История

Начиная с 1945 года история Европы создавалась победителями и стала инструментом идеологической легитимации, пишет испанская газета «La Vanguardia». Служить текущим политическим интересам было куда интереснее, чем искать историческую правду. Утешительная ложь укрепляла национальную самооценку, но имела существенный недостаток: она не соответствовала фактам.

В 1945-м, после победы над Гитлером, Европа приступила к восстановлению своего мира. Однако, как отмечает Ян Кершоу в своей книге «Американские горки: Европа 1950-2017», европейский взгляд на собственное прошлое был весьма искаженным и недостаточно критичным.

Во Франции национальная идентичность строилась вокруг идеи антифашизма. Игнорировался тот факт, что французское сопротивление не было таким широким, как это пытались показать, не было оно и достаточно эффективным. Однако это не помешало Де Голлю стать бесспорным героем борьбы с немцами. Этот образ он создал себе сам в своих мемуарах.

Убежденность в том, что страна обрела свободу своими силами, укрепляла национальную самооценку, но не соответствовало фактам. Если бы не высадка в Нормандии, Париж не смог бы освободиться от немцев. Упускалось из виду, что коллаборационизм являлся гораздо более распространенным явлением, чем это признавалось. Это была неудобная правда. Удобно было делать вид, что вся страна выбрала демократию, и только меньшинство поддерживало Третий рейх.

Именно поэтому в 1969 году на телевидении запретили показывать документальный фильм Марселя Офюльса «Печаль и жалость» о сотрудничестве с захватчиками в городе Клермон-Ферран. В фильме намекалось на то, что французы были далеко не героями, а либо оппортунистами, либо трусами, если не сказать - предателями. Один из лидеров сопротивления говорил, что для того чтобы уйти в подполье, нужно было быть «не от мира сего» 0 он хотел сказать, что граждане, как правило, не собирались участвовать в опасных мероприятиях. Эта версия противоречила господствующей точке зрения, согласно которой все французы сопротивлялись нацизму. Только в 1981 году фильм показали на малом экране. Такова была свобода слова.

В Италии официальная историография утверждала, что героизм антифашистов обелил национальную честь, которую запятнал фашизм. Но христианско-демократические правительства совсем не хотели признавать вклад коммунистов в борьбу с Муссолини, их волновало присоединение к НАТО и экономическая помощь в рамках Плана Маршалла. Одновременно минимизировалась широкая народная поддержка режима чернорубашечников. В 1960-е годы историк Ренцо де Феличе заявил, что фашизм существовал благодаря социальному консенсусу и что в 30-е большинству итальянцев было удобно жить в антидемократической системе.

Германия попыталась представить нацизм как паузу в немецкой истории, до которой страна развивалась якобы в положительном направлении. Это было равносильно отрицанию того, что в Веймарской республике в 20-х годах уже проявлялись антидемократические настроения. Когда историк Курт Зонтеймер указал на этот факт, он столкнулся с серьезными трудностями при публикации своего исследования.

Утешительная ложь коснулась и других аспектов. Говорили, например, что зверства во время войны совершали СС, а немецкая армия, наоборот, якобы воевала с честью. Но, как показывает историография, вермахт тоже был виновен в преступлениях. Большая часть населения тоже не осталась в стороне, как бы ни продвигали легенду о простых людях, которые ничего не знали о Холокосте.

Начиная с 1945 года историю Европы создавали победители. Было время, когда они упивались своей победой вместо того чтобы тщательно разбираться в сложностях событий, в которых свет и тень зачастую сливаются в одно целое и становятся практически неразделимыми.

Перевод: ИноСМИ