Закон

Еще одно убийство, которые не хочет расследовать полиция района Рышкань 

«Молдавские ведомости» 28 июня рассказали о задержании заместителя комиссара и начальника криминальной полиции района Рышкань. Их подозревают в злоупотреблении служебным положением, они не приняли незамедлительных мер для расследования двойного убийства. Вместо них преступление в Рышканах расследовали друзья убитых.  Антикоррупционная прокуратура начало следствие, допрашиваются свидетели. МВД ведет специальное служебное расследование.

Но это еще не все о рышканской полиции! 29 июня в редакцию нашей газеты пришел житель города Единец Мина Иванович Ворник, пенсионер МВД с многолетним стажем оперативной работы. Он рассказал о другом, не менее шокирующем случае, подтверждая факты документами.

- Прочитав в вашей газете статью о том, как руководство полиции в районе Рышкань покрывало убийц молодых парней, я был шокирован вдвойне. Я оказался в подобной же  ситуации: на протяжении долгого времени пытаюсь добиться от руководства комиссариата полиции района Рышкань расследования убийства моего родного дяди, жителя села Почумбэуць района Рышкань Степана Яковлевича Ворника.

Я провел свое собственное расследование, выявил подозреваемых лиц, однако работники правоохранительных органов дело продолжать отказались.

А началось все с телефонного звонка 23 ноября 2015 года. Мне сообщили, что на следующий день хоронят моего дядю Степана Яковлевича Ворника, пенсионера, 1934 года рождения, не имевшего наследников: жена умерла, детей не было.

На похоронах я сразу же обратил внимание на темно-багровое лицо, уши и голову покойника с многочисленными ранами с разных сторон. Имея богатый опыт работы в уголовном розыске, получив среди прочих наград и поощрений грамоту министра МВД СССР, я сразу понял, что умереть моему дяде «помогли».

На следующий день после похорон я позвонил в комиссариат района Рышкань, сообщил о своих подозрениях и договорился, что встречу оперативную группу в доме дяди в соседнем районе. В назначенное время я прибыл по адресу. Через некоторое время появились и сотрудники комиссариата. Я сразу обратил внимание на то, что приехали они без представителя прокуратуры.

Так называемую оперативную группу возглавлял начальник криминальной полиции комиссариата Рышкань. Произведя осмотр дома, опросив нескольких соседей и меня, группа уехала. Я ожидал, что по горячим следам будут проведены какие-либо следственные действия, позволяющие выяснить картину произошедшего. Но вскоре понял, что работники комиссариата полиции создали лишь видимость расследования, пустили пыль в глаза.

Я написал заявление прокурору Руссу, изложив свои подозрения. Сообщил и о своих письменных заявлениях по этому поводу в адрес начальника криминальной полиции комиссариата района. Сказал, что в преступлении могут быть замешаны соседи моего дяди, которые на протяжении последних лет упорно склоняли его переписать свое хозяйство на их имя, в чем он им постоянно отказывал. У меня были свидетельства и доказательства их незаконных действий, все это я обещал вручить при личной встрече.

По собственному многолетнему опыту знаю, что за одинокими пенсионерами ведется настоящая охота с целью легкой наживы. Впрочем, об этом осведомлены и правоохранительные органы. Но реакции не последовало.

Через неделю я позвонил прокурору и спросил, почему не проводятся следственные действия по моему заявлению: ведь речь идет об убийстве человека. Я потребовал немедленно провести эксгумацию тела, хотя это входит в обязанности прокурора. Обещал пожаловаться в генпрокуратуру. Но тут Руссу прервал разговор. Однако через несколько часов все же позвонил мне и сообщил, что по согласованию с прокурором района возбуждается уголовное дело, будет произведена эксгумация тела и судебно-медицинская экспертиза. Спустя некоторое время это было сделано. Правда, мне пришлось за это заплатить.

В феврале 2016 года из Кишинева в Рышкань пришел результат экспертизы. Сообщалось, что смерть моего дяди наступила в результате черепно-мозговой травмы – ему нанесли в течение нескольких часов множество ударов по голове с разных сторон. Это подтверждало мои подозрения в убийстве. Хотя я заплатил из собственного кармана 1667 лей за проведение судебно-медицинской экспертизы, под различными предлогами мне отказались выдать ее результаты. Пришлось добывать копию окольными путями. Мне никто не ответил на вопрос: почему государственный чиновник в лице судмедэксперта потребовал с меня заплатить за экспертизу, если она проводится согласно постановлению прокуратуры по заведенному уголовному делу?

