Политика

Следует ли ожидать от возобновившихся  переговоров в формате «5+2»  по урегулированию приднестровского конфликта серьезных результатов

Возобновление в начале июня в Берлине после двухлетнего перерыва консультаций по приднестровскому урегулированию в формате «5+2» ( посредники – ОБСЕ, Россия, Украина и наблюдатели – Евросоюз и США, плюс стороны конфликта), разумеется, породило и связанные c процессом важные вопросы. И главный из них – есть ли у этой «дороги» конец и на каком участке пути мы сейчас находимся?

Есть ли у этой дороги конец?

Несмотря на то, что такие переговоры обычные граждане воспринимают как символические, ритуальные или как фон, для них так же важно понять, есть ли свет в конце туннеля? И - что еще актуальнее – не двигаемся ли мы в обратном направлении?

После событий в Донбассе подобный вопрос жители региона задают себе все чаще и надеются, что Бог убережет Молдову от повторения глупости. Нужно сказать, что обоснованных причин для тревог предостаточно.

Новые причины для опасений

Прежде всего, после подписания соглашения об ассоциации Молдовы с ЕС возникло еще больше оснований думать, что объединение страны выглядит нереальным. Левый берег видит свое будущее или в составе России, или очень тесно интегрированной с ней территорией, правящие элиты  правого берега смотрят на Запад. А часть их продвигает идею унионизма, что исключает хоть какой-то намек на сближение Кишинева и Тирасполя.

Также укрепление связей с Западом привело к активизации военных контактов правого берега и НАТО, в частности, Румынии и США.

Молдова и раньше имела соглашение с НАТО в рамках программы «Партнерство во имя мира», которая по мысли авторов идеи (генерала Джона Шаликашвили, тогда командующего войсками НАТО в Европе) является «переходным этапом» к вступлению в альянс. Однако в последнее время Кишинев резко увеличил военные расходы, идею вступления в НАТО продвигают официальные лица, включая президента, неожиданно возросли масштабы боевой подготовки войск без появления в регионе новых угроз безопасности, а главное - в стране обозначилось негласное военное присутствие США под видом непрекращающихся военных учений.

Если иметь в виду нынешний конфронтационный характер отношений НАТО и России, нагнетание напряжения, открытые заявления военных НАТО о гибридной войне с Россией и скором переходе в горячую фазу, то ситуацию вокруг Приднестровья (где дислоцирована ОГРВ) никак нельзя назвать спокойной, правильнее ее было бы определить как «взрывоопасную». Однако эта взрывоопасность инспирирована не внутренними причинами, а внешними факторами.

Переформатирование природы приднестровского конфликта

Население правого и левого берегов Днестра стало заложниками геополитических игр Вашингтона и Брюсселя и компрадорских решений кишиневской элиты, ставшей абсолютно зависимой от Запада. 

Все это сделало содержание приднестровского конфликта уже немного другим, сменив акценты с внутренней повестки дня на внешнюю. И такое своеобразное переформатирование природы приднестровского конфликта, когда интересы внешних игроков стали превалировать, только отдаляет вероятность достижения договоренности сторон по существу.

Подтверждением того, что именно внешний фактор является определяющим в переговорах Кишинева и Тирасполя, и стала встреча в Берлине в формате «5+2». 

Напомним, после того как председательство ОБСЕ перешло к Германии, спецпредставитель действующего председателя ОБСЕ, посол Корд Майер-Клодт смог добиться активизации контактов представителей посредников и наблюдателей со сторонами конфликта, побывал в Москве и Киеве, получил согласие Кишинева и Тирасполя на возобновление переговорного процесса.

Параллельно этому официальный Кишинев - вероятно, действуя в соответствии с рекомендациями западных кураторов, - активизировал российско-молдавские отношения и в лексиконе вновь появились подзабытые термины типа «приоритета» в отношениях или  «стратегического партнерства».

Напомним, что первые признаки возможного возобновления переговоров сторон конфликта стали отмечаться после визита в Молдову в конце марта статс-секретаря - заместителя министра иностранных дел РФ Григория Карасина. Поэтому можно говорить, что толчок к возобновлению контактов был дан и Москвой, и Берлином.

План «Меркель–Медведев» вновь актуален?

По мнению научного директора Российско-германского форума Александра Рара, Берлин сделал выводы из ситуации  в Украине и отказался от ошибочного подхода, когда Брюссель выдвигал жесткое условие: либо ЕС, либо Таможенный союз. Теперь Германия поддерживает восстановление отношений Молдовы и России.

По  словам эксперта, Германия, председательствующая в ОБСЕ, заявляла о том, что намерена вернуться к соглашению 2010 года Меркель–Медведев об урегулировании приднестровского конфликта. Суть соглашения – Приднестровье должно войти в состав Молдовы с особым статусом, а РФ после полного урегулирования – вывести своих миротворцев из зоны безопасности и решить вопрос о дальнейшем пребывании в регионе Оперативной группы российских войск (ОГРВ).

Однако вскоре достижения договоренности ситуация резко изменилась и возобладала стратегия «ассоциации» Молдовы, Украины и других стран с ЕС, после чего последовали горячие события в Украине. Рар полагает, что теперь по отношению к Молдове осуществляется другой подход, тот, что заложен в соглашении Меркель–Медведев. Сохраняя европейский внешнеполитический вектор, Кишинев должен наладить отношения с Россией. Без этого невозможно ни нормальное экономическое развитие Молдовы, ни урегулирование приднестровского конфликта.

Неожиданные заявления Берлина

На то, что Рар, возможно, прав, и Берлин действительно пересмотрел свои подходы в восточной политике, указывают неожиданные заявления немецких политиков последних дней.

Вначале Ангела Меркель заявила о том, что выступает за «постепенное сближение России и Европейской экономической зоны, так что мы могли бы получить единую экономическую зону от Владивостока до Лиссабона, в конечном итоге».

Затем Франк-Вальтер Штайнмайер, вице-канцлер, министр иностранных дел, раскритиковал НАТО за учения Saber Strike и Anakonda-2016 в Восточной Европе и призвал не бряцать оружием.  Штайнмайер также откололся от группы тех, кто призывает наказывать Россию. Стала ясна «неудобная правда»: попытки изолировать Россию не привели к покладистости Кремля, а лишь раскололи Европу. И такой осторожный политик как Штайнмайер, по мнению обозревателей, вряд ли произнес бы эти слова,  не имея хотя бы молчаливой поддержки со стороны канцлера.

Таким образом, весьма вероятно, что нынешние подвижки в приднестровском урегулировании – это некие элементы «дорожной карты», согласованной Берлином и Москвой или, по крайней мере, оговоренные общие усилия по достижению позитивного результата в одной из конфликтных зон.

Подобное ощущение подтверждают косвенно и кишиневские эксперты, когда говорят, что Берлин оказывает слишком сильное давление на Кишинев и что это является ошибкой.

Так, исполнительный директор ассоциации внешней политики Виктор Кирилэ полагает: «Тактика, применяемая миссией ОБСЕ в настоящее время, представляется неправильной и опасной. Неправильной, потому что они считают, будто Кишинев заинтересован больше, значит, должен проявить открытость и пойти на односторонние уступки в рамках политического статуса, который он уже готов предложить».

Приднестровское дежавю

Однако будет ли давление Берлина с одной стороны, а  Москвы - с другой достаточным? И не играют ли Берлин с Вашингтоном роли «доброго» и «злого» полицейского в партии с Москвой? И не заманивает ли Москва в «приднестровскую трясину» Берлин? Не являются ли все эти подвижки в переговорах результатом размена на других направлениях, скажем, украинском? В настоящий момент очевидных ответов на эти вопросы пока нет.

Однозначно можно сказать, что возобновление дискуссий – положительный знак, но он не предвещает главного приза в близкой перспективе. Для того, чтобы продемонстрировать способность определить статуса региона, Кишинев и Тирасполь сначала должны хотя бы показать, что они решают вместе более мелкие и конкретные проблемы. И на последней встрече был подписан протокол с обязательствами сторон заняться конкретными вопросами. Переговорщики даже назвали этот протокол «дорожной картой». Но что за вопросы будут «решаться шаг за шагом»?

