Экономика

26 марта 1996 года Международный валютный фонд предоставил России кредит на 10,1 миллиарда долларов - самый большой в своей истории. Эти деньги не спасли Россию от дефолта 1998 года, но надолго отбили у нее охоту жить взаймы. Как страна избавилась от необходимости в иностранных займах?

Фискальный кризис и его последствия

«МВФ работал на краткосрочную перспективу и в микроэкономических вопросах не имел необходимого опыта. Поэтому по прошествии времени кажется очевидным, что решение поручить именно ему оказание помощи России в 90-х годах, или во всяком случае отвести ему заглавную роль в этом деле, было неоправданным», – цитирует слова Камдессю в своей книге «Дефолт, которого могло не быть» Мартин Гилман, возглавлявший московское представительство МВФ в 1996–2002 годах.

Самым убежденным критиком политики МВФ в отношении России среди западных экономистов стал американец Джозеф Стиглиц, нобелевский лауреат 2001 года. «Позиция МВФ вообще никогда не имела ничего общего с экономической наукой и настоящей рыночной экономикой, она в основном несла в себе идеологический заряд», – говорил он в своей лекции в Москве в 2004 году. Кредиты МВФ для России выдавались в момент приватизации крупной собственности, которую Стиглиц в одном из интервью назвал незаконной.

Действительно, в марте 1996 года крупный кредит МВФ для России был предоставлен всего через несколько недель после проведения печально известных залоговых аукционов. Выручить на них бюджету удалось 900 миллионов долларов, кратно меньше, чем последовавший кредит от МВФ. К середине 90-х худо-бедно удалось справиться с гиперинфляцией и обвальной девальвацией рубля. Однако ужесточение денежно-кредитной политики препятствовало наполнению экономики деньгами. Широкое распространение получили взаимозачеты, бартер, векселя и другие денежные суррогаты. В итоге государство было вынуждено обращаться за «живыми» деньгами все к тому же МВФ.

Признав успехи властей в стабилизации экономики, фонд в апреле 1995 года предоставил России кредит в 6,8 миллиарда долларов. Но кредиты МВФ, как известно, обременены требованиями: фонд выставил ориентиры дальнейшей стабилизации. Залоговые аукционы также можно рассматривать в качестве ответа на требования западных кредиторов ускорять приватизацию государственных активов.

Спасительный дефолт

Предоставление МВФ нового кредита выглядело сигналом о поддержке курса Ельцина в преддверии выборов. Но между Россией и фондом сложились слишком уж тесные отношения: кредит 1996 года значительно превосходил установленные лимиты. Члены совета директоров МВФ и власти разных стран постоянно высказывали свою озабоченность.

Поначалу казалось, что план работает. Переизбрание Бориса Ельцина на второй срок летом 1996 года укрепило веру международных кредиторов в российскую экономику, курс рубля удалось успешно закрепить в районе 6 пунктов за доллар, инфляция и дефицит бюджета продолжали снижаться. Но МВФ «проглядел» новый системный риск для российской экономики – растущую пирамиду государственных краткосрочных обязательств (ГКО), приобретать которые с начала 1996 года было разрешено нерезидентам (иностранным инвесторам). Осенью 1997 года нерезиденты приобрели российские долговые бумаги на 10 миллиардов долларов.

Споры о причинах августовского дефолта 1998 года не утихли. В значительной степени дефолт был связан с кризисом на азиатских финансовых рынках, начавшемся еще в середине 1997 года, причем тогда в этом обвиняли МВФ. Проблемы других развивающихся рынков автоматически повышали риски и для России, но в июле 1998 года, меньше чем за месяц до краха, МВФ принимает решение еще об одном кредите – на 4,8 миллиарда. Судьба этого кредита неясна – в дефолтной панике деньги растворились. После краха пирамиды ГКО, дефолта и обвальной девальвации рубля Россия оказалась крупнейшим должником МВФ. На начало 1999 года ее совокупный долг превышал 15 миллиардов долларов. Общий госдолг России достиг 53 миллиардов, не считая обязательств, оставшихся от СССР.

Но уже в июле 1999 года МВФ одобрил для России новый кредит в размере 4,5 миллиарда. А ноябре МВФ фактически предъявил российскому правительству, которое уже возглавлял Владимир Путин, ультиматум: полностью либерализовать рынок нефтепродуктов. На этом история с займами у МВФ неожиданно кончилась. На уступки Россия не пошла.

Спасение из долговой ловушки

Как вскоре выяснилось, пресловутые структурные реформы Россия была способна реализовать и без чуткого руководства МВФ. Вскоре страна оказалась в состоянии рассчитаться по долгам. День 31 января 2005 года, когда министр финансов Алексей Кудрин объявил о полном погашении обязательств перед МВФ, стал одной из самых памятных дат в новейшей истории страны. В мире было не так много случаев, когда та или иная страна успешно избавлялась от долгового бремени, не подорвав при этом свою экономику, как это произошло, к примеру, в Румынии при Николае Чаушеску.

За погашением долгов МВФ последовали досрочные выплаты Парижскому клубу кредиторов. Это создало для России очень комфортную возможность прибегать к заимствованиям в случае необходимости, но за последующие полтора десятилетия консервативная долговая политика оставалась для минфина ориентиром даже в кризисные периоды. Коэффициент долг/ВВП постепенно увеличивался, но никогда не выходил за пределы безопасного уровня.  

Столь осмотрительный подход идет вразрез с общемировой тенденцией. Еще накануне пандемии коронавируса американский институт международных финансов сообщил, что совокупный размер мирового долга достиг максимального уровня – 253 триллиона  долларов, или 322 процента глобального ВВП. Если же брать только суверенный долг государств, то он, по оценке МВФ, до пандемии составлял 84 процента мирового ВВП, а за прошлый год подскочил до 98 процентов.

Бесконечный роман Украины с МВФ

Для лидеров глобальной экономики, таких, как США и Япония, наращивание долга - главный принцип финансовой политики, но сравнивать их показатели с Россией едва ли корректно. Зато вполне красноречиво выглядит сопоставление с бывшими советскими республиками, оказавшимися в долговой ловушке. Самый очевидный пример – Украина, любимый клиент фонда после 2014 года. Если в конце прошлого года ее долг был на относительно приемлемом уровне в 44,3 процента ВВП, то в прошлом году - 56,8 процента, превысив 90 миллиардов долларов. Киев регулярно идет на уступки ради новых займов (к примеру, в вопросе о приватизации земель), это не гарантирует благосклонность заемщиков. Переговоры по предоставлению очередного транша помощи, похоже, зависли, а в октябре предстоят пиковые выплаты по кредитам.

Бесконечный «роман» Украины с МВФ вновь демонстрирует: возможность быстро и недорого занимать – привилегия высокоразвитых стран. Для остальных дружба с МВФ и другими международными кредиторами чаще всего оборачивается лишь нарастанием отсталости и попаданием в безвыходную долговую ловушку, которая в конечном итоге ложится бременем на население.

Источник: Взгляд

Публикуется в сокращении