Политика

«В плане культуры Молдавское княжество, находясь на пересечении трех миров, переняло у каждого лучшее, что в них было. Речь идет о влиянии турецкой культуры с ее византийским наследием, западноевропейского возрождения и славянской культуры. Любая попытка скрыть историческую связь между Молдовой и хотя бы одним из этих народов и культур уводит в тупик».

Вим П. ван Мёрс, The Bessarabian question in communist historiography, New York, 1994

На фоне пылающего Ближнего Востока, неспокойного Севера Африки, и съеживающихся подобно «шагреневой коже» псевдоуспехов «Восточного партнерства» все очевиднее, что Европейская политика соседства дала трещину. Сегодня эксперты и политики с ностальгией вспоминают весьма многообещающие цели, которые закладывались в ее основу, – создать вокруг Европейского Союза «кольцо хорошо управляемых государств» (Хавьер Солана), с которыми у ЕС «все общее, кроме институтов» (Романо Проди). Провал хорошей идее обеспечили неверная оценка европейцами региональных партнеров и, соответственно, ошибочно избранная тактика в их отношении. Высокомерие, известный нарциссизм и наивность, а вовсе не прагматизм и трезвый взгляд задавали тон внешней политике ЕС.

Одним из объектов брюссельских экспериментов стала Молдова. Здесь в процессе опытов одни элиты у власти механически сменяли другие – без особого позитивного эффекта для государства, испорчены отношения с некоторыми традиционными партнерами, практически перестала расти экономика, а молдавский народ, в относительно «сытые» годы весьма проевропейски настроенный, лишился надежды на будущее и, по иронии судьбы, доверия к ЕС и Западу вообще. Сближение с Европой, которое Молдова в принципе проводила, как могла – исходя из ее переоценённого на Западе потенциала и возможностей - не оправдало ожиданий.

Это и есть суровая реальность, в которой Евросоюзу предстоит продолжать свой мессианский «сизифов труд» масштабной «евроинтеграционной» стройки, затеянной в Молдове. Объект уже подает признаки практически безнадежного «долгостроя»…

В основе Европейской политики соседства лежала философия, что страны-соседи искренне желают и готовы развиваться, внедряя у себя предлагаемые им стандарты. Краеугольным камнем этой политики было и остается требование, чтобы партнеры разделяли европейские ценности – принципы современного государства, построенного в цивилизационном плане не на сохранении привычных устоев, как в традиционных обществах, а на рациональном целеполагании и верховенстве права. Превращение в государство такого типа – серьезная задача, пока разработанная лишь в теории. В реальности же большинство незападных стран представляют собой традиционный или смешанный тип, требующий более тонких и гибких подходов модернизации, чем механическое «пересаживание» ценностей извне. Кардинальные преобразования в государствах, отличных от Запада, потребуют не простых реформ, а неимоверных трансформационных усилий всего общества – от элиты до народа.

Попытки Запада распространить «не мытьем, так катаньем» свои идеалы, а по сути, клонировать себя, по всему миру, примеров успешной реализации пока не дали, кроме весьма спорной «победы» в ряде европейских стран бывшего советского блока. Последние, по сути, всегда оставались в фарватере западной культуры, лишь на несколько десятилетий будучи оторваны от привычной вовлеченности в большую игру европейских держав.

Включив в свой политический арсенал предложенную Брюсселем идею «европейской интеграции», молдавские политики, многие из которых, несмотря на нынешний демократический «окрас», имеют за плечами яркую партийную карьеру, воспринимали требование ЕС демократических перемен подобно тому, как карьеристы советских времен – догматы марксизма-ленинизма. Для них рассуждения о «европейских ценностях» были лишь словами, которые, они знали, нужно повторить Брюсселю, чтобы получить желаемое – политическую и финансовую поддержку. Пресловутый принцип Евросоюза «больше за больше» позволял получать «больше» помощи за «больше» красивых слов.

Молдавская элита, тонко уловившая и использовавшая в последние годы пристрастие еврочиновников видеть желаемое, а не действительное, на сегодняшний день оказалась перед фактом, что требование внедрять европейские ценности, проводить реформы для трансформации всей страны (включая саму элиту) в современное государство было всерьез. Словесных заверений о «необратимости европейского пути» мало, чтобы продолжать пользоваться кредитом доверия на Западе – нужны действия.

Несмотря на моральную готовность идеалистически настроенной части общества к таким переменам, как стало очевидно, ключевые группы влияния в Молдове в кардинальном сломе системы не заинтересованы: ведь тогда они лишатся контроля над денежными потоками, рычагов влияния и с «трудом» накопленных богатств. Наряду с этим часть общества более скептически оценивает ситуацию и перспективы реализации требований, предъявляемых Европой. У этой части населения есть четкое понимание того, что в большинстве случаев т.н. современная политика демократизации сводится к набору PR-акций.

Подавляющее большинство населения не приемлет и навязываемых Западом нравственных ценностей, как показала негативная резкая реакция на принятие Закона о равенстве возможностей. Это не свидетельство «отсталости», как пытаются представить общественное возмущение ангажированные «эксперты», это подтверждение того, что молдавское общество отличается от европейского, имеет иную иерархию ценностей. Населению Молдовы, с ее прочными православными корнями, ближе ценности традиционные.   

Сегодня в стране вырисовываются кандидаты, готовые взять на себя невиданную операцию по «трансплантации» больному государству практически всех европейских органов. Однако живем не при абсолютной монархии: доведут ли до конца начатое такие преобразователи, учитывая противодействие части элит и скепсис населения, еще неизвестно.

Эта внутренняя неподготовленность молдавского общества к масштабной ломке своей идентичности осложнилась весьма своеобразной, но предсказуемой интерпретацией предложенного ему пути европейской модернизации. Молдавские элиты, постоянно занятые междоусобным противостоянием, суть политики Брюсселя поняли и преподносили совсем не в духе европейского возвышенного идеализма, а приспосабливали ее к своим внутриполитическим задачам. В силу объективных исторических и географических причин постулат о внедрении европейских ценностей мог быть истолкован местными прозападными политиками и преподнесен народу лишь как победа над предыдущей властью, уход от советского прошлого и экзистенциальный выбор в пользу Запада в ущерб Востоку. Это привело к незапланированному и неприятному для Брюсселя скатыванию в геополитическое соревнование с Москвой. Однако изначально именно непродуманный шаг Европы по созданию ситуации ценностного выбора в государствах постсоветского пространства детонировал эти нежелательные последствия.

Для молдавской элиты суть эффективной внешней политики заключалась и будет заключаться в получении бонусов от балансирования между Западом и Востоком. Но постоянно пожинать плоды этого перетягивания каната все труднее. На сегодняшний день перспективы вечной «геополитической невесты» – Молдовы – лишиться всех своих «женихов» все более осязаемы.

Прежде всего, начал давать сбой предложенный европейцами проект ассоциации. В исполненном по заказу Еврокомиссии в 2012 году отчете ECORYS-CASE «Trade Sustainability Impact Assessment in support of negotiations of a DCFTA between the EU and Georgia and the Republic of Moldova» сообщалось, что после внедрения зоны свободной торговли с ЕС в краткосрочной перспективе ВВП Молдовы вырастет на 3,2 процента. В долгосрочной, то есть за 5-10 лет, по расчетам экспертов, ВВП должен увеличиться на 5,4 процента. В докладе отмечалось, что прирост молдавского экспорта в ЕС составит 16 процентов, а европейского импорта – 8. Повышение зарплат вследствие создания ЗСТ с ЕС обещало составить 4,8 процента. Этими цифрами умело оперировали европейские и молдавские дипломаты, убеждая местное население в целесообразности подписания Соглашения об ассоциации. Обсудить с другими торговыми партнерами последствия этого шага в Кишиневе не захотели, ограничившись уведомлением. Этот необдуманный дипломатический жест кишиневских руководителей привел к известным ухудшениям в торговле с Россией.

