Политика

Мэр, при котором никогда не падали деревья

Большинство жителей столицы, на­блюдая за тем, как город катастро­фически деградирует, с ностальгией вспоминают: «Авот при Урекяне…». При нём, кажется, и Кишинев был чище, и транспорт ходил лучше, и люди жили сытнее.

Одиннадцать лет во главе муниципия – срок немалый, но в трудовой биографии Серафима Александровича это всего лишь эпизод. Он успел поработать на стройке, в партийно-хозяйственных органах, был депутатом парламента трех созывов, до недавнего времени возглавлял Счетную палату. Сегодня, с высоты столь завидного опыта, Урекян даёт оценку происходящему в стране, а заодно раскрывает малоизвестные страницы нашей недавней истории.

Сорок коммунистов и Урекян

— Поговаривают вы однажды чуть не стали президентом…

— В 2000 году в парламенте депутаты впервые должны были избрать президента. Первый тур провалился. А перед вторым звонит мне Владимир Воронин и говорит: «Серафим, даю тебе сорок голосов (тогда у ПКРМ в законодательном органе насчитывалось 40 депутатов, ред.). Я не хочу досрочных выборов». В то время не мог он ожидать такого подарка, который получил  в 2001-м, когда за него проголосовало более половины избирателей. Воронин предложил поговорить с центристами, правыми и найти у них недостающих двадцать одного народного избранника. Пришел ко мне в мэрию Валерий Матей (предс. парламентской фракции Партии демократических сил) и говорит: «Мы уже обо всем в принципе договорились, идешь на должность президента?». Я ответил: раз надо так надо. Но пока собирали подписи, Снегур заартачился. «Знаю Серафима и его амбиции, президентом должен быть я», – передали потом слова Мирчи Ивановича.

А затем ко мне домой пришёл Дмитрий Дьяков, мы тогда в одном подъезде с ним жили. Предложил свою полную поддержку, но в ответ попросил подписать три обязательства. С таким «грузом» я уже никак не мог идти на должность главы государства – отказался. Вот так «благодаря» Снегуру и Дьякову состоялись в 2001 году досрочные парламентские выборы, и Воронин на восемь лет стал абсолютным диктатором.

Два стакана вина для президента

— Но ушел-то он, не цепляясь за власть…

— После апрельских событий 2009 года зарубежные дипломаты попросили меня стать посредником между противоборствующими силами, сбить накал страстей. Я согