Экономика

Румынское издание Libertatea.ro взяло интервью у молдавского дальнобойщика, который работает на маршруте Турция-Молдова-Румыния-Польша-Россия.

- Что грузите?

- Черешню. Это последняя черешня, которая идет в Россию.

- Все идет в Россию?

- Сейчас да. Россия - удобный рынок: все потребляет, неприхотлива и хорошо платит.

Наша компания зарегистрирована в Румынии, потому что с документами удобнее: у нас есть документы для ЕС, которые позволяют легко перемещаться куда угодно. Автомобили наши, соответствуют последним требованиям ЕС, но зарегистрированы на румынскую компанию и с румынскими номерами. У нас работают граждане обеих стран.

- Что у вас по вину?

- Вино — это иной бизнес: его наливом доставляют в Белоруссию, а оттуда разливают по бутылкам на российский рынок как белорусское вино.

- Я слышал, что Беларусь ничего не производит, но все экспортирует.

- Да, это была схема, отработанная во времена первого эмбарго: Белоруссия была страной транзита, где товары меняли производителя, чтобы попасть на российский рынок. Сейчас все сложнее.

 - Кажется, вы до этого были на маршруте Турция-Россия.

- Да, это уже давно наш любимый маршрут. Это был идеальный маршрут для молдаван.

- Почему?

- Ну, просто: дом на полпути между отправной точкой и пунктом назначения. Вы выехали из Турции. Посередине пути в Молдове: увидели семью, переночевали дома, душ и в дорогу.

- Кстати, у вас и румынские водители едут в Россию?

- Нет. Требуется знать [русский] язык, иметь знание окружающей среды. У молдаван в этом отношении есть преимущество: они легко двигаются в обе стороны. А с Россией мы работаем с советских времен, знаем все дороги, все переходы, все проблемы и решения. Мы в России как дома, нам там все знакомо.

- По сути, у вас привилегированное положение — есть автомобили, отвечающие требованиям ЕС, и есть люди, которые знают дорогу на Восток.

- Да, потому что мы отвечаем критериям: автомобили могут ехать во все направления, и люди, которые легко передвигаются на Западе, но особенно на Востоке, где больше требований - особенно язык и растаможка. Молдаване преуспевают, потому что знают местность.

- Изменилось ли что-нибудь после войны?

- Все кардинально изменилось. Война перевернула все с ног на голову. Маршрут Молдова-Россия проезжали раньше за два дня. Сейчас 8-10 дней. Последний маршрут занял у меня три недели туда и обратно.  

- Вы все еще ездите через Украину?

- Украину? Нет, туда никто не осмеливается. Можно остаться без машины и даже лишиться жизни. Там война, все может случиться. Я думаю, что следующие 15 лет Украину будут обходить стороной [...] Мы проезжаем через Румынию, оттуда в Венгрию, в Словакию, в Польшу и далее в Литву и Латвию. Из Латвии въезжаем в Россию.

- Ого, сколько таможен нужно пройти. Где вы чаще всего застреваете?

- У румын и русских. В остальном ЕС все происходит быстро, но эти два входа могут быть проблематичными.

Если год назад транспорт стоил 2 000 евро, то сейчас он достиг 20 000 евро. Это чтобы понять, какие скачки произошли. Но смотрите также цены на топливо. Изменилось все: время, маршрут, деньги, затраты и риски.

- Вы не думали об эмиграции? Знаю, что в США молдаване стали очень ценными дальнобойщиками. У меня есть друзья и родственники, и я знаю, что у них все хорошо, даже если это тяжелая работа.

- Я был там четыре раза, у меня там сын. Он там с 18 лет: у него уже есть семья. Но я не могу там жить, это не для меня. Я предпочитаю здесь - мне здесь хорошо. Да, у нас много проблем и сложностей, но молдаванин без проблем не чувствует себя комфортно.  

- Что ощущают россияне после начала войны?

- Простые россияне, с которыми я общаюсь, игнорируют войну и отказываются комментировать. Не знаю, из-за страха, невежества или осторожности. Но они ведут себя так, будто войны нет или их она не касается.

- Но вы заметили изменения в магазинах?

- Не могу сказать, что эмбарго как-то давит: по крайней мере, на основных потребительских товарах оно не ощущается. Полки заполнены основными товарами. Может оно чувствуется в других отраслях.