Спустя более года с начала внедрения Соглашения об ассоциации (с 1 сентября 2014 года) эксперты подводят неутешительные итоги. 28 сентября в Кишиневе прошла международная конференция «Соглашение об ассоциации между Республикой Молдова и Европейским Союзом: год после подписания». Экономисты представили исчерпывающий научный анализ последствий внедрения этих договоренностей. Показали на цифрах, что ВВП упал, что вместо обещанных 16 процентов с сентября 2014 года по июль 2015 года рост молдавского экспорта в ЕС достиг 0,1 процента, что даже такое мизерное увеличение поставок в европейские страны обеспечено за счет роста реэкспорта. Разрекламированное европейцами увеличение квот на поставки в ЕС ряда продуктов оказалось, по большей части, фикцией: и до запуска зоны свободной торговли с ЕС молдавские экспортеры не выбирали предоставлявшейся им квоты. По данным Европейской комиссии, за период с 1 сентября до конца 2014 года квота на поставки столового винограда была выбрана на 42,1 процента, на сливу – 7, на яблоки – на 2,6 процента.

Вопреки обещаниям местных «евроинтеграторов», прорыва в торговле с ЕС не получилось. Незначительный рост экспорта в ЕС не компенсировал колоссальных потерь, которые понесла Молдова вследствие торговых ограничений, введенных российской стороной из опасений, что недобросовестные европейские экспортеры начнут использовать Молдову, участвующую в двух зонах свободной торговли – с ЕС и СНГ, чтобы обходить пошлины на ввоз их товаров в Россию. Механизмы же соблюдения российских интересов после создания ЗСТ РМ – ЕС своевременно проработаны не были.

К этим трудностям добавился очередной виток проблем с несоблюдением рядом производителей требований качества продукции, вывозимой в Россию. В результате, если экспорт из Молдовы в страны-члены ЕС с сентября 2014 года по июль 2015 года вырос на 0,7 миллиона долларов США (по сравнению с периодом с сентября 2013 по июль 2014 года), то экспорт в Россию сократился за это время на 250,3 миллиона долларов США.

Не только производители и экспортеры, но и местные элиты внутренне разочарованы Евросоюзом. Для своей политической работы, построенной вокруг идеи продвижения Молдовы на Запад, им нужны быстрые результаты, а не экономический спад или оттянутые во времени и негарантированные преимущества, которые к тому же можно достичь не путем простого подписания договоренностей, а недюжинных трансформационных усилий.

Одним словом, Молдова оказалась не готова к ассоциации: не готовы производители, законодательство, ответственные госучреждения, не успели (или не захотели) согласовать позиции с третьими торговыми партнерами.

Политическая хитрость европейцев, которым на фоне затянувшегося на тот момент кризиса еврозоны хотелось поправить имидж, продемонстрировав сохраняющуюся привлекательность европейского проекта на примере «историй успеха» постсоветских республик, обернулась фиаско. Очередной пример того, как давление политических соображений в принятии экономических решений приводит к плачевным результатам.     

В добавление к пробуксовке с исполнением европейских обещаний и региональная повестка дня стремительно меняется не в пользу Кишинева. Дестабилизация в регионе, вызванная украинским кризисом, который стал еще одним следствием Европейской политики соседства, затрудняет дальнейшее развитие международных транзитных маршрутов, на которых находится Молдова. Подтверждение тому – проблемы, испытываемые молдавскими экспортерами в торговле со странами СНГ. Между тем, именно на использовании выгод географического положения и развитии своего транзитного потенциала сделана ставка в большинстве стратегий Молдовы. Так что, если в отношениях крупных региональных актеров не произойдет перемен в лучшую сторону, вместо выгодного места на международном перекрестке Молдова рискует оказаться в тупике или, в лучшем случае, на запасном пути. И к тому же на паровой тяге.

