Расследование

Пришел солдат с фронта… и стал нянькой будущего композитора, а потом – на полвека бессменным председателем совета ветеранов

Среди наград, которые Петр Семенович Войку надевает в праздничные дни, есть две одинаковые – два ордена «Знак почета». Я не первый, кто спросил его, почему так вышло, что дали ему два ордена. Обозналось советское правительство, что ли?

- Я понятия не имею, на каких весах отмеривался тогда труд каждого человека, чтобы присудить ту или иную награду, - отвечает ветеран. – Одну я получил за председательство в сельсовете, другую – за табак. Про который сейчас по целым дням  говорят по телевизору, что он вреден для здоровья. А получилось это так.

Вернувшись с войны и последующей службы в армии здоровым и невредимым, я как дисциплинированный комсомолец сразу же зашел в Унгенский райком комсомола. Там посчитали, что война меня закалила, и определили работать в моем родном селе Мэкэрешть учителем физкультуры. Первым моим «спортивным снарядом» был малыш по имени Ян Райбург, будущий композитор и певец, которого я должен был носить на руках, когда у меня не было занятий, зато они были у директора школы, отца того пацана, Михаила Ефимовича Райбурга.

Заметив, какой я заботливый и умелый, Михаил Ефимович и замолвил за меня слово, когда через пару лет настала пора избрать нового председателя сельсовета. Я немного побаивался такой ответственности, но он подбодрил и сказал, что это ненадолго, всего на четыре года. Вскоре Райбурга-старшего перевели на работу заведующим РОНО в Ниспорень, а я пробыл в должности сельского головы целых 18 лет. Пока в республике не создали объединение «Молдтабакпром», в которое вошел и наш колхоз «Родина». А в колхозе создали цех сушки табака в плотной массе, и я стал его начальником.

Четыре бригады табаководов обеспечивали сырьем мои сушилки, в них работали более 200 человек, в основном женщины. Производили мы табак почти до самой «прихватизации» колхозных земель. Вот за это время я и успел получить два ордена «Знак почета», которые и прибавились к боевому ордену Славы третьей степени и медали «За отвагу». Остальные награды пришли потом, по случаю всяких праздников и юбилеев.

Мы побеседовали с Петром Семеновичем в его крестьянском доме под тиканье множества часов, которые у него повсюду, в каждой комнате. Родственники и знакомые знают о его слабости ко всяким механизмам, потому и дарят на дни рождения часы и всякую домашнюю технику. Были у него и машины, которые ветеран лихо водил по проселочным дорогам, когда отвечал и за село, и за колхозный сектор.

- Какие только «бобики», «Уазики» и мотоциклы я не водил! – рассказывает ветеран. – Только по дорогам Европы в войну я прошелся пешком. Как сейчас помню день 12 декабря 1944 года, когда только из наших Мэкэрешть ушли на фронт 442 человека, среди которых и я. А вернулось 243, чуть больше половины. Из них сегодня в живых остались лишь я да Георгий Суручану, инвалид второй группы. Более полувека я был бессменным председателем совета ветеранов в селе, а сейчас отпала необходимость в такой почетной должности. В свои 88 лет могу пока работать по хозяйству, да и память хорошая. Если спросят, отвечу сходу, что воевал в составе 435-го стрелкового полка 288-й дивизии, был среди тех, кто брал Кенигсберг.

А после победы над гитлеровцами часть нашей армии ушла на Дальний Восток воевать с японцами, я же с товарищами по оружию был отправлен на Западную Украину, где орудовали бандеровцы. Это было гораздо труднее, чем на фронте, где враг всегда спереди. Там враг был везде, и много моих товарищей полегло…

В 1946 году меня отправили в Гродно, где собралось тысячи «репатриантов» - солдат, попавших когда-то в окружение, бывших в плену, отбившихся от своих частей или ушедших на задание, в разведку и не нашедших потом свои части. Мы их охраняли, а с ними разбирались «особисты». Кого миловали, кого уничтожали как шпионов или врагов народа. А многие гибли сотнями и тысячами от эпидемии тифа. Они не оказались теми счастливчиками, которые потом шагали строем на парадах. Их родные получали извещения о том, что они пропали без вести. Так что не все воспоминания о войне хочется озвучивать. Но и молчать нельзя. Была у войны изнанка… Ну, а меня потом отправили на учебу, стал я специалистом по горюче-смазочным материалам для авиачастей и на разных аэродромах прослужил семь лет. Вернулся домой только в начале пятидесятых годов. Начал работать, потом «выкрал» из другого села невесту, мою Марию Федоровну. Называю ее по отчеству, потому как она всю жизнь учительствовала. Вместе мы уже 61 год. И в радости и в горе.

 Да, были в жизни четы Войку не только радости. Сын Валерий работал в милиции, участвовал в боях на Днестре. Сколько было за него переживаний! И это уже после того, как дочь Лариса, участница художественной самодеятельность в Унгень, поехала вместе с коллективом дворца культуры в Чернобыль сразу после аварии, чтобы выступить перед ликвидаторами… И такая красавица, которую даже как-то сфотографировали для обложки женского журнала «Фемея Молдовей», стала инвалидом.

- Те времена, когда каждый уважающий себя сельский хозяин строил всем своим детям дома рядом со своим домом, прошли безвозвратно, - отмечает Петр Семенович. – Мой сын Валерий живет в Кишиневе, дочь Лариса - в Италии, а внук Владимир решил переселиться из Унген в Париж. И только мы с Марией остаемся в селе, где прошла вся наша жизнь, в ожидании лучших времен, когда сможем очиститься от воровских властей, как орехи к осени - от горькой кожуры…

Ион МАРДАРЬ

На снимке: бывший председатель сельсовета П.С.Войку беседует с нынешними работниками примэрии села Мэкэрешть. Любительский снимок из фотоальбома ветерана.