Начальник криминальной полиции и комиссар района Рышкань, к которым я обращался, чтобы узнать о ходе расследования, в грубой форме каждый раз отказывали мне в информации. Я обратился к участковому с просьбой вернуть хотя бы украденные из дома дяди в день его похорон два персидских ковра – факт кражи подтвердили многие жители села. Украли их те самые соседи, претендовавшие на имущество одинокого пенсионера. Молодой парень в погонах во время разговора со мной играл с мобильным телефоном и в мою сторону даже не смотрел.

На свои заявления из комиссариата полиции и прокуратуры района Рышкань я так и не получил ответов. Словно в насмешку начальник криминальной полиции сказал, что мой дядя скончался в результате травм, полученных от падения на пол в доме. Можете себе представить, как пенсионер, поскользнувшись, скажем, на банановой корке, в течение нескольких часов падал различными сторонами головы на пол, ударялся, вставал и снова падал?..

В марте я написал письмо министру внутренних дел, жалуясь на незаконный отказ проводить следственные действия в связи со вновь открывшимися обстоятельствами. Полковник полиции, начальник управления генерального инспектората полиции Еужениу Питерский ответил, предложив мне приехать в офис учреждения в Кишиневе и представить документы, подтверждающие мою правоту. Это звучало как издевательство: доказательства  должны были находиться в уголовном деле, если, как меня заверили в комиссариате полиции и прокуратуре района, оно было открыто.

Такие же ответы я получил и от руководителей других правоохранительных структур страны, куда также обратился с письменными заявлениями.

Мне как бывшему работнику уголовного розыска вдвойне обидно видеть, как с каждым годом падает доверие граждан к работникам правоохранительных органов. Отговорки касательно низких зарплат и социальной незащищенности полицейских и прокуроров набили оскомину. Получается, что по этим же причинам врачи должны отказаться лечить людей, педагоги – учить детей и т.д.. Тем не менее, за счет народа полицейские кормятся, одеваются, получают неплохую в сравнении с другими профессиями зарплату и различные льготы. Не хотите работать - уходите из полиции, не покрывайте в корыстных целях преступников.

Надеюсь, что на публикацию моего письма с рассказом об этом беспределе в вашей газете отреагируют руководители правоохранительных органов, которые заявляют о неустанной заботе по возвращению доверия к их структурам со стороны граждан и общества. Хотя, откровенно признаться, не верю в это. Но бороться за справедливость намерен до конца. Призываю не молчать и других: уверен, что подобных случаев в этом и в других регионах немало.

Записал Николай МЕНЮК      

Как правоохранительные органы поднимают свой имидж

Эту фотографию нам прислал читатель из Бельц. На ней видно, что новые вывески на здании комиссариата полиции муниципия на улице Хотинской выполнены в двух вариантах: на государственном и английском языках. Информации на русском языке нет.

Между тем, по данным последней переписи, 47,8 населения Бельц – украинцы, русские, болгары, гагаузы и другие немолдаване. Зачем же вывеска на английском? В честь того, что Молдова стала ассоциированным членом ЕС? Но иностранцы не ходят по улице Хотинской.

Отразится ли как-то прорыв в деле изучения полицией английского языка на качестве услуг? Или налогоплательщикам-бельчанам придется, как в недавнем нашумевшем случае, самим расследовать убийства своих родных и близких?

Кстати, аккурат напротив института юстиции в Кишиневе есть памятник Совету Европы. Не верите – проверьте. Неважно, что памятник обшарпанный и табличка с него упала, остались лишь следы от шурупов. Неважно, что на мостовой не хватает плитки. Неважно и то, что каменные вазоны для цветов пусты и в них бросают окурки. Главное – вот он, европейский имидж института юстиции.

Огромный прорыв в деле формирования своего имиджа сделало и само министерство юстиции. 14 марта министр Владимир Чеботарь утвердил новый герб минюста (http://lex.justice.md/viewdoc.php?action=view&view=doc&id=363776&lang=1). На прежнем гербе был орел Республики Молдова, пишут пользователи социальных сетей: «Сейчас - вот такое чудо. Ежели есть геральдисты, было бы здорово узнать смысловую расшифровку. В частности, что означает шар с крестом (un glob crucifer). До боли напоминает орла на гербе Третьего рейха».

Хочется, опять же, спросить: герб минюста изменен в ознаменование выхода на новое качество услуг в судах? Может, с 14 марта судьи перестали брать взятки, перестали подчиняться телефонному праву и стали судить беспристрастно?

Василиса ФРУНЗЕ