Политика

За почти тридцатилетнюю историю приднестровского урегулирования можно говорить о том, что никакого ”общего дела” - ”res publica”, ”никакой сменяемости” власти на обоих берегах Днестра не происходит, а подобная конструкция базируется на интересах двух человек, а не на интеграции разделенного конфликтом общества.

Об этом заявил в ходе своего выступления на конференции программы ”Приднестровские диалоги” доктор истории Марк Ткачук.

Ниже приводится без сокращений текст переданного автором выступления.

- Я буду краток.

Первое.

За последнее время серьезно изменилась природа и самого конфликта на Днестре и конфликтующих сторон.

Уже совсем не важно, что обе т.н. республики вряд ли можно назвать молдавскими. Это как бы понятно. Главным является то, что сами субъекты конфликта конечно уже никакие не республики.

Никакого «общего дела» - «res publica», «никакой сменяемости» власти не происходит. Существующие механизмы и институты ротации власти, трансляции воли большинства используются для противоположных целей. Власть персонифицирована, а сами действующие персоны извлекают свое могущество не во время выборов. Выборы – всего лишь ритуал, исполнение которого связано с демонстрацией легитимности, нежели с ее реальным извлечением. Когда я говорю, что власть персонифицирована я имею в виду, что представить указанных персон в условиях оппозиции невозможно. Такой опции не существует. Персоны равны самой действующей системе. Их переход в иное качество означает разрушение системы. Равно как и наоборот.

Второе. Мы можем сомневаться в том, что два действующих субъекта основывают свою легитимность и суверенитет на фундаменте мнения большинства населения. Но мы не можем сомневаться в том, что они, тем не менее, суверенны и легитимны. Источником и того, и другого являются: и финансово-силовое могущество, и умелое использование противоречий между теми, кто считает себя сопосредниками приднестровского урегулирования. Ну и конечно же – абсолютное отсутствие внятной альтернативы, как в идейном, так и в организационном смысле.

При этом мы видим ясно, что система власти в Приднестровье лишь условно пророссийская и лишь отчасти и все в меньшей и меньшей степени контролируется Россией. Говоря о власти в Кишиневе, мы с тем же зарядом скептичности можем говорить о том, что это какая-то проевропейская или прозападная власть.

Мы можем довольно смело назвать сложившиеся системы власти суверенными олигархиями.

Третье. Важнейший источник легитимности для обеих олигархий - это взаимное признание друг друга в части прагматического соблюдения финансовых интересов и совместной эксплуатации существующих ресурсов: энергетических, сырьевых, правовых, силовых.

В этом смысле я не исключаю, что сложившаяся бинарная платформа во многом удобна для реализации сценариев реинтеграции. Настоящей реинтеграции, со всякими там прописанными статусами, гарантиями, переходными периодами и международным признанием. Такая реинтеграция многократно увеличит стабильность личного положения лидеров двух олигархий, легализуют их статус, смоет репутацию «злодеев» и  переведет в категорию признанных политических звезд, разрешивших тридцатилетний конфликт.

Понятно, что у такого типа реинтеграции могут быть сторонники. Причем достаточно авторитетные. Ясно лишь одно, что подобная конструкция проявляет свою системную уязвимость, поскольку базируется на интересах двух человек, а не на интеграции общества на двух берегах Днестра.

В этом контексте действующие альтернативы всему наблюдаемому выглядят довольно романтично. Хотя в них закладываются правильные с точки зрения звучания вещи. Такие, как нейтралитет и геополитический баланс. Сейчас вообще модно говорить о том, что, мол, хватит говорить о геополитике.

Проблема состоит лишь в том, что и нейтралитет, и уход от геополитики для тех, кто произносит эти, в принципе, верные слова означает куда более примитивную реальность. Такую, как испытанный временем геополитический оппортунизм и желание усидеть на двух стульях. То есть, это вовсе не способность найти единую точку опоры для разделенного общества.

Я убежден, что тот этап эволюции, который претерпели сообщества, живущие со столицей в Кишиневе и в Тирасполе, требует иной повестки дня. Она в самой меньшей степени должна быть обращена к позициям наших уважаемых сопосредников. Она должна быть обращена к разрешению фундаментальных вопросов выживания людей внутри формальных границ Республики Молдова.

Интеграции олигархов мы сможем противопоставить интеграцию сообществ, для которых разрешения приднестровского вопроса будет означать следующее.

Понимание, что нам необходима принципиально другая социальная политика, ориентированная на развитие, на социальные инвестиции, на рост образовательных стандартов и долголетие, а не угнетение и депопуляцию.

Другая экономическая политика, основанная на создание эксклюзивных стимулов для привлечения капитала, новых технологий и высококвалифицированной рабочей силы.

Новая культурная политика, основанная на понимании того, что языковое и этно-культурное разнообразие – это не проблема, не недостаток и не объект поклонения, а ресурс роста.

Новая экологическая политика, в центре которой спасение бассейна Днестра.

И, конечно же, новая политика в сфере безопасности, основанная на полной демилитаризации сторон.

Это и есть разрешение приднестровского вопроса. В нынешних условиях. 

И эту повестку дня уже нельзя осуществить с вершин действующих властных пирамид. Ее можно начинать только снизу, с основания, с базиса. То есть, она изначально может быть только демократической. Почему именно демократической? Потому, что должна быть и стать действительно «res publica», то есть, главным и основным «общим делом» для настоящего «общего государства».

Трудно. Долго. Опасно.

Но я лично другого пути не вижу.