Политика

Украина обеспокоена тем, что этнические венгры в Закарпатье все больше склоняются на сторону Москвы. Они разделяют стремление Кремля защитить население Донбасса, положение которого мало чем отличается от ситуации в Закарпатье, пишет The New York Times.

После начала российской спецоперации некоторые украинцы обеспокоены тем, что из-за конфликта лояльности внутри небольшого этнического венгерского меньшинства страны оно может стать восприимчивым к пророссийской пропаганде из Венгрии.

В приграничной деревне на юго-западе Украины под темными тучами, извергающими летний дождь, официальные лица молча и не спеша развешивают на ветвях деревьев венки в память об утраченной родине. Венки украшены не желто-синими цветами украинского флага; а красно-бело-зелеными цветами венгерского. Страна, которой воздают почести, — не Украина, а растерзанная более ста лет назад историческая родина этих людей.

В Закарпатье — ныне труднодоступном районе Украины на границе с Венгрией — проживает 150 тысяч этнических венгров, которые оказались на территории Украины в результате череды сложных переговоров, завоеваний и изменений границ на протяжении 100 с лишним лет.

До конфликта с Россией стремления венгерского меньшинства Украины в основном оставались без внимания и воспринимались как безобидная ностальгия по тем временам, когда они жили в одной стране с другими этническими венграми. Теперь же украинцы воспринимают конфликт лояльности внутри крошечного сообщества, которое прониклось двойственным отношением Венгрии к российской спецоперации, как нечто тревожное. Причина — опасения относительно восприимчивости к пророссийской пропаганде, звучащей из Венгрии.

Эта двойственность напоминает о тех проблемах, которые Виктор Орбан способен доставить соседям, играя на чувствах этнических венгров, которым не нравится дискриминация со стороны украинского правительства. Последнему это приносит дополнительные трудности, поскольку чиновники изо всех сил стараются сохранить единство своей обширной многонациональной страны перед лицом конфликта с Россией, равно как и завоевать лояльность меньшинств, включая этнических русских и венгров.

"Это все равно, что стоять на футбольном поле между противоборствующими командами, — заявил пастор Давид Арпад, руководитель одного из мероприятий в память об утраченной родине, которые особо не афишировались во избежание лишней напряженности в непростые времена. — Мы застряли в середине поля, с одной стороны которого находится Венгрия, а с другой — Украина".

Венгрия и Украина соперничали не всегда. В последние дни существования Советского Союза их связывали партнерские отношения в общей борьбе за свободу волеизъявления. Венгрия одной из первых признала Украину, взамен обеспечив этническим венграм в пределах ее границ право на сохранение языка и культуры.

Но в последние годы напряженность возросла, поскольку Орбан все чаще стремился подчинить себе этнические венгерские анклавы на Украине и в других странах. Среди прочего, он смягчил требования к получению гражданства для живущих за границей этнических венгров, что позволило привлечь новых избирателей и удержать власть.

В Закарпатье, бедном украинском регионе на границе с Венгрией, он выделяет средства на содержание школ, церквей, предприятий и редакций газет, одновременно завоевывая благодарность и разжигая недовольство. До прихода Орбана к власти никаких церемоний в честь утраченной родины не существовало.

Ощущение инаковости усилилось, когда Украина из-за российской угрозы приняла закон, который обязывает государственные школы проводить большее количество уроков на украинском языке. Целью было ограничить использования русского языка, но в консервативной венгерской общине, где многие до сих пор учатся и молятся исключительно на родном языке, закон восприняли как недобросовестное нарушение конституционных прав.

Среди деревень, разбросанных по холмистым зеленым равнинам у подножия Карпатских гор, жизнь уже давно стала помесью венгерского и украинского влияний. Определиться там не могут даже с тем, по какому времени жить: киевскому или будапештскому.

Их связи с Венгрией породили разногласия по поводу виновника нынешнего конфликта. Несмотря на членство страны в Евросоюзе, который однозначно встал на сторону Украины, Орбан — ближайший союзник президента Владимира Путина среди стран блока — уклоняется от однозначного ответа, осуждая спецоперацию, но не вступая в прямое противостояния с Путиным. Он пытался заблокировать санкции ЕС в отношении российского импорта энергоносителей, от которого сильно зависит Венгрия, а также отказался не только передавать оружие Украине, но и разрешить его транспортировку через венгерскую границу.

Эта настороженность просочилась и в этническую общину, жители которой смотрят в основном венгерские телеканалы, близкие к правящей партии Орбана. А они ставят под сомнение позицию Украины относительно притязаний России на территории соседнего государства и разделяют точку зрения Москвы о желании защитить русскоговорящее население Донбасса, ведь это меньшинство мало чем отличается от этнических венгров.

"Я думаю, что главная причина спецоперации заключается именно в этом, а не в том, на чем настаивает Украина", — сказал проректор Закарпатского венгерского института Дьюла Фодор за рюмкой традиционного сливового шнапса после церемонии в память об утерянной родине. Данный частный ВУЗ получает венгерское финансирование, а церемонию открытия посетил сам Орбан.

По мере развития российской спецоперации отношения между Орбаном и президентом Украины Владимиром Зеленским становятся все прохладнее.

В приграничных городах недоверие прямо-таки витает в воздухе. Некоторые этнические украинцы во время интервью утверждали, что в первые дни конфликта венгерские священники призывали верующих сохранять надежду на то, что после падения Киева Закарпатье присоединится к Венгрии, хотя никаких документальных подтверждений этому нет.

В городах с этническим венгерским большинством народ сетовал на поступавшие от неизвестных абонентов текстовые сообщения на украинском языке: "Украина для украинцев. Слава нации! Смерть врагам!" А заканчивались они угрозами в адрес этнических венгров и призывами к экстремизму.

Представители украинской разведки во всеуслышание утверждают, что СМС шли с работавшей на российском программном обеспечении бот-фермы в Одессе, и называют это попыткой России дестабилизировать Украину, однако не могут предоставить ни единого доказательства своих слов.

Вспышка напряженности в Закарпатье началась после присоединения Крыма к России в 2014 году. В последние годы правые националисты не раз выходили на улицы Ужгорода, скандируя "Мадьяр на ножи".

А в 2017 году дважды горел венгерский культурный центр в Ужгороде, причем в обоих случаях власти уверяли, что преступники имели пророссийские связи. Дмитрий Тужанский, директор Института центральноевропейской стратегии, ратующего за сближение Украины с Западом, считает, что Москва стояла и за другими местными провокациями. По его словам, русские хотят посеять раздор между Венгрией и Украиной, чтобы создать больше проблем выступившему против Путина западному альянсу.

Он опасался, что венгерские и местные чиновники могут невольно стать жертвами подобных схем: "Они наверняка полагали, что еще одна небольшая провокация особой роли не сыграет. Весьма опасная логика".

Однако далеко не все этнические венгры считают, что Украину не в чем винить.

Председатель Демократического союза венгров Украины Ласло Зубанич заявил, что местные жители смотрят венгерское телевидение отчасти потому, что приграничные районы не попадают в зону действия украинских кабельных каналов, что лично он расценивает как проявление политического пренебрежения. При этом Зубанич признает, что зачастую этнические венгры сами делают выбор не в пользу украинских спутниковых каналов.

Многие жители Закарпатья говорят, что остаются в регионе только из-за венгерского финансирования. По словам Зубанича, этнические венгры склонны скептически относиться к заявлениям Украины о том, что она хочет помочь им интегрироваться в общество: "Большинству детей и родителей не нужен украинский язык, они не считают эту страну своей родиной".

Несмотря на репрессии и высылку венгерских националистов при СССР, некоторые этнические венгры начали оглядываться на советское прошлое как эпоху относительной культурной свободы. По словам Зубанича, именно тогда венгры занимали видные официальные посты, в отличие от современной Украины.

Ностальгия по советским временам вызывает гнев местных правых националистов, таких как Василий Вовкунович, политический союзник венгерских националистов в последние дни существования Советского Союза. В 2017 году он заявил, что возглавлял марш единомышленников по улицам Берегового, срывая венгерские флаги с церквей и других зданий.

"Это недостойные венгры, — говорил он. — Их предки перевернулись бы в могилах, если бы узнали, что Венгрия встала на сторону России".

Для местных жителей, таких как 32-летний Золтан Казмер, нынешняя ситуация представляется куда более сложной. Он чувствует, что лоялен Украине, но без венгерского финансирования не смог бы превратить многовековую традицию виноделия своей семьи в прибыльное дело.

"Когда мы едем в Венгрию, то чувствуем себя украинцами, — сказал он. — А находясь на Украине, ощущаем себя венграми".

Перевод: ИноСМИ