Уголовные дела против должностных лиц и граждан сторон, совершенствование механизма гарантий, имплементация достигаемых решений в рамках переговорного процесса, участие в международном движении автомобилей с приднестровскими номерными знаками, использование за рубежом документов об образовании, которые выдаются в Приднестровье. Также подтверждено намерение обсудить  восстановление телефонной связи между берегами Днестра и развития взаимодействия в сфере защиты окружающей среды.

Наблюдатели со стажем могут испытать дежавю от этого перечня. Многие из «конкретных» проблем обсуждаются десятилетия. Казалось бы, чего проще: восстановить нормальную телефонную связь между двумя берегами Днестра? Пусть люди из Резины звонят своим родственникам в Рыбницу и наоборот. Но оказывается, что ломать - не строить. За предыдущий цикл переговоров сторонам удалось демонтировать - и то  при помощи России - пришедшую в негодность канатную дорогу между Рыбницей и Резиной.

А чего стоят новые заверения, что в будущем станут выполняться принятые решения? Между сторонами подписано столько протоколов, соглашений, договоров, что если их все вместе собрать, то наберется увесистый том. 

После переговоров в Германии Евгений Шевчук, президент непризнанной ПМР, не проявил энтузиазма по их поводу. По-видимому, вспомнил, что реализация «тактики малых шагов» завершилась уголовными делами на приднестровцев, «экономическим удушением», провокациями в кишиневском аэропорту и задержанием обычных граждан, проблемами в ротации российских миротворцев и молдавского экспорта в Россию.

Парадигма глобальной политики

Поэтому для того, чтобы получить более-менее определенный ответ на интересующий нас вопрос («есть ли у этой дороги конец и на каком участке пути мы сейчас находимся?»), нужно объективно оценить общий уровень отношений Восток-Запад, который проецируется на ситуацию в Приднестровье, а также баланс политических сил и настроений на двух берегах Днестра. Но, прежде всего - на правом, так как приднестровский конфликт – результат политических процессов в Кишиневе.

До тех пор пока не будет найдена геополитическая развязка по Украине, вряд ли имеет смысл надеяться, что глобальные игроки будут решать судьбу Приднестровья. В Европе накапливается свой груз проблем: беженцы, усиление центробежных сил, необходимость реформировать ЕС, колоссальные государственные долги др.

Будет ли на саммите НАТО в Польше взят курс на усиление конфронтации с Россией?

В ЕС говорят о создании собственной армии, а 22 июня Ангела Меркель заявила, что Германии необходимо «значительно увеличить расходы на оборону, чтобы справиться с внешними угрозами».

Таким образом, пока смены парадигмы глобальной политики не наблюдается, а это значит, что  нет предпосылок и для кардинальных решений по Приднестровью.

Можно ли начинать стройку на минном поле?

И на левом, и на правом берегу Днестра в 2016 году пройдут выборы президентов. Следовательно, ожидать каких-то резких движений от местных политиков также не стоит. Для  того, чтобы переговоры Кишинева и Приднестровья имели какой-то смысл, Молдове необходимо укрепить свою государственность. Пока в правящем альянсе фигурируют партии унионистского толка типа ЛП, а также сторонники вступления в НАТО, говорить об этом бессмысленно.

Кроме того, после кражи миллиардов и отсутствия результатов расследования у Молдовы сформировался столь неблагоприятный облик, что населению левого берега продать идею объединения с «воровским Кишиневом» будет просто невозможно. 

Следовательно, пока не произойдет перезагрузка молдавского государства и политического класса на правом берегу Днестра, о кардинальных переменах на переговорном фронте говорить не только преждевременно, но и опасно. Это все равно, что начинать стройку на минном поле. Сначала все «мины» надо обезвредить.

Поэтому главным достижением возобновленных переговоров может быть только решение конкретных вопросов из «дорожной карты», принятой в начале июня в Берлине, и недопущение скатывания к конфронтационной риторике и действиям.

Получится ли?

Сергей ТКАЧ