Политика

Начну с признания. Несколько последних лет стало напрягать писать о политике. Описывать бессмысленность происходящего на молдавской политической сцене не только не доставляет ни малейшего удовлетворения, но даже просто неинтересно. Всё как бы заранее известно. Потому что всё упирается в систему олигархии, где за деньги можно купить любое политическое, административное или судебное решение и, главное, где есть олигарх – сильная в нехорошем смысле этого слова фигура, эту систему создавшая и кровно заинтересованная в её сохранении.

Но написать о начавшейся президентской кампании, да ещё под кондовым квазинаучным заголовком, захотелось после того, как прочитал высказывания ряда наших оппозиционных деятелей (и как бы оппозиционных, и вполне реально) о незаконности выборов 30 октября, сопровождающиеся призывами их бойкотировать. Прочитав призывы, поначалу даже испытал легкое изумление. Ладно бы к этому призывал Владимир Николаевич и те, кто еще остался с лидером ПКРМ, тут вопросов нет. Но остальные, которые реально оппозиционны режиму Плахотнюка, – они-то чем руководствуются, какой логикой?

Свергнутый идол конституционности

Начну с простого, казалось бы, вопроса: а что сегодня в Молдове законно?

Парламент, избранный по итогам сфальсифицированных выборов 30 ноября 2014 года?

Есть признание в этом бывшего вице-председателя ЦИК Штефана Урыту, но даже без его признания фальсификация стала очевидной, когда за три дня до выборов из бюллетеней для голосования была нагло, по фальшивым обвинениям, исключена «Наша партия», претендовавшая, согласно опросам, на одно из лидирующих мест. Или законно правительство Павла Филипа, утверждённое с явным нарушением конституционной нормы о необходимости обсуждения в парламенте его состава и программы деятельности?

А, может, законен Конституционный суд, многократно в своём нынешнем составе нарушавший Основной Закон? Вспомним его решение от 4 марта сего года, фактически изменившее Конституцию. Или его же более раннее решение считать государственным языком румынский (хотя в ней записано, что он молдавский), потому что, видите ли, Декларация о независимости Республики Молдова важнее её Конституции…

О какой вообще законности можно говорить при олигархическом режиме? Как соотнести понятие конституционности с «захваченным государством»? Вопросы риторические, элементарный здравый смысл подсказывает – никак. Просто вспоминается каждый раз, когда читаю о «незаконности» президентских выборов, анекдот про двух олигархов (куда ж без них?) в бане, когда один другому говорит: вы, уважаемый, или крестик снимите, или трусы наденьте!

Сложившаяся сегодня в Молдове ситуация определяется однозначно – конституционный хаос. Почему и как он возник, кто несёт за это ответственность, в чем конкретно состоит вина уже упомянутого состава Конституционного суда – это всё предметы специальных разбирательств. Возможно, когда-нибудь до них и дойдёт дело.

Важно уяснить следующее: конституция любого государства не есть некий сакральный текст, измены на верность которому, к тому же систематические и совершаемые на глазах у всех, сохраняют неповреждённым пресловутое «лоно конституционности». То, что иногда взрослые дяди или тёти дают клятву на конституции, – всего лишь дань нашему языческому менталитету, не более. Священной от этого не становится ни одна конституция.

Отцы-основатели американской демократии, кстати, эту тонкость почувствовали, поэтому президенты США, когда после избрания принимают присягу, на всякий случай кладут рядом со своей конституцией еще и Библию. Молдавские президенты участвуют в церемонии инаугурации без Священного Писания – нашим такие «заморочки» ни к чему.

К основателям американской демократии еще вернёмся, а пока зафиксируем: конституция являет собой обычный, сочиненный людьми текст, вся «особость» которого в добровольной готовности граждан государства соблюдать сформулированные в этом тексте нормы. Граждане всем обществом как бы договариваются (иногда через референдум) их соблюдать, в этом фишка, потому конституцию еще называют общественным договором.

За его соблюдением призваны следить специальные люди в специальных органах государственной власти – потому что работает этот специфический договор только в том случае, если его соблюдает как бы всё общество. Поскольку человеку свойственно ошибаться, отдельные люди его иногда нарушают, как нарушаются любые законы. Но каждый раз уполномоченный орган власти в той или иной форме восстанавливает действие договора. Если нарушение грубое, нарушителя общество карает соразмерно содеянному.

В Республике Молдова ситуация в этом смысле сложилась с точностью до наоборот. Начался этот процесс систематического нарушения общественного договора не вчера. Вспомним хотя бы чехарду после 2009 года с неизбрания президента на протяжении целых трех лет. Вместо того, чтобы каждый раз, когда его не удавалось избрать после двух попыток, распускать парламент и идти на внеочередные выборы, называющее себя проевропейским парламентское большинство пускалось на всевозможные антиконституционные ухищрения. Появлялись какие-то «врио-президенты», дата выборов президента в парламенте постоянно отодвигалась…И т.д. и т.п..

А 4 марта Конституционный суд, можно сказать, довершил дело венцом, вбил последний гвоздь в крышку гроба покойника – убитой «проевропейскими» властями Конституции Республики Молдова.

Важно понимать принципиальную несовместимость олигархического режима и конституционности. Либо одно, либо другое. Если утверждаем, что в стране установилась олигархия, значит, должны констатировать, что произошёл конституционный переворот. Если же продолжаем считать, что с Конституцией у нас всё более-менее нормально, что государство никакое не «захваченное», разве что иногда случаются досадные косяки, ну так с кем не бывает – то зачем морочим людям голову с каким-то олигархическим режимом?

Совместить одно с другим, уж извините, никак не получается. Если, конечно, мы не стремимся впасть в политическую шизофрению.

Хотя ведь всем и всё ясно. Владимир Плахотнюк всегда будет поступать так, как ему выгодно, а обслуживающие его юристы, выворачивая конституционные положения наизнанку, всякий раз будут выдумывать для этого «правовые основания». Вот только покойник уже не оживёт. Нет больше в Молдове никакого общественного договора.

Выборы как шанс

Ситуация в самом деле сильно плохая. Многих (как и меня) политика в условиях олигархии просто перестаёт интересовать – какая тут политика, когда правила игры постоянно меняются? С другой стороны, полностью отстраниться, впасть в состояние политического аута тоже как бы неумно – хотя бы потому, что режим всегда будет имитировать «плюрализм», у Плахотнюка в обойме постоянно имеется полдюжины «болванов» (преферансисты меня поймут), готовых представить «весь спектр» политических мнений.

Поэтому можно приветствовать тот факт, что в начавшуюся президентскую гонку, помимо спойлеров (этим иностранным словом принято называть кандидатов без шансов на победу, которые запускаются в целях украсть часть голосов у кандидатас шансами), были выдвинуты кандидаты и всеми оппозиционными партиями. Если уж принял решение участвовать в такой политике – участвуй по полной. Молдавская версия real politik, так сказать.

Другой вопрос, какие цели при этом преследуются? Чтобы правильно ответить на него, придётся немного покопаться в мифологии современной буржуазной демократии.

Один из её мифов гласит, что прямые всенародные выборы являются инструментом для демократической смены власти в соответствие с волеизъявлением большинства граждан. Но природа нынешней кишинёвской власти такова, что избавиться от неё через выборы практически невозможно. Сама идея выборов предполагает, что все политические игроки должны придерживаться одних и тех же правил: начиная от зафиксированных в конституции и кончая правилами, записанными в законодательстве о выборах и других законах. Плахотнюк неоднократно доказывал, что готов соблюдать общие правила лишь в той мере и лишь до тех пор, пока это выгодно лично ему. Когда соблюдать правила становится невыгодным, он их либо нарушает, либо произвольно меняет правила (наиболее яркий пример – «возвращение» к всенародным выборам главы государства).

С этой точки зрения выборы президента Молдовы 30 октября также не дадут решения задачи смены режима путём его ликвидации. И дело здесь даже не в отсутствии у президента реальных властных полномочий, о них в ситуации, когда от Конституции остались «рожки» да «ножки», вообще говорить нет смысла. Почти уверен, что олигарх просто не допустит, чтобы должность главы государства занял кто-либо из оппозиционеров, настроенных на конфронтацию с ним. Как он это сделает – неважно, как-нибудь да сделает.

Существует и другая точка зрения: после всенародных выборов во власти появится новый «источник легитимности» (это уже из области другого демократического мифа) – в противовес нелегитимным парламенту, правительству и прочим государственным институтам, которые де-факто являются карманными структурами Плахотнюка. И что в случае победы на них представителя оппозиции можно будет, опираясь на президента, получившего мандат из рук народа, активнее расшатывать режим и добиться досрочных парламентских выборов (доочередных остаётся еще два года).

Такая логика имела бы право на существование при гарантии сохранения правил игры. Но олигарх снова их поменяет (например, изменит систему выборов парламента, перейдёт от выборов по спискам к выборам в мажоритарных округах) – и режим сохранит устойчивость. Тактика противостояния на «правовом поле» как раз устраивает Плахотнюка – потому что правового поля как такового в Молдове уже нет. Преследовать подобную цель означает заведомо обречь себя на поражение.

Таким образом, и смену/ликвидацию режима, и последующее противостояние по линии легитимность-нелегитимность рассматривать в качестве целей данных выборов нереально. Что остаётся?

А остаётся использование выборов в качестве инструмента для концентрации недовольства режимом. 

