История

В результате последних раскопок на местах боев Ясско-Кишиневской операции удалось установить имя еще одного павшего советского героя - уроженца Одесской области старшего лейтенанта Куркуденко. Минувшим летом члены поискового  отряда «Август» и Русского историко-патриотического клуба провели свою традиционную летнюю Вахту памяти – раскопки на местах боев Ясско-Кишиневской операции. Об этой акции мы попросили рассказать командира «Августа» Василия Сеньковского. 

- Василий, насколько я знаю, традиционной нынешнюю двухнедельную экспедицию можно назвать по многим критериям? 

- Это так. Как и в прежние годы, она была интернациональной: с нами трудились ребята из России и с Украины. Место раскопок на Шерпенском плацдарме также выбрали хорошо нам знакомое – в двух километрах от села Спея Новоаненского района, недалеко от урочища Виишоара и знаменитого родника помещика Павла Леонарда. В конце прошлого года на общем собрании, решая, где проведем поисковые работы следующим летом, поначалу определяли два-три места. На этот раз выбирали между селом в  районе Штефан-Водэ и Шерпенским плацдармом. Сделать окончательный выбор помогли зимние раскопки недалеко от Кургана Славы у села Шерпены, где удалось поднять из земли останки сразу девятерых советских солдат. Тогда и решили продолжить летние работы в этих местах. 

Традиционной была и площадка, где мы уже в третий раз разбили свой лагерь. Место удобное, в защищенной от ветра низине, есть ряд каменных построек. Даже комары в тени орешников не слишком докучали. А еще традиционным было активное участие в поисковых работах приднестровских соратников. В этот раз их было четверо. Трое – уже опытные члены «Августа», а вот бизнесмен из Бендер Юрий Соколов в нашем деле пока новичок. О нас он узнал благодаря соцсетям и репортажам тираспольского телеканала ТСВ, подробно освещающего многие проекты «Августа». Сначала Юрий побывал с нами на акции «Свеча памяти», на установке поклонного креста на братской могиле у села Гура-Быкулуй, на нашем собрании и в музее в столичном храме Св.Владимира. А недавно сказал, что хочет стать членом «Августа». Думаю, после его усердной работы на летней Вахте памяти в отряд Юрия примут единогласно. 

- Известно, что раскопки предваряет долгая кропотливая работа с документами, размещенными в электронной объединенной базе данных министерства обороны России. В «Августе» она практически полностью ложится на ваши плечи? 

- К сожалению, это так. Очень хочется передать кому-то свой уже немалый опыт этого этапа поисков. Поначалу интерес к нему проявил Олег Билошниченко, которому я помог составить Книгу памяти его родного села Фештелица. Но всерьез «архивные раскопки» пока никого не увлекли. А ведь это интереснейшая работа. Сопоставляя данные из разных источников, изучая карты, приказы, боевые донесения, списки погибших и пропавших без вести, схемы захоронений и военных коммуникаций, удается воссоздавать многие страницы истории. 

Конечно, тут нужны и усидчивость, и некая интуиция. Читать приходится много, вдумчиво, часто «расшифровывая» каверзный почерк писаря. Не обходится без казусов. К примеру, долгое время я  безуспешно искал в Унгенском районе обозначенное в ряде донесений село Кочегерень, где погибло много советских солдат. Выяснилось, что к истинному названию села – Четерень на боевой карте «прилепились» две буквы «ко», ими сокращенно обозначали слово «колодец». К тому же букву «т» ошибочно вытеснила «г». Так село Четерень в донесениях превратилось в Кочегерень. 

- Что отличало работу с архивом перед нынешней Вахтой? 

