Политика

Председатель Мюнхенской конференции по безопасности Кристоф Хойсген не удержался и расплакался во время закрытия мероприятия, выразив сожаление о возможной утрате единства ценностей между странами. 

Хойсген не смог сдержать слез во время заключительного выступления. Запись этого момента была опубликована на YouTube-канале газеты The Express Tribune, сообщает «Газета.ru». 

В своей речи Хойсген отметил, что изначальная идея конференции заключалась в укреплении трансатлантических связей. Однако после выступления вице-президента США Джей Ди Вэнса, состоявшегося в пятницу, он призвал относиться с осторожностью к вопросу об общем ценностном основании, которое, по его словам, может утратить прежнее единство. 

Кристоф Хойсген также выразил признательность европейским лидерам за их отзывчивость и реакцию на слова американского политика. 

Ранее Хойсген предположил, что вице-президент США Джей Ди Вэнс может объявить о массовом выводе американских сил из Европы, призывая европейцев к самообеспечению в области безопасности. 

Речь вице-президента США Джея Ди Вэнса на конференции в Мюнхене, от которой сидящие в зале лица представителей европейских элит сначала порозовели, потом покраснели, а под конец приняли какой-то лиловый оттенок, можно рассматривать как один из актов внутризападной «холодной гражданской войны», пишет газета «Взгляд». 

Вэнс с неслыханной доселе дерзостью апеллирует к европейской аудитории через головы европейских элит — и говорит то, что все давно понимали, но мало кто решался артикулировать: «Угроза, которая вызывает у меня наибольшее беспокойство в отношении Европы, – это не Россия, не Китай и не какой-либо другой внешний актор. Меня беспокоит угроза изнутри – отступление Европы от некоторых её самых фундаментальных ценностей, которые она разделяет с США». 

В США консерваторы выиграли – если не саму войну, то, по крайней мере, битву — и это очень плохая новость для прогрессистcких западных элит. После проигрыша демократов на выборах глобалистские элиты, конечно, не сошли со сцены, но, как говорится в старом анекдоте, «такого здоровья они уже иметь не будут». 

Но каковы стороны этого противостояния? 

С одной стороны – люди, которые опираются на христианское наследие нашей цивилизации. 

Этим людям свойственен консерватизм – система представлений о мире, которую можно описать как «органическую». Общество видится как живой организм, рост и развитие которого происходит изнутри него самого, не за счет разрыва с прошлым, но опираясь на него. Традиционные национальные и религиозные идентичности, то, как люди жили, устраивали общество, как они видели мир, считаются при этом чем-то важным и достойным сохранения – и общество должно развиваться именно исходя из них. 

По другую сторону идеологического фронта находятся прогрессисты, которые видят в обществе не организм, а механизм – который можно и нужно радикально переустроить согласно какому-нибудь «великому проекту», который осуществляют социальные инженеры, вооруженные «гениальными идеями» тех или иных идеологов. 

При этом утверждается, что общественный механизм работает очень плохо, и его надо поломать и заменить радикально другим. В прошлом наиболее масштабным примером такого прогрессизма был коммунистический проект. 

В наши дни прогрессисты добиваются радикального переопределения самой человеческой природы, разрушая представление о браке, и о поле как таковом. 

Консерватизм не обязательно демократичен – но с демократией он вполне совместим. Прогрессизм, напротив, предполагает четкое деление на прогрессивную элиту, которая совершает радикальные перемены, и косные массы, которые являются объектом воздействия и на чье мнение ориентироваться никто не будет. 

Разговоры о демократии и правах, которые ведут прогрессисты, являются частью их инструментария – но не частью искренних убеждений. 

Для консерватора человеческая природа неизменна. Не существует ни «однополых браков», ни «беременных мужчин». Это идеологическое безумие либеральных элит, которые пытаются навязать свое гнусное сумасшествие всем остальным. 

Консерватизм стоит за национальный суверенитет и с подозрительностью относится к глобальным проектам – прогрессивизм, напротив, неизбежно носит глобальный характер. Им мало переделать свои страны – они считают, что их программа должна быть осуществлена во всем мире. 

А для этого им нужно было свернуть те демократические свободы, о которых напоминает Вэнс, – чем они в последние десятилетия и занимались. Отменяли свободу слова под предлогом борьбы с «дезинформацией» и «речами ненависти», свободу вероисповедания под предлогом борьбы с различными «фобиями», и даже свободу избирать и быть избранным – под предлогом борьбы с «русским влиянием». Они слишком презирали «быдло» (deplorables), чтобы всерьез к нему прислушиваться – и передавили. В итоге в США избиратели привели к власти Трампа, а в Европе голосуют за несистемные партии. 

Конечно, США под лидерством Трампа и Вэнса не станут большим другом России. У разных держав – разные интересы, и это не изменится. Но изменилось многое другое. Уходит идеологическое противостояние и настойчивое желание принудить всех к гей-парадам и «смене пола». Консервативная Америка будет гораздо менее склонна лезть во внутренние дела других стран. Это уже хорошо.