У нас ведь в каждую избирательную кампанию народ и так возбуждается не на шутку. А тут еще власть решила подсобить, уже со старта начала подбрасывать дровишки в очаг народного недовольства (история с использованием административного ресурса для сбора в течение то ли ночи, то ли двух «рекордных» 29 тысяч подписей за регистрацию кандидатом Мариана Лупу). Была бы власть нормальной, так, наоборот, всячески стремилась соблюсти «чистоту эксперимента» – провести всю кампанию хотя бы без очевидных нарушений и злоупотреблений. Но режим, видимо, уже не может даже просто соблюсти приличия. Потерял ориентиры от безнаказанности.

При подобном поведении властей оппозиция как раз обязана отнестись к этой кампании всерьёз и по-взрослому. Даже если и на правом, и на левом фланге уже обозначились контуры «внутривидовой борьбы», партии Игоря Додона, Ренато Усатого, Андрея Нэстасе и Майи Санду должны скрупулёзно (хорошо бы еще координированно) фиксировать все нарушения, допускаемые режимом при продвижении своего кандидата в президенты. И обмениваться информацией, и оперативно доводить выявляемые нарушения до сведения по возможности большего числа избирателей. Люди должны знать обо всех злоупотреблениях режима в этой кампании.

И если так случится, что возмущённый разум народа дойдёт до точки кипения – а такой шанс есть, ибо режим сам будет работать на его реализацию, – президентские выборы осени 2016 года вполне могут стать катализатором для народного восстания.

Пусть любой из оппозиционеров, которые искренне не выносят олигархический режим Плахотнюка, но при этом называют прямые президентские выборы «незаконными» и призывают их бойкотировать, ответит сам себе на вопрос: чем его не устраивает такая цель выборов – стать катализатором восстания против режима?

Разумеется, мы не собираемся предсказывать будущее и гадать, как всё обернётся. Пока мы лишь пытаемся разобраться с проблемой целеполагания в контексте стартовавшей избирательной кампании. И отделить «мух от котлет» – цели, которые нет смысла преследовать просто потому, что они «про другое», от целей, за которые всё-таки стоит побороться.

А вы говорите – бойкот. О чём вы?

Право на восстание

В буржуазной политической философии в пору её зарождения право на восстание (на сопротивление угнетению) было занесено в категорию естественных прав. Наряду с такими правами, как право быть здоровым, право думать, право иметь семью, правоумереть своей смертью и пр.. Как любое естественное право, право на восстание не требует подтверждения нормами позитивного права.

Вернемся, как обещали, к отцам-основателям американской демократии и приведём цитату,  достаточно известную, из Декларации независимости США: «…Когда длинный ряд злоупотреблений и насилий… обнаруживает стремление подчинить их (людей. – В.Ж.) полному деспотизму, то это их право, то это их долг - свергнуть такое правительство и установить новые гарантии ограждения их будущей безопасности». Документ был принят в 1776 году.

Через 13 лет, в 1789 году, в статье 2 французской Декларации прав и свобод человека и гражданина также указывалось право на сопротивление угнетению в качестве одного из естественных прав человека – нарядусо свободой, собственностью и безопасностью. Еще через четыре года, в 1793, французы свою Декларацию расширили, включив в неё, среди прочего, такие пункты: «сопротивление угнетению есть следствие, вытекающее из прочих прав человека» (33); «когда правительство нарушает права народа, восстание для народа и для каждой его части есть его священнейшее право и неотложнейшая обязанность»(35).

За минувшие столетия капитализм на Западе видоизменился, стал гибким, приобрёл демократический глянец. Сильно развилось демократическое мифотворчество, да и западная политическая элита ведёт себя вполне адекватно. Чуть что – референдум, досрочные выборы, Brexit… И хотя олигархия, в первую очередь финансовая, в реальности заправляет сегодня всем и на Западе, от народных масс эта реальность тщательно скрывается. Напротив, делается всё возможное, тратятся огромные суммы, чтобы народы западных стран продолжали верить в мифы о демократии. Теоретически право на восстание никуда не делось, но на практике тамошним народам их власти стараются не давать поводов о нём вспоминать.

В то время, как в Республике Молдова всё обстоит ровно наоборот. Олигархия прёт буквально изо всех дыр и щелей, а о демократии уже даже не говорят. Даже миф о ней не успел родиться – всё было уничтожено в зародыше.

Право на восстание у молдавского народа есть – в этом смысле он ничем не отличается ни от американского, ни от французского народов. А еще сегодня у молдаван, в отличие от американцев и французов,присутствуют обстоятельства, способствующие реализации этого права. Осталось дождаться появления лидера (лидеров?), готового это восстание поднять и возглавить.

Появится ли он (они?) в результате нынешней кампании по выборам президента? Не знаю. И, само собой, не могу знать, готов ли на нынешнем этапе своего развития подняться на восстание молдавский народ?

А заниматься пророчеством, как уже сказал, не хочу.

Виктор ЖОСУ