нерыночной, а зарплаты – фиксированными. Появились очереди за  хлебом.

Действия младореформаторов позволили преодолеть товарный дефицит и отвести от страны угрозу надвигающегося голода зимой 1991–1992 года. Но предприятия (которые были в госсобственности) остались без оборотных средств. В апреле 1992 года центробанк начал массово раздавать им кредиты и включил печатный станок. Все это спровоцировало скачок инфляции – до 2600 процентов к концу года.

Уничтожение сбережений и обесценивание зарплат вкупе с ростом цен привело к резкому обнищанию большинства. В 1998 году ВБ констатировал: за три года реформ, с 1992-го по 1995-й, доля бедных и очень бедных российских семей выросла с 33,6 до почти 46 процентов. Если в 1989 году ежегодная смертность в России составляла 1,6 миллиона человек, то к 1995 году показатель вырос до 2,2 миллиона.

Гайдар был кабинетным теоретиком, который никогда не имел отношения к реальной экономике, и в правительство набрал таких же людей, убежден профессор Руслан Хасбулатов, завкафедрой мировой экономики РЭУ имени Плеханова, в 1991–1993 годах – председатель верховного совета России, главный противник команды Гайдара.

«Они не знали ни социалистической экономики, ни западной, никакого рационального зерна в решении отпустить цены не было, – полагает профессор. - Гайдар и его команда обещали, что цены вырастут максимум раз в пять, но они взлетели в сотни раз. Многие ограбленные государством люди стали спиваться, кончать жизнь самоубийством. Полки в магазинах были затоварены, однако подавляющее большинство граждан могли купить только минимум продуктов».

Егор Тимурович продолжил экономический курс, заложенный еще при Горбачеве, считает Хасбулатов: «В 1990 году при Совмине СССР заработала комиссия по экономической реформе под руководством Леонида Абалкина: Григорий Явлинский, Анатолий Чубайс, Петр Авен. Комиссия устраивала на Западе всевозможные семинары по экономической реформе. В Вену однажды и съехались будущие члены кабинета Гайдара, и будущим реформаторам посоветовали решительно поднять цены, допустить рост инфляции и падение рубля. Эти методы «шоковой терапии» США уже опробовали в Латинской Америке в 1960–1970-е».

Команда Гайдара реализовала эти провокационные советы. Идеальным вариантом был бы путь постепенных реформ в духе Дэн Сяопина, но китайский вариант опирался на мощнейшую государственную машину, а в России государственной машины не было вообще.  

Весь сегодняшний социально-экономический пейзаж был бы невозможен без реформ начала 90-х, считает политолог Леонид Радзиховский: «Именно команда Гайдара заложила «генотип» современного российского общества. Цена реформ оказалась высокой. Представьте себе: вам дали закрытый пакет с продуктами, ножниц нет, а вы голодный. Вы просто разорвете пакет. При этом часть продуктов просыплется. Эта метафора описывает мое отношение к гайдаровским реформам».

Люди теряли сбережения, подолгу не получали зарплату. В основном, это были честные советские люди, они ничего не понимали в бизнесе, они всю жизнь добросовестно работали, многие были немолоды. Одновременно возникла группа людей, ничего из себя не представлявших, но более молодых, беззастенчивых, которым удавалось быстро делать бешеные деньги, напоминает Радзиховский.

Эти «новые русские» не обладали великими бизнес-талантами: они не создавали большое дело, не открывали рабочие места: «Ну кто такой Березовский? Обыкновенный жулик. Такие люди просто грабили, опираясь на свою энергетику и связи с чиновниками».

Оборотной стороной реформ стали катастрофа советской технологической экономики и разгром науки, напоминает Хасбулатов:  «В начале 90-х уехали тысячи ученых, с Россией как с высокотехнологичной страной было покончено. Парадокс в том, что научные работники были активными участниками перестройки 80-х. За что боролись, на то и напоролись».

Источник: Взгляд