Политика

Может ли при всех противоречиях внешних и внутренних Молдова оставаться единой? И если да, то какой она должна стать в обмен на дальнейший не-распад? Эти вопросы настолько непросты, что по праву требуют самого компетентного коллоквиума для их решения. Страна достаточно долгое время ждала голоса экспертов по этому вопросу, который, по правде говоря, ранее заявлялся у нас лишь в популистском ракурсе. И вот сообщество специалистов, наконец, собралось его основательно обсудить. В Кишиневе в конференц-зале отеля «JollyAlon» прошла международная научная конференция «Федеративное государство: Международный опыт и перспективы Молдовы». Форум профессиональных дипломатов и геополитиков проходил под эгидой Партии социалистов.

Впервые за десять лет

Партия социалистов - достаточно нерадикальная политическая контрэлита, оппонирующая власти без нецивилизованных перегибов. На приглашение Зинаиды Гречаной и Игоря Додона откликнулось немало деятелей науки и персон дипломатического корпуса. Формальным организатором акции выступила ассоциация историков и политологов «Про Молдова», действующая при поддержке ПСРМ. Выступило 30 ученых из восьми стран: Молдовы, Болгарии, Словакии, Армении, Узбекистана, Финляндии, Румынии, Украины, России и др.. Также было немало приглашенных из Приднестровья, включая и бывшего министра иностранных дел ПМР Валерия Лицкая, в последнее время полюбившего прессу и телеканалы правого берега.

«Это первая такая конференция за десять лет, – сказал лидер социалистов. - После того как Воронин позорно провалил план Козака, эта тема в Молдове незаслуженно стала табуированной. Легко понять почему. Но вот мы сейчас взяли на себя этот политический риск – выйти и заявить о приверженности этому решению-табу, и говорить о нем на самом высоком профессиональном уровне». 

«Наша страна должна быть единой, – сказала в приветственном слове Зинаида Гречаная. – Вроде бы все государства согласны с тем, что РМ должна оставаться целостной. Ну, а что в реальности получится из этого всего – зависит только от нас, от мудрости нашей зависит».

«Эта конференция ставит своей целью в том числе и борьбу с теми стереотипами и ментальными фобиями, которыми наше общество все эти годы пыталась завирусовать праворадикальная экспертная тусовка, – высказался эксперт Богдан Цырдя. – Естественно, правые не хотят и слышать ни о какой федерации: они не желают объединения электората Молдовы с электоратом Приднестровья ввиду понижения своего потенциального рейтинга на выборах: а это ставит жирный крест на их задаче-максимум по втягиванию Молдовы в состав Румынии либо, как минимум, в союз с ней».

«Заметьте, – заявил с намеком Валерий Лицкай. – Эта конференция покамест лишь голос ученых, а не голос пушек, но помните, что может быть и по-другому. Мы не слишком поздно вышли с инициативой такого мероприятия, у нас ещё есть возможность прислушаться и одуматься, накануне подписания Молдовой договора об ассоциации с ЕС. Однако не всегда будет не поздно».

«Конечно, в Молдове перепугались, глядя на то, что происходит на Украине, – поделилась своим мнением Тамара Гузенкова, замдиректора Российского института стратегических исследований, занимающегося через своих экспертов сбором сведений о тонкостях политической ситуации Молдовы, Украины и других интересных для руководства РФ стран. – Молдавские политические элиты догадываются, что когда волна насилия и беспредела с Украины доползет до РМ, здесь всё развернется в более драматичном варианте. Ведь противоречий на самом деле больше, и они сдерживались куда дольше.  Имейте в виду: Молдова и Украина - «сообщающиеся сосуды»: катастрофа в одной из этих стран не замедлит перетечь в катастрофу в другой».

Идея левых

Таков обобщенный портрет экспертно-гражданской мысли касательно данной области политического дискурса. Конечно, портрет этот не отражает позиции правых и националистических сил, однако федерализация как таковая не рассматривается ими как достойная внимания задача. У провосточных политических актеров РМ федерализационное решение – одно из многих, что означает все-таки какую-то  борьбу концепций, тогда как правые всегда относились к ней по-скучному одинаково: будь на то наша воля – четко нет, но в качестве пункта отвода глаз – скрепя сердце да. Для правых выбор тут таков: идеологический жупел (в комбинации с Приднестровской страшилкой) или политическое напёрсточничество (в игре с ЕС). Поэтому вынужденным образом «федерализация» как концепт монополизировано левыми.

Постсоветские республики пошли по пути мини-империй

Итак, самым активным профедералистом  сегодня является Игорь Додон.

– У государства, сталкивающегося с трудностями политического менеджмента своей территории, есть, как нетрудно догадаться, два пути: федерализация или распад, - говорит он. - В период острого кризиса только сильная политическая воля способна направить государство на путь федерализации, который единственно и способен спасти страну от кровопролитной братоубийственной войны. Когда распался Советский Союз, молодые независимые республики, имеющие многонациональный состав, встали перед выбором. Уже в 1991-м начались первые межнациональные конфликты: Карабах, Приднестровье, Южная Осетия, Абхазия… Уже тогда можно было предвидеть, что межнациональные столкновения будут только нарастать.

Ни в одной республике ни одна из возможностей предотвратить это через федерализацию не была использована. Все пошли по пути создания неких мини-империй, жёстко унитарных формирований. Этому есть своё объяснение. Материнское по отношению к ним всем советское государство было настолько зацентрализованным, скажем так, – и поэтому его, невзирая на слово «Союз» в названии, можно было назвать унитарным, этакий парадоксальный «унитарный союз», – что все вышедшие из той действительности президенты да спикеры будущих независимых государств попросту не могли иметь иной политической культуры и иного инструментария в качестве лидеров, кроме как того, который впитали с молоком матери. Что ещё можно было ожидать в качестве решений от индивидов с такой политической генетикой? На момент распада СССР эти лидеры были уже в том солидном возрасте, когда весьма трудно перестраивать свое мышление. Они и не перестраивали. А мы с вами, многие из сидящих тут, с лихвой пожали горькие плоды их концептуальной негибкости.

Федерация как эффективное ослабление центрального госаппарата

Ведь, если так взять, какой контраргумент у старшего поколения политиков высшего эшелона лежал в основе их верности советской схеме «все в одном кулаке»? Федерация есть прямое и эффективное ослабление центрального, федерального, госаппарата в пользу расширения полномочий местной власти для создания социальных лифтов местным элитам, со вполне ясным прицелом – откупиться от их потенциальной нелояльности. Но советская номенклатура посчитала, что, поскольку в республиках СССР гражданская культура гораздо менее развита, чем у населения европейского, то, стало быть, и внедрять в Союзе европейскую практику делегирования политической власти вниз и вширь – рано.

(И таки да, это и впрямь было так! От недоразвитых откупиться нельзя, ибо в основе их недружелюбия нет рационального элемента. А всё иррациональное недоговороспособно. Так что реверансы и уступки в их сторону – напрасный труд).

- И отсюда вполне логично вытекает, что в течение последних 20-25 лет никто из советско-постсоветских лидеров и не посмел пойти на хоть маломальское ослабление – хотя б даже в географической плоскости – хватки «вертикали власти», руководствуясь принципом don'ttrouble trouble until trouble troubles you (не тронь лиха, пока тихо). Ведь имеет место здесь и ещё такой нюанс: структурная инновация подобного калибра требует для ее осуществления чрезвычайно высокой степени решительности, дерзости. А это, в случае, когда оно есть, взрывоопасно.

(Особенно для такой консервативной системы, как СССР, а впрочем, и для любой на его месте, перед которой стояли бы задачи цивилизаторского причесывания доброй половины Евразии. Разве и путинская Россия не столь же – вынужденно – консервативна?).

Кризис на Украине как отражение федералофобии

- Ну, а по концовке все получили ведь аккурат то, чего боялись, - сказал Игорь Додон. - Ведь, вот же смотрите, сегодняшний страшный кризис на Украине – разве это не показательнейший из отголосков той федералофобии, исходя из которой закладывалась архитектура постсоветского пространства? Поэтому давайте конкретизируем четкий и адекватный вывод: избегание федеративной модели там, где для нее созрели культурно-исторические предпосылки, – это верный путь к потере суверенитета defactoили даже de jure (в случае войны) в пользу других государств и других народов.

Многие постсоветские страны прошли на пути утверждения своей независимости через конфликты, оставшиеся ныне по преимуществу замороженными, однако имеющими немало шансов на особо крутых поворотах истории вновь переходить в горячую фазу. И из этого тупика есть два выхода, оба из которых, безусловно, ведут назад, то есть принадлежат некоей тактике отступления с занятых позиций, с той лишь разницей между ними, что первый – преступен и имеет «побочные явления» более тяжёлые, чем сама вызвавшая их проблема, а второй – нет. Первый путь – это Приднестровье 1992 года и Карабах, второй путь – его мы попытались реализовать в более поздний период отношений двух берегов Днестра, как пример.

«Украинские националисты русских не любят, а румын ненавидят»

С особым вниманием участники конференции выслушали выступление экс-министра иностранных дел непризнанной ПМР Валерия Лицкая, знакомого более рельефно с вопросом молдо-приднестровского лживо-тягомотного урегулирования, чем все присутствующие. Он напомнил предысторию обсуждаемого вопроса.

– Первая закономерность, которая железно наблюдается последние лет 25, – это некий такой, я бы сказал, бег за уходящим поездом. Вечные опаздывания – и вечные догонялки. В мае 1990-го года 1-й съезд приднестровских депутатов запросил свободную экономическую зону – и всё! Тут мы получили такой уничтожающий отпор, что нам пришлось наращивать давление, уже в сентябре мы провозгласили республику, но, обратите внимание, какую: «Молдавскую», «автономную», «советскую», «социалистическую», – то есть мы автономию попросили, а не независимость. И тут нам опять: ну, вы зря, мы вас зажмем, мы вас уничтожим. Опять начали наращивать давление. Ставки повысились. И мы начали уже создавать не автономную ССР, а настоящую республику (но союзную, не суверенную). Потом вооруженный конфликт. Затем мы предложили Молдове федерацию. Федерация для Молдовы оказалась неприемлема. Наш верховный совет принимает постановление о конфедерации. Вот так мы до настоящего времени шли к независимости.

И, к сожалению, ситуация кризисная сейчас такова, что если мы не одумаемся и не создадим какой-то оборонительный союз, то эта украинская волна захлестнет нас всех по-отдельности. И вот эта федерация теперь будет для нас не просто каким-то там юридическим развлечением, игрушкой, а это будет уже просто средством выживания.

Подчеркиваю эту свою мысль. Украинский кризис скоро нас заставит ускорить федерализационный процесс, потому что украинские экстремисты не разбирают – кто есть кто в гражданско-национальном срезе, они не только «москалей», русских, не любят, они точно так же не жалуют и румын, и молдаван. Вы это прекрасно знаете. Они ненавидят румын, так что за эту идентичность в Молдове тоже не удастся никому от них спрятаться.

Кто сорвал план Козака

Теперь по поводу самым тесным образом связанного с обсуждаемыми событиями вопроса. Вопроса, который многое определил в том, что мы имеем сейчас между Молдовой и ПМР. План Козака. Надо сказать, что причина срыва плана Козака заключается вовсе не в наших отношениях, т.е. отношениях Молдова-Приднестровье. Это были большие проблемы, связанные с противостоянием России и США по вопросу размещения здесь российских войск. По случаю десятилетия провала плана Козака в этом году мы провели неформальные встречи экспертов, и я прямо спросил представителя США: «Зачем вы это сделали?». – «Ну, вы должны понять, что это глобальные вопросы...». – «А то, что касается нас, наших отношений с РМ, вам сам механизм-то нравится (т.е. асимметричной федерации, которая та была в этом плане заложена)?». – «Да наплевать нам на ваши отношения, - ответил мне американский дипломат. - Вас что, интересует, сколько там у нас сенаторов, какие у нас налоговые ставки? Нет ведь. И это логично. Вот и нас нюансы вашей судьбы по большому счету не трогают. Это не проблемы США, но мы уж на всякий случай убили всё сразу – и попутно зарубили и ваши возможные решения, и зарубили российское это присутствие у вас...».

То есть все это очень напоминает сюжет «Пикника на обочине» Стругацких: по недоразвитым беззаботно проехались переразвитые. «А что вы получили-то? – спрашиваю я его. – Вам что, было трудно записать, что российские войска на 20 лет остаются в Молдове? Так они ж уже по факту не менее 10 лет находятся тут, и ещё будут находиться столько же!». – «Ну, мы погорячились...». В общем, как у Воронина – «бес попутал» (помните, как он сказал о самом себе), американцы – «погорячились»... А в результате мы остались у разбитого корыта. Вот я привел пример того, сколь бездумно эгоистична порой, а точней – как правило, дипломатия самого высшего уровня, насколько могут быть не более чем разменной монетой судьбы государств, народов и, в конечном итоге, отдельных людей.

Конференция подняла много вопросов и выявила немало совершенно разных подходов к идее федерализации и  связанных с нею схем политического администрирования - дипломатических и внутриполитических. Остается понадеяться, что советы экспертов не пройдут в который уж раз мимо слишком многих ушей – и одновременно что уши, мимо которых это всё не пройдет, принадлежат тем, кому есть что ловить на предстоящих ноябрьских выборах.

Милана ЛОЗИНСКАЯ