Таким образом, возможно, предложенный Брюсселем рецепт «европейской модернизации» хорош, чтобы будоражить умы романтиков, но, как и вся Европейская политика соседства, он оказался совершенно оторван от реальности. Все больше экспертов и политиков, в том числе на Западе приводит в замешательство одно осознание невероятных масштабов трансформационных изменений, которые должны претерпеть страны, подобные Молдове, чтобы стать государствами, полностью отвечающими евростандартам.

Но иного европейская политика соседства и не могла предложить, учитывая время, в которое она формировалась: разрушение биполярной системы; эйфория от «конца истории», завершившейся якобы окончательной победой коллективного Запада; экономический рост, связанный с освоением высвободившихся экономических пространств; успешно реализованный на этом благоприятном фоне запрос ряда восточноевропейских стран бывшего советского блока на импорт западной модели. Однако довольно скоро в мире оформились и стали набирать сторонников новые тенденции и взгляды на мироустройство. Но Европа, уверовав в свою неизбывную привлекательность и всепобеждающую мощь своей «мягкой силы», этот момент пропустила, жестоко расплачиваясь за это сегодня. Не исключено и постепенное саморазрушение Евросоюза из-за аккумулируемых и до конца не решаемых внутренних проблем.

В «сухом остатке» оказалось, что усилий и средств, потраченных Евросоюзом и США на Молдову, хватило, только чтобы создать в пику России иллюзию движения к европейскому выбору. Но этот маленький, и к тому же сомнительный имиджевый «трофей» – явно не то, на что рассчитывали в Брюсселе. Попытка экспорта европейских ценностей запустила в постсоветской республике внутренние процессы, усилившие ее дестабилизацию. То есть результат оказался противоположным заявленной цели создания «кольца хорошо управляемых государств». Сохранять «хорошую мину» при таких откровенно слабых результатах сложно. На этом пессимистичном фоне и Бухаресту, как верному «адвокату» Кишинева, и его местной «группе поддержки» придется прикладывать все больше усилий, чтобы привлечь внимание серьезных игроков к этому направлению, пугая «приднестровской угрозой», «рукой Москвы» и тому подобными несуразностями.     

В ноябре этого года Евросоюз должен представить обновленную политику соседства, более дифференцированную, более гибкую. Время покажет, поможет ли она преодолеть «фантомные боли» от утрачиваемого идеализма, все дороже обходящегося на фоне стагнации мировой экономики, международного терроризма, наплыва мигрантов и беженцев. Не стоит забывать и о внутренних проблемах Евросоюза, решать которые на фоне перечисленных внешних вызовов все сложнее.

Возможно, в силу инерции и дабы не терять лица, в Молдове Брюссель еще продолжит требовать от местных руководителей реформ и борьбы с коррупцией. Но предпринимаемая сейчас Западом попытка заменить нынешних «плохих» проевропейцев у власти на «хороших» ничего не даст. Слишком далеко зашла ситуация, слишком глубоко отчаяние, до которого доведено население.

В этой пасмурной геополитической реальности Молдове останется по-новому расставить акценты. От балансирования между Востоком и Западом никуда не уйти, но придется сглаживать жесткое противопоставление, болезненное и для молдавского общества, и для внешних партнеров. Придется сделать эту двунаправленную политику более прозрачной, прямо договорившись об условиях с ЕС и Россией. Реализовать это можно, думается, в случае поворота к государственнической модели, ориентированной не на Запад, не на Восток, а на Молдову. Может, такая модель, основанная на жестком отстаивании суверенитета и национальных интересов, по началу будет не совсем по душе Западу, но со временем Брюссель неизбежно оценит ее преимущества, так как она будет содействовать примирению молдавского общества, способствовать развитию страны и достижению стабильности.

А пока в центре Кишинева уже второй месяц в палаточных «городках» в знак протеста живут люди. Они находятся там, потому что разочарованы псевдо-достижениями кишиневских руководителей, которых именно Евросоюз и США все последние годы так старательно пестовали. И от этого не уйти, как бы судорожно Брюссель с Вашингтоном не делали вид, что открещиваются от сегодняшних «евроинтеграторов».   

Петру КАЗАНЧИУ,

политолог