Общество

С настоятелем русской Свято-Георгиевской церкви протоиереем Николаем Флоринским мы говорили в преддверии Светлого Христова Воскресения. В чем заключается смысл праздника?

- Пасха – краеугольный камень нашей веры, поэтому и сказал апостол Павел: «Если Христос не воскрес, то тщетна вера ваша». А еще хотел бы напомнить слова Святого Епифана Кипрского: «Праздник Пасхи торжественнее всех праздников. Он составляет для всего мира торжество спасения и обновления». В стихирах Пасхи мы читаем: «Пасха двери райские нам отверзающая». То есть это основная сущность нашей веры и живого Христа, воскресшего, чтобы ввести в рай всех верующих людей. 

- В прошлом году вышла в свет уже четвертая ваша книга под названием «Закрыв глаза…». О чем она? Для публицистического труда священника название интригующее. 

- Суть его в том, что, «закрыв глаза», легче сфокусировать внимание на ярких воспоминаниях из детства. В книге я описываю небольшой период времени – 70-е годы прошлого века, рассказываю об отцах-священниках кишиневского кафедрального собора. За минувшие полвека имена этих замечательных людей почти забыты. Вот и решил я увековечить их в книге, опираясь на свои личные воспоминания. 

Скажем, удивительно ярко запомнилось лето 1971-го. Тогда мне, 11-летнему парнишке, пришлось не сладко. Умерла бабушка, в длительную командировку уехал отец, положили в больницу мать… Как-то, проходя мимо Польского кладбища, я увидел в одном из дворов усыпанную плодами яблоню. Не удержался, потянулся к ним через забор, как вдруг навстречу вышел хозяин дома, чернобородый мужчина. Я перепугался, но вместо угроз услышал: «Зайди и нарви сколько хочешь». 

Так познакомился с дьяконом Чуфлинской церкви – в ту пору Кишиневского кафедрального собора – отцом Георгием. Священнослужитель согрел меня добрым словом, привел к Богу. Вскоре я уже прислуживал в соборе, помогал убирать алтарь, чистить кадильницу, закупать в магазине муку и церковное вино. Но главными были уроки доброты отца Георгия, в доме которого то и дело находили приют какие-то больные старушки, студенты, бездомные. Всех он стремился подкормить, одарить привозимыми из Москвы иконками, которые в те годы в Кишиневе были редкостью.

Через всю жизнь несу и воспоминания о легендарном епископе Варфоломее (Гандаровском), у которого довелось иподиаконствовать еще подростком. Этого низенького святителя с благородным лицом и светлой улыбкой на устах знали во всей Русской Православной Церкви. Когда великий пастырь вынужден был переехать в Ташкент, я стал писать ему письма, и неизменно получал на них ответы. А лет через пять, проезжая с патриархом Пименом через Кишинев, епископ Варфоломей на вокзале увидел меня среди множества приветствовавших его священников и подарил тогда еще только появившиеся электронные часы. Были они большие, тяжелые, но хранил я их как бесценный дар.

- Как полагаете, на этой книге будет поставлена точка - или планируете продолжить воспоминания? В вашей биографии немало ярких страниц: вы награждены восемью церковными орденами, в Лондоне общались со всемирно известным православным митрополитом Калистом Уэром, в 2005-м в Киевской духовной академии блестяще защитили кандидатскую работу о жизни и деятельности митрополита Гавриила Банулеску Бодони…

- 1 апреля исполнилось 32 года с того дня, как я открыл наш храм, где с 1959-го не велись службы. Прихожане просят непременно продолжить мои воспоминания, рассказать об истории Свято-Георгиевской церкви.

Прежде здесь располагался какой-то склад, позже – автомастерская. В 90-м церковь пришлось поднимать из руин, строительные работы длились от зари до заката. Однажды к церковному забору подошел разгневанный участковый: «Что это за конопля тут растет?! Да я на вас уголовное дело заведу!». Я удивился: «Вы что не знаете, что религия – опиум для народа? Да, мы сушим коноплю и добавляем в кадильницу, а как же иначе?». Участковый растерянно посмотрел на мою пыльную рабочую спецовку, развернулся и ушел.

Вообще нам, конечно, есть что вспомнить. В 2019-м мы широко отметили 200-летие храма. Очень непростым был период пандемии. В 2020-м, празднуя 30-летие со дня открытия храма в нашей новейшей истории, пришлось провести богослужение на улице, намного скромнее, чем мечтали – без фотовыставок, других запланированных мероприятий.

- Но без подарков, благодаря посольству России, насколько я знаю, вы в юбилей не остались.

- Мы очень благодарны послу Олегу Владимировичу Васнецову за постоянное внимание к нуждам храма. Действительно дорогими во всех смыслах подарками для нас стали и гранитная паперть у входа в церковь, и так называемый малый набор из семи колоколов, и великолепные парчовые церковные облачения. Подарена нам и большая серебряная чаша для причастия - потир, изготовленный на художественно – производственном предприятии «Софрино». Это настоящее произведение искусства, украшенное эмалями и позолотой.

Все эти дары,  полученные благодаря содействию российской дипмиссии, действительно важны и символичны. Старые ступени из мраморной крошки у входа в церковь трескались от мороза, осыпались. Колокола можно было приобрести и в Кишиневе, но их звучание было бы беднее, без истинно «золотого» звона.

- Скажите, как на протяжении 30 лет менялась ваша паства?

- Первой волной прихожан были в основном пожилые люди, которые искренне радовались открытию в столице русской церкви. Потом стала приходить и молодежь, было много крещений. Тогда появился у нас и Виталий Шинкарь, которого я крестил. Позже он стал нашим священником.

А лет десять назад в Свято-Георгиевской церкви возникла сплоченная молодежнаяорганизация «Благовест», объединявшая более 40 человек. Ее костяком были учившиеся в столице гагаузские студенты. По пятницам ребята собирались на чаепитие, беседовали на евангельские темы, путешествовали по республике, выезжали в монастыри, на природу. Радостно было видеть, как они самостоятельны, как появились в клубе шесть молодых семейных пар. Нас, священников, они приглашали на свои заседания, если хотели получить ответы на злободневные вопросы с церковно-богословской точки зрения.

Сегодня этой организации уже не существует: ребята повзрослели, разъехались. Да и в целом прихожан в храме становится меньше. В пандемию мы транслировали все наши службы онлайн на церковном сайте. Теперь народ возвращается в храм, но мы знаем, что многие жители республики навсегда покидают Молдову. И все же я уверен, что Свято-Георгиевская церковь никогда не опустеет.

Осенью после карантинных ограничений мы вновь открыли воскресную школу. Там ребята 6-12 лет учат молитвы, рисуют сюжеты на библейские темы, разучивают стихи и песни. И по их светлым лицам, и по взорам их родителей видно, как учение Божье меняет людей. Мы призываем их к любви, к добру, и они становятся человечнее, стремятся доверять, помогать друг другу.

Я вот помню случай из своего детства. Мне тогда лет семь было. Нашел я 10 копеек, на которые купил семечек. Увидев их, мама разгневалась: «Где ты взял деньги? Нашел? Неправда, на дороге деньги не валяются!». Пришлось даже в углу пару часов отстоять. И потом на всю жизнь осталось в душе особое осознание того, как это важно – верить человеку. Тем более для священника.

Иногда на исповеди приходится выслушивать немыслимые «откровения». Как-то служил я в Замоскворечье, в храме Святого Николая. Пришел ко мне на исповедь мужчина средних лет и сходу признался, что убил шестерых человек. Руки дрожат, взгляд воспаленный. После недолгой беседы стало ясно, что передо мной – психически больной.

А первую свою исповедь помню, будто вчера это было. Был я четверокурсником Московской духовной семинарии, недавно рукоположенным в священники. Подошла ко мне молодая миловидная женщина. Исповедовалась около получаса. От всего услышанного я опешил. У меня будто сознание помутилось. Как же так – цветущая молодость и такой сонм жутких грехов?! Но решил, что Бог не случайно дал мне такую закалку – чтобы не витал в облаках. И главное, тогда я в полной мере осознал, что во время исповеди должен подвести человека к искреннему покаянию перед Богом, чтобы он не пересказывал свои грехи, а оценивал горечь содеянного.

- Ваша паства многонациональна?

- Конечно. К нам приходят не только русские, но и украинцы, гагаузы, болгары, цыгане, крещеные евреи. Немало было этнических молдаван, которые с начала 90-х возвращались в Молдову из других стран СНГ. Кстати, к вопросу о пастве… В 2004 году я поехал в Венесуэлу, в гости к родному брату Борису, художнику. Живет он в небольшом поселке, по соседству с людьми 19 национальностей – ремесленниками, торговцами сосисками, мафиози. Узнав о том, что я священник, к Борису тут же потянулись местные жители со слезной просьбой – уговорить меня остаться в Венесуэле и начать службы в пустующем в поселке католическом храме. Я опешил: «Но ведь я православный священник!» А в ответ: «Ну и что? Главное – вы христианин. Нас тут совсем замучили секты свидетелей Иеговы. А католических священников в стране днем с огнем не сыщешь!».

Конечно, церковные каноны не позволили бы мне выполнить просьбу тех людей. К тому же вскоре стало ясно, что более всего верят венесуэльцы языческим богам, преклоняясь перед магами и колдунами.

- Отец Николай, а случались в вашей церковной практике казусные случаи?

- Всякое бывало. Как-то одна из прихожанок пригласила меня на освящение квартиры. В церкви ей показали, где набрать в сосуд святой воды. Уже в квартире содержимое той бутылки было перелито в чашу, и начался обряд освящения. Хожу я, окропляю комнату за комнатой, и вдруг чувствую, что руки мои … в масле. Тут и выяснилось, что, зайдя в церковный притвор, женщина вместо того, чтобы налить святую воду из специальной емкости, взяла стоявшую там уже полную бутылку. В ней оказалось вазелиновое масло для лампад.

- Скажите, есть у вас семейные реликвии?

- Есть. Самая дорогая - старый плюшевый медведь. Помню его столько, сколько помню себя. У дочерей, Катюши и Татьяны, игрушек всегда было предостаточно. Но медведя обе любили особо, словно хранителя семейного очага…

Татьяна БОРИСОВА