Закон

Коротко о том, что произошло вчера в Конституционном суде при рассмотрении долгоиграющего вопроса о языке. 

Парламент во исполнение ранее принятых Конституционным судом постановлений о языке в ситуации, которая касается, в первую очередь, положений статьи 13 Конституции о языке, должен был принять свой закон в категории конституционного закона. Ведь только такими законами можно пересматривать Конституцию согласно статье 72(2). 

Но так как инициаторы проекта закона не имели поддержки двух третей от 101 депутатов, парламент вместо конституционного закона принял органический.

А на основании органического какой-либо пересмотр (изменение, дополнение или аннулирование) Конституции запрещен. 

Вместе с тем на основании всего лишь органического закона в Конституции заменили молдавский язык на румынский. И по коллективной тупости своей в Конституции сослались на органический закон №52/2023. 

Тройка депутатов, обратившихся в КС по этому поводу, просила рассмотреть законность только причинного закона №52/2023, а не толковать что-либо касающееся Конституции. По невежеству или намеренно? 

Таким образом, КС должен был ограничиться положениями статьи Конституции 135(1), а) и на основании запроса депутатов осуществить только контроль конституционности закона №52/2023. При этом не лезть в толкование Конституции. 

Другая законодательная ошибка и парламента.

В законе №52/2023 в статье I прописано: во всех нормативных актах заменить синтагму «молдавский язык» на «румынский язык». И уже в статье II  «признать устаревшими» в Конституции положения только о латинской графике. Таким образом, соответствующим органическим законом, на основании статей I и II, не предусмотрено менять название языка в Конституции. 

Однако все почему-то зациклились на положениях статьи I о замене названия языка во всех нормативных актах. Но ведь и эта статья незаконна. Полагалось сперва конституционно определиться с молдавским языком в статье 13 Конституции. И уж затем приступить к замене названия языка и в других нормативных актах. 

Немаловажно иметь ввиду и требования статьи 72(5) закона №100/2017 о нормативных актах: толкование любого нормативного акта осуществляется посредством нормативного акта той же категории и юридической силы. Но постановления, решения и иные заключения КС не имеют силы нормативного акта, закона и не могут толковать законы парламента. Это всего лишь постановления - без статуса нормативного акта. 

В постановлении КС от 11 марта магистры делают ссылки на несколько ранее принятых постановлений КС по поводу языка. И здесь прокол.

Их постановления начинаются 2013 годом. А согласно статье 28/1 закона №317/1994 о КС, правительство было обязано не более чем в трехмесячный срок со дня опубликования постановления КС (а не провозглашения!) представлять парламенту проект закона о внесении изменений и дополнений в нормативный акт или его часть, признанные неконституционными, или о признании их утратившими силу. И соответствующий проект закона должен рассматриваться парламентом в первоочередном порядке. 

За период с 2013 года правительство не представило парламенту требуемые проекты. В принципе это непризнание правительствами соответствующих постановлений КС по поводу языка с 2013 года - есть главный ответ на главный вопрос - какой у нас язык. 

Если в КС все такие большие профессионалы - почему на протяжении 2013-2014 годов не настояли на исполнении своих же постановлений, а проснулись только сейчас? 

Проблема и беда в том, что законодательно не предусмотрен механизм и ответственность за мониторинг исполнения решений КС. Не успели кого-либо уполномочить комплексно контролировать и этот процесс. Но и КС не намерен отслеживать исполнение своих решений. Они же магистры… 

И последнее. КС ссылается на то, что действует в соответствии с Конституцией, законом о КС №317/1994 и кодексом о конституционной юрисдикции №502/1995. 

Однако так называемый кодекс №502/1995 не является законом: в формуле его принятия отсутствует категория, как того требует статья 44 закона №100/2017 о нормативных актах. Таким образом, так называемый кодекс о конституционной юрисдикции, не будучи юридически законом, противоречит статье 7 Конституции и не имеет, согласно Конституции, юридической силы. 

Найдется ли Геракл, который очистит авгиевы конюшни в головах конституционных судей? 

Думитру БАРБАЛАТ