Город

В Кишиневе начались работы на Красной мельнице на улице Моара Рошие, сообщил генеральный примар Ион Чебан. Убирают растительность, разрушающую стены и фундамент памятника. Мэр обещает, что будет проведена техническая экспертиза для последующей реставрации.  

Как белая мельница «покраснела» 

Одна из первых паровых мельниц в Кишиневе была построена на Инзовой горе (Пушкинская горка) в 1850–1860 годах. Все, что известно о памятнике, собрал по крупицам в архивах кишиневский историк и журналист Владимир Аникин.  

Когда-то мельница была одноэтажной деревянной и звалась «белой».  Аникин обнаружил в фондах национального архива документ, согласно которому в 1888-1890 годах ее владельцами были коллежский советник Михаил Иванович Гудевич и его партнер Вильгельм Рохович Левинский. 23 января 1890 года в конторе нотариуса Ильи Николаевича Кобиева была оформлена продажа «кишиневскому мещанину Абраму Фаликовичу Левензону» компанией «Гудевич & Вильгельм Левински» имения с пятиэтажной паро-вальцовой мельницей «и другими при ней постройками, службами и обзаведениями, равно и всеми находящимися в той мельнице без остатка поставами, вальцами, машинными и аппаратными частями, всем мельничным устройством и приспособлениями…». 

Недвижимость в 321 квадратный сажень (примерно 700 квадратных метров) обошлась Левензону в 16 тысяч рублей серебром, часть ему принесла в приданое жена. После этой сделки в документах здание стало именоваться «мельницей Левензона». Соперничать с ней могла лишь крупная паровая мельница Товия Когана в верхней части Кишинева. Левензон построил магазин по продаже продуктов мукомольного производства, усовершенствовал элеватор.  

Пожар и забастовка 

Авторитет хозяина Красной мельницы рос, и в конце 90-х он попал в списки евреев, имеющих право быть избранными в состав городской думы. Недвижимость Левинзона оценивали в семь тысяч рублей – это был так называемый имущественный ценз, необходимый для избрания. 

Летом 1901 года на верхнем этаже мельницы вспыхнул пожар, пшеница и мука, заложенные в одесском учетном банке, уцелели, однако здание сильно пострадало. Владелец выстроил два верхних этажа из обожженного кирпича, и мельница стала красной. А в  июле 1902 года вспыхнула забастовка, которую инициировала на всех крупнейших мельницах города южная социал-демократическая рабочая организация.  

Несколько недель работники Красной мельницы и других мукомолен солидарно не выходили на работу, требуя уменьшить рабочий день с 12 до 8 часов, увеличить зарплату и отменить неоправданные штрафы. Владельцы мельниц не менее солидарно упирались. Полиция, прокуратура и жандармы пытались выйти на политический «след», шли аресты. На мельнице Левензона сторонники и противники забастовки выясняли отношения на кулаках. В конце концов забастовщики вышли на работу. 

Мукомольня уцелела во время войны и работала еще в 50-е годы. Потом здесь были склады. Мельничное оборудование сохранялось до начала 80-х, постепенно его разворовали. А на здание положили глаз застройщики, которые интересовались не самим объектом, а участком. 

Война компании «Glorinal»

В конце 80-х мельницу с близлежащими зданиями и территорией передали жилищному кооперативу с условием восстановления, но работы даже не начинались. В 90-е из полутора тысяч объектов, числившихся в реестре памятников Кишинева, осталось 575. В 1993 году департамент культуры занялся возвращением исторических зданий, и их в реестре стало около тысячи. Но многие объекты целенаправленно руинизировали, чтобы освободить землю под застройку.  

На Пушкинской горке быстро рос жилой микрорайон, и участок с мельницей был объектом многих вожделений. Городские власти хотели восстановить мельницу, открыть на первом этаже винотеку, на верхних - школу реставрации, но денег не было, а застройщики напирали. В итоге территорию передали строительной компании сына президента Олега Воронина «Glorinal», которая воевала за нее с 1999 года. 

Выкупив один из советских долгостроев на Пушкинской горке, компания построила офис в нескольких метрах от мельницы Левензона и стала застраивать территорию жилыми многоэтажками. По улице Моара Рошие ездил тяжелый транспорт, дорога шла в полутора метрах от стены мельницы, что создавало вибрацию и еще больше разрушало строение.   

«Зачем нам эти руины?» 

В «Glorinal» утверждали, что мельница не подлежит реконструкции, не представляет ценности как объект промышленной архитектуры, что все внутренние деревянные конструкции давно растащили на дрова, а стальные – на металлолом, что не осталось ничего кроме стен и подвалов и нет смысла держаться за эти руины, которые опасны для жизни. 

Опирались на проведенную в 2005 году экспертизу, которую провела некая компания, первоначально фигурировавшая как арендатор семи помещений мельницы, а позднее в документах управления культуры мэрии - уже как ее владелец. Эта фирма получила градостроительный сертификат и заказала техническую экспертизу. Эксперты констатировали, что землетрясения изрядно потрепали бесхозное строение, деревянные балки прогнили, крыша разрушилась, в стенах появились глубокие трещины, которые разошлись на десять сантиметров. 

Чтобы приостановить разрушение, каждый этаж еще раньше стянули стальным корсетом, а окна заколотили. Попасть внутрь можно было через маленькую дверцу по очень замусоренному коридорчику. Открывалось жуткая картина: сгнившие межэтажные перекрытия, проржавевшие лестницы, нет крыши, с первого этажа можно увидеть небо… 

Еще в 1999 году усилиями «Glorinal» объект перевели с баланса министерства культуры на баланс примэрии. Муниципальный совет обязал руководство мэрии решить участь мельницы, но городские власти выжидали, видимо, рассчитывая на то, что она рухнет сама. «Glorinal» тем временем предлагал за свой счет снести здание и разбить на его месте сквер. Поступали подобные предложения и от других фирм, но никто не решился пустить памятник под бульдозер.  

Сколько ни ругай мельницу Левензона – лучше не построишь 

С 2010 года мельница числилась в кадастре не как здание, а как территория: по документам ни было мельницы, был лишь участок. Памятник долгое время отказывались регистрировать, на чем настаивало агентство по инспектированию и реставрации памятников при министерстве культуры. 

Сейчас здание охраняется государством и внесено в национальный реестр памятников. Но если бы его законсервировали менее добросовестно - ничего бы уже не было на этом месте. Опоясанная шестью стальными стяжками как корсетом, старая мельница и сейчас смотрится лучше и величественнее, чем окружающие ее новые здания. 

Василиса ФРУНЗЕ