Политика

Угроза прекращения транзита российского газа заставила Молдову обратиться за помощью к соседям. Помогут ли ей в случае энергетической опасности Украина, Румыния и Турция – покажет время. О том, как Кишинев создавал и создает контекст регионального сотрудничества, «Молдавским ведомостям» рассказал политический аналитик Корнелиу Чуря.

Газ будет

- Может ли Кишинев через Киев и Бухарест как-то повлиять на проблему поставок газа, завершение строительства газопровода?

- Вопрос перестал ощущаться так остро после встречи Путина и Зеленского. Есть большая вероятность того, что старый формат экспорта газа из России будет продолжен. Это главный путь получения газа потребителями Молдовы.

Наши партнеры чересчур велики для нас

- При всех властях всегда подчеркивалось, что у Молдовы добрососедские отношения с Украиной, Румынией, Турцией. Но иной раз создается впечатление, что вся политика добрососедства проявляется в специфической торговле: мы все покупаем, но мало что продаем. Соблюдаются ли национальные интересы теми, кто определяет вектор нашей  политики?

- Отношения между странами региона строятся не только на базе торговых отношений. Торговый баланс - да, отрицательный, но для этого есть причины. Турция – известный экспортер. При этом торговом балансе в Румынию направляется большая часть нашего экспорта, кстати, эта страна – еще и главный торговый партнер Приднестровья.

Но если говорить о внешних связях с Румынией, то это, прежде всего, не экономика, а отношения, базирующиеся на общей идентичности и культуре.

С Украиной рассматриваются вопросы, связанные с общей границей, взаимодействия с Приднестровьем и взаимоотношений с Россией.

В целом во взаимоотношениях с этими странами региона экономические связи предстают не столь значимыми по сравнению с другими вопросами, которые решаются в региональной политике.

Вся внешняя политика, конечно, опирается на национальные интересы, и важно, кто их формулирует. Главным моментом, определяющем наши внешнеполитические отношения с Румынией, с одной стороны, являются братские взаимосвязи, с другой – присутствие опасений по поводу чрезмерных сближений и стирание собственной идентичности.

Отношения с Украиной в последнее время завязаны на вопросах обоюдного определения взаимоотношений с Россией, с другой стороны – соседняя страна имеет определенный территориальный интерес. Украина больше чем Молдова во всех отношениях, и в своей внешней политике может и не заметить нашу страну.

Турция также чересчур велика для нас. Последние попытки президента Додона и режима Плахотнюка сблизится показали: до определенного момента какая-то помощь идет, прежде всего экономическая, но, когда режим Плахотнюка попросил помощи в критический момент – ее не получили. Хотя до этого режим Плахотнюка оказал Анкаре определенные услуги, о которых говорилось на встречах Канду и Эрдогана.

Тесные отношения между Молдовой и официальной Турцией установились, с одной стороны, с президентом Додоном, с другой стороны – с Плахотнюком. Турция помогла Додону отремонтировать здание президентуры. Визиты были как Додона, так и лидеров ДПМ. В последнем случае это были официальные визиты с неофициальными лицами в составе делегаций.

Молдова оказала серьезную услугу Турции в выдаче преподавателей турецкого лицея, взамен ожидали ответных услуг. Насколько я понимаю, хотели  политической поддержки при определенных условиях. Плахотнюк попросил Турцию о помощи в июне. Но от него открестились.

Геополитические акценты правительства Филипа

- Какой была региональная внешняя политика при правительствах Филипа, Санду и какой будет с приходом правительства Кику?

- Внешняя политика при Филипе была четко выстроена по нескольким направлениям. Во-первых, прозападное, но ввиду отсутствия взаимности между США и Евросоюзом можно говорить, скорее всего, о проамериканском направлении при наличии желания понравиться ЕС, что было тщетно.

Во-вторых, было искусственно раздуваемое и подчеркиваемое антироссийское направление, что в принципе было не свойственно ДПМ и диктовалось ситуацией. Такая линия, естественно, не нравилась Москве и в конечном итоге оказалась фатальной для правительства Филипа и партии.

В-третьих, правительство Филипа имело четко сформулированную политику по Приднестровью. Она вытекала из антироссийской направленности и демонстрировалась в вопросе вывода российских войск и замены их международным контингентом.

Таков был четкий геополитический акцент правительства Филипа.

Внешняя политика кабинета Кику довольно сбалансирована

- Правительство Санду не успело выстроить свою внешнюю политику. Она была невнятная, скорее всего - потому что переплеталась с политикой президента Додона.

Заметно, что в тандеме не было антироссийской направленности, но в то же время, присутствовали прозападные позиции. Поэтому не состоялся запланированный визит Майи Санду в Москву, несмотря на то, что министр Нику Попеску побывал там. Другая причина - Санду не пошла на уступки в приднестровском вопросе, и в Братиславе во время переговоров в формате 5+2 не были подписаны протокольные соглашения по итогам встречи.

Внешняя политика кабинета Кику вытекает из позиции социалистов. В отличие от политики времен правительства Филипа, она довольно сбалансирована. Члены правительства остерегаются антироссийских выступлений, есть взвешенность и щепетильность, но нет полного отказа от претензий к России.

Киев идет на сближение с Москвой - но хочет, чтобы Кишинев накалял с ней отношения

- Какие вопросы сейчас решают в Молдове Украина, Турция, Румыния и выгодно ли нам то, что они делают?

- В отношениях Молдовы и Украины для последней важно сохранить давление на Приднестровье и нейтрализовать российское давление на регион. В этом вопросе сотрудничество с официальным Кишиневом выгодно Киеву, поэтому он открывает совместные таможенные пункты на приднестровском направлении.

В то же время Киев не удовлетворен политикой геополитической отстраненности, которую проводит правительство Кику, поэтому Украина не видит пока Кишинев в качестве своего партнера. В Киеве часто  критикуют и президента Додона, и новое  правительство, не доверяют Кишиневу, считая власть пророссийской, строят свои отношения по принципу приоритета, свысока. Это более чем странно, потому что сам Киев в последнее время идет на переговоры и сближение с Россией. Но при этом ему хочется, чтобы Молдова накаляла свои отношения с Москвой. Молдова этого не делает, исходя из своих интересов, что нервирует соседа.

Турция не будет включать нас в список проблем  

- Молдова понимает, что с Киевом и Бухарестом нужны отношения добрососедства и сотрудничества, и на этом основании будет выстраивать свою внешнюю политику. Взаимоотношения с Турцией по линии Кишинев-Комрат-Анкара строятся исходя из проводимой Турцией политики пантюркизма. Это означает, что в регионах, населенных тюркскими народами, есть интересы Турции. Более того, Молдова принадлежит к Черноморскому бассейну, в котором Турция традиционно доминировала вместе с Россией, поэтому интересы ее растут.

Сильное сближение между Турцией и правительством Филипа произошло во времена режима Плахотнюка, но эти отношения не получили развития. Появилось выражение: Турция пожертвовала Молдовой, чтобы не создавать себе проблем. Для нее это не столь важный регион, чтобы во имя помощи Плахотнюку испортить отношения с США и Евросоюзом. Да, у Турции натянутые отношения с этим крупными игроками мировой политики, но включать Молдову в список проблем она никогда не хотела. Молдова интересна Турции постольку поскольку, не более того.

МИДЕИ – центр силы или технический ретранслятор?

- Как работает МИДЕИ в сфере региональной внешней политики? Каких изменений ждать? Чем занимаются наши посольства в Киеве, Бухаресте, Стамбуле? По какому принципу назначают сотрудников?

- Сегодня МИДЕИ - продолжение президентуры. Министерство формулирует ту внешнюю политику, которую определяют президент Додоном и его ближайшее окружение. МИДЕИ не является центром силы, это, скорее, технический транслятор президентских рецептов внешней политики.

В дальнейшем у МИДЕИ будет четкая роль, и это неплохо. Хуже, когда ее нет.

Лянкэ был единственным министром, под которого подстраивалась власть

- В правительстве Санду, и это можно было понять, МИДЕИ было более независимым. Сама Майя Санду была не сведуща в этих вопросах, и МИДЕИ стало усилителем элементарных указаний с определенной доминирующей ролью. Такая же доминирующая роль была у министерства в связке Филат-Лянкэ. Лянкэ был сильный министр иностранных дел, который определял нашу внешнюю политику, а Филат под нее подстраивался.

Во времена Плахотнюка и Филипа министр иностранных дел неизменно был невнятной фигурой без харизмы и выполнял подчиненную функцию. Роль «министра внешней политики» брали на себя Филип и Канду.

Роль послов также невнятна, но за пост посла всегда идет большая борьба. Есть важные страны, и роль посла там важна. Но если у страны плохие отношения с какой-то страной, то посол не сможет изменить атмосферу. И в то же время мы никогда не сможем оценить их техническую роль – устраивать встречи наших политиков.

Марина ТИМОТИНА