- Большой объем самых разных документов. Напомню, что с апреля 44-го года Шерпенский плацдарм оказался на стыке двух грандиозных операций – Одесской наступательной и Уманско-Ботошанской. После форсирования Днестра полторы недели наши войска не получали необходимой поддержки: не хватало боеприпасов, авиация еще сражалась в Крыму, только-только была освобождена Одесса, где также пришлось сконцентрировать немало сил. К тому же Днестр разлился, апрельские дороги развезло. В тех тяжелейших условиях на плацдарме проходили невероятно масштабные, кровопролитные бои. Изучая документы о потерях советских дивизий на этом направлении, мы обратили внимание на то, что многие погибшие бойцы были оставлены на поле боя. Их мы и искали в первую очередь. Площадь участка для раскопок определили примерно 3 на 3 километра, по передовой линии фронта, где наши пехота и артиллерия после форсирования Днестра смогли особенно глубоко продвинуться вглубь молдавской земли. Этот передний край, обозначенный на  боевых картах, мы смогли «совместить» со своей картой, сделанной с помощью спутникового навигатора и  специального прибора  «глубинника», подававшего сигналы при обнаружении осколков мин, бомб, снарядов в траншеях и окопах, которые являются для нас важным ориентиром. 

В поле, где земля пахана-перепахана, без «глубинника», способного обнаружить металлические предметы на глубине до трех метров, не обойтись. Это рама (2х2м) из пластиковых труб, подвешенная с помощью ремней на плечах у оператора. На груди – прибор, «звенящий» при обнаружении металла. Работа с «глубинником» требует особого мастерства, которым в отряде могут похвастать Александр Соколов и Николай Макаренко. Кстати, в этом была специфика нынешнего сезона: если в прошлых экспедициях мы трудились большей частью в лесных массивах, то сейчас – на полях. 

- Нелегко пришлось под открытым небом в июльскую жару? 

- Как ни странно, полегче, чем в лесу, где копаешь в духоте, в паутине, среди колючих зарослей шиповника и акации. Да еще и в куртке с капюшоном,  едва спасающих от комаров и мошкары. 

- В поле вашим главным инструментом – щупом легче работалось? 

- Нет, кое-где в сухую землю он практически не входил. Все останки солдат в ходе этой Вахты мы обнаружили с помощью того же «глубинника», который реагировал на лежавшие рядом с ними металлические предметы. 

- Сколько бойцов удалось поднять за две недели? 

- 12 человек, в том числе, одного немца. Возле солдат находилось множество личных вещей – каски, оружие, перочинные ножи, часы, котелки… На одной ложке отчетливо видны инициалы «А.Д.». Начали проверку по спискам погибших на этой территории, но пока совпадений с буквами не нашли. 

На другом поле, ближе к Днестру, мы обнаружили две могилы: в одной – останки трех бойцов, во второй – двух. В той же, второй могиле, нашли санитарную сумку из прорезиненной ткани. В ней хорошо сохранились перевязочные пакеты, бинты, ножницы, флаконы с лекарством. Рядом, в полевой сумке, находился небольшой кошелек, в котором лежали перочинный нож, кожаный шнурок и вчетверо сложенная записка. Развернули ее потом не без труда – истлевшая бумага едва не рассыпалась. Текст удалось прочитать почти полностью, кроме имени и фамилии человека. Звучит он так:

«Сталинская область Ольгинского района

Новоигнатовского сельсовета

Викторовка

....................................... Кириллович

Адрес товарища». 

- Какие еще находки этого лета особенно памятны?

- Через 10 дней после Вахты памяти мы поехали в одно из сел района Штефан-Водэ, где планировались некоторые разведывательные работы. Там раскопки оказались на редкость успешными. Были обнаружены останки сразу девяти солдат, капсула смертного медальона и номерная медаль «За боевые заслуги». 24 августа, в День освобождения Молдавии от фашистских захватчиков, всех найденных нами летом бойцов Красной Армии торжественно перезахоронили на мемориале «Шерпенский плацдарм». 

- И о чем поведала находившаяся в том смертном медальоне записка? 

- К сожалению, прочесть ее не удалось. Из-за сломанной резьбы капсула была закрыта не герметично, бумага истлела. А вот по номеру на медали мы установили, что в 44-м году ею наградили уроженца Одесской области старшего лейтенанта Куркуденко. Сейчас ищем его родственников. 

Во время раскопок в ходе нынешней Вахты памяти также обнаружены винтовка Мосина, автомат ППШ, трехгранные штыки,  стеклянные фляги, каски, наручные и карманные часы… Возле одного солдата нашли немецкий подсумок с советскими патронами. Вероятно, свой, из кирзы он заменил трофейным, из натуральной кожи.  Там же обнаружили опасную бритву, ложку с буквой «Б». А еще кошелек с единственной монетой в 20 копеек 1941 года выпуска, алюминиевый котелок с клеймом завода «Красный выборжец» и со штампом приемки «VI месяц 1941 г.», эмалированную кружку с клеймом «Луганский завод». 

- А что нашли с останками немца? 

- Разбитое оружие, штык-нож, ремень, несколько пуговиц, часы, флягу, котелок и свисток. Но свист советского снаряда, как видно, оказался погромче того свистка: фрагменты черепа фашиста мы обнаружили в разных концах ямы. Как и положено, останки были переданы немецкой стороне. Мы официально сотрудничаем с  представителем Народного союза Германии по уходу за воинскими захоронениями, руководителем отделения «Фольксбунд» в Молдове, Румынии и Грузии Люцем Мюллером, под контролем которого ведется поиск останков его соплеменников. Обнаруженные при этом останки советских солдат Мюллер передает нам, а мы, соответственно, передаем ему останки немцев, которые хоронят на специальном кладбище под Кишиневом. 

- Наверняка среди ваших находок были и взрывоопасные предметы?

 - Увы, их в нашей земле еще предостаточно, поэтому каждую экспедицию предваряет далеко не формальный семинар по технике безопасности. Нынешним летом мы буквально невооруженным глазом увидели шрапнельный снаряд-отказник, головка которого сантиметра на четыре торчала над свежескошенным полем. Всего же за две недели обнаружили три десятка  смертоносных «сюрпризов» - крупнокалиберные бомбы, снаряды, противотанковые и противопехотные мины. О каждой такой находке мы оповещаем местного участкового, сотрудника МЧС. Они составляют протокол, вызывают саперов национальной армии. За период  нынешней Вахты ими было произведено пять подрывов обнаруженных нами взрывоопасных предметов. 

- Василий, кто помогал вам в организации полевых работ? Слышала, что оборудуете вы свой лагерь очень толково: и душ у вас исправно работает, и горячая пища – норма. 

- Мы благодарны за поддержку посольству России, Российскому центру науки и культуры. Не первый год с продуктами помогает глава одной из торговых фирм Игорь Кинах. Не с пустыми руками приезжали в лагерь члены «Августа» А.Тихман и настоятель храма Св.Владимира отец Александр. Наши работы были бы невозможны и без содействия местной власти в лице примара села Спея Виталия Котец, выдавшего разрешение на размещение поискового лагеря. 

Вообще полевые работы – поистине самоотверженный труд. Не могу не назвать имена наших стахановцев – Руслана Панфили, Николая Макаренко, Алексея Губенко. Непростыми были и «вахты у плиты», где усердно трудились Татьяна Панфили и Алена Петелина. А по вечерам, несмотря на усталость, все собирались у костра, пели под гитару, обсуждали итоги дня… 

- Какие новые реликвии пополнят ваш музей, недавно переехавший в помещение при храме Св.Владимира? 

- Поместим туда обе ложки с инициалами, чашку с клеймом «Луганский завод», уцелевшие фрагменты записки с «адресом товарища». Экспонатами музея также станут капсула со смертным медальоном и номерная медаль. Будем счастливы, если ее удастся вручить родственникам бойца, отмеченного этой наградой.  А остальные находки передадим в школьные, сельские музеи боевой славы. Пополнение их экспозиций – тоже одна из традиций «Августа». 

Беседовала Татьяна БОРИСОВА