Политика

Его называли «овощем», «невидимкой», «немой уткой», в него как в мишень пускали критические стрелы, но никто публично не расточал ему комплименты, не дарил похвалы. А напрасно. 

Подложить свинью как нечто само собой разумеющееся 

Когда говоришь или размышляешь о таком уникальном и масштабном явлении как президент Наколае Тимофти, то уже не можешь ручаться за точность слов и формулировок. Это как в легенде о слоне, которого ощупывали слепые: одним он казался змеей, потому что они трогали  хвост, другим столбом, так как они обнимали руками ноги.

Единственное, о чем можно уверенно говорить – это то, что молдавские СМИ лишаются  блестящего повода для шуток, острот и сарказма.

Уходит. Он мог бы расстаться с должностью красиво, выйти из  кабинета с высоко поднятой головой. Например, написав, как юрист, заявление об отставке сразу после назначения, или когда этого требовали десятки тысяч на площадях. Но  Тимофти поступил по-другому и предоставил возможность любому кинуть в него камень, отправить проклятие или даже плюнуть ему в след. Ведь, когда уже был избран новый президент, он взял и утвердил в должности генпрокурора,  которому  общество не совсем доверяет. Не каждый осмелится бросить вызов народу, так сказать, «подложить свинью», как нечто само собой разумеющееся. 

Он пришел в политику в спортивном костюме 

Но этого следовало ожидать, потому что вступил в политику Тимофти тоже своеобразно, можно сказать, проникнув с заднего крыльца. Он был избран депутатами парламента, когда все разумные и законные сроки для этого уже прошли, а народные массы негодовали. В принципе даже можно сказать, что Тимофти президентом сделали полицейские, потому что  здание, где заседали законодатели,  охраняли от  граждан четыре кольца экипированного спецназа.

Тогда избранник политиков спас от ухода в отставку тех, кого потом назвали коррумпированным правительством, гангстерами, ворами и даже отправили за решетку.

Он пришел в политику в спортивном костюме. Так бывает, когда немолодого человека поднимают глубокой ночью с постели и ведут на смотрины к вождям правящей коалиции. И ему нельзя за это пенять, потому что колер его костюма был голубым, с намеком на цвета Демпартии и ЕС.

После избрания Тимофти наотрез отказался  жить в загородной резиденции в Кондрице, но только для того, чтобы меньше чем через месяц поселиться там. И  за городом, на даче, он чувствовал себя в своей тарелке. Он был вдали от людей, и не нужно было ни от кого прятать свою давнюю слабость – страсть к домино. 

«Человек-орден» 

Но неожиданно произошло странное превращение, и место одной страсти заняла другая. Она  поглотила его как водоворот, который втягивает все без остатка. Избранный АЕИ президент, нашел себя в общественно полезном деле – награждении людей медалями, орденами и всякого рода знаками отличия.

Что же его привлекало в новом и захватывающем, как любая игра, деле? Он опять вершил судьбы. Он был судьей и выносил «приговоры». Определял, кто достоин награды, а кто нет. Кроме того, церемония награждения, торжественная и волнующая, позволяла действительно вознестись, стать выше всех. Президент выступал в роли щедрого дарителя, человека сумевшего отыскать в самых обычных людях удивительные черты и отблагодарить их за подвиг, который они не совершали.

В такие моменты он чувствовал себя  то ли великаном, то ли волшебником, способным вызвать своим ритуалом слезу умиления и восторга. Его вечная серьезность была не только уместна, а просто необходима. Он почти всегда замирал в подобные мгновения.

И тогда некоторые  участники награждения его принимали за статую, сошедшую с постамента. А другим он казался застывшим орденом. И вдруг происходило чудо, и орден оживал. И уже никто не сомневался, что он видит, как «человек-орден» раздает самого себя. 

Адмирал Тимофти 

Страсть захватила его целиком. Тимофти выдал больше наград, чем все его коллеги вместе взятые. И если это не достижение, то тогда что? Он настолько вошел в раж, что среди тех, кто получили ордена, оказались министры, отправленные в отставку за коррупцию, банкиры, замеченные в сомнительных операциях, и много других  не менее славных людей, на которых можно было бы завести уголовные дела. Но президент рассуждал так: в этой стране можно посадить любого. И это было ему известно по собственному опыту судьи. Но и оправдать и поощрить также возможно всякого.

Особенное удовольствие доставляло Тимофти награждение первых лиц Румынии и зарубежных дипломатов. За четыре года он общался с двумя румынскими президентами и обоим вручил ордена. А Траяну Бэсеску даже высший военный орден  - Штефана чел Маре. По-видимому, так он хотел отметить храбрость, с которой бывший глава Румынии пытался уничтожить его собственную страну, в процессе объединения.

А, может быть, он награждал румынских президентов, надеясь на взаимность?

И эта мысль не кажется такой уж беспочвенной, потому что в последние дни своего мандата  Тимофти получил от Румынии заветный «приз». Президент Йоханнис  присвоил ему  «Звезду Румынии». Тимофти стал кавалером большого креста. Награждение также  приравнивается к присвоению воинского звания - генерал армии, генерал-инспектор авиации или  адмирал.

Многие ли в Молдове могут похвастаться званием адмирала? Поэтому мы можем смело говорить, что именно в деле награждений Николае Тимофти преуспел более других. 

Он не допустил революции 

Некоторые бросают Николае Тимофти упрек – дескать, он слишком увлекся награждением в ущерб другим делам.

Но может быть это и лучше?

Ведь чрезмерная активность довела  первого президента Мирчу Снегура до войны в Приднестровье. А второго главу государства Петра Лучинского теперь обвиняют в том, что он слишком увлекся приватизацией, и государственные активы ушли за гроши.

А бурная деятельность Владимира Воронина вообще стала темой колких анекдотов, где главным действующим лицом выступал его сын Олег.

А чего стоит история с подписанием меморандума Козака? И ведь Воронин сам напросился. Пригласил  в Кишинев Путина, но забыл, что у русских «в колоде всегда девять тузов».

Так не лучшим ли результатом было сосредоточиться на награждении людей?

Попытался же Тимофти объяснить России, что  Молдова сейчас имеет свой путь – «европейский». Так в результате они с Путиным чуть не схватились за грудки.

И все же теперь и Тимофти будут вспоминать потомки за громкую, нехорошую историю.

Но в отличие от других президентов, уходящего главу государства будут корить не за то, что он что-то сделал, а, наоборот, за то, что молчал как рыба и не предпринимал нужных действий. И потому произошла пресловутая «кража века».

Однако, опять же  в отличие от своих предшественников, Тимофти еще до истечения срока полномочий, назвал эту страницу своего президентства «позорной» и «постыдной».

 «Это произошло во время моего мандата», - признал он.

Но было и оправдание: «Высший совет безопасности, под эгидой главы государства, еще с лета 2012 года начал предупреждать руководство Национального банка, правительство, прокуратуру, и в частном порядке, об истинном состоянии дел в банковской системе и рекомендовал проведение внешнего аудита. Решения Высшего совета безопасности несут, однако, рекомендательный характер». 

К его рекомендациям и наставлениям организаторы «кражи века» …не прислушались.

А представьте себе, если бы Тимофти, как юрист начал действовать! Пришлось бы посадить и премьера, и губернатора НБМ, и генпрокурора, и даже некоторых партийных лидеров правящего АЕИ.

В стране началась бы революция. Этого Тимофти допустить не мог, так как руководствовался изречением мудрецов о том, что «благими намерениями вымощена дорога в ад».

И разве  только за это Николае Тимофти не достоин искренней похвалы и шквала аплодисментов? 

«Молдавский Цицерон» 

А вспомните ораторское мастерство уходящего президента! Разве выступления его предшественников расхватывали на цитаты, тиражировали до бесконечности в социальных сетях?

В отличие от других Тимофти говорил так, что его или нельзя было уразуметь, или можно было понять как угодно.

И однажды у румынского посольства он превзошел  самого Цицерона.

Он изрек то, что изумило и заставило вздрогнуть литераторов и лингвистов: «Этого не решили потому что у нас нет пока, знаете, не знаю чего у нас нет. Но хорошо, если бы было, скажу честно, я когда увидел, и обсудил этот вопрос…до этого вопросов не вставало. Но на третий день… сегодня появилась эта идея, и к сожалению, скажу я вам, это красиво, хорошо. Только это и могу сказать, ничего более. И не нужно комментариев, много разговоров, а беды - …».

Чтобы понять смысл сказанного, ученые и писатели создали специальную комиссию. Однако очень быстро комиссия пришла к выводу, что ее деятельность может продолжаться бесконечно, потому что каждый раз они обнаруживали в высказываниях Тимофти новый смысл. А это значит, что жизни не хватит, чтобы растолковать запредельную глубину удивительной фразы. И было принято решение оставить выполнение этой задачи потомкам. Оставляет же новым поколениям молдавское государство выплату финансовых долгов. 

«Человек с чистой совестью» 

В расставании всегда присутствует грустная нота. Николае Тимофти уходит не понятым.

Даже иностранные послы, когда он их собрал, чтобы попрощаться, оказались в недоумении.

Обращаясь к ним, он сказал: «Я никогда не думал, что завершу свою карьеру, не произнося приговоры, а промульгируя законы и назначая премьер-министров». Тогда многие послы переглянулись и стали загадочно улыбаться. Так как они знали, что премьеров в Молдовы назначает не президент, а парламент.

И потом, что может означать эта странная фраза  «Я ухожу с чистой совестью». Она звучала как слова вернувшегося из заграницы героя из популярной советской комедии «Бриллиантовая рука» - «Собака  - друг человека».

«Человек с чистой совестью» - так говорят только о блаженных и праведниках. Неужели президент сам себя причислил к лику святых? Неужели Тимофти всем намекает, что в политике появился новый махатма Ганди? 

Может ли уйти тот, кто так и не пришел?  

А разве можно было понять уходящего президента, когда он на прощание сказал: «Любое начало имеет и конец». Но может ли иметь конец то, что, собственного говоря, и не начиналось?

Может быть, все это время Николае Тимофти просто дурачил всех, постоянно меняя маски и произнося слова, не поддающиеся расшифровке?

Кто же он, Николае Тимофти? «Человек-загадка», «человек-вопрос», «человек-орден», «овощь», «невидимка», «немая утка»? Кто? Ответ на этот вопрос получен быть не может, потому что нельзя «объять необъятное».

Мы даже не можем быть до конца уверены, действительно ли он уходит, так как  определенная часть общества по-прежнему считает, что он занимал свой пост незаконно.

В самом деле, может ли уйти тот, кто так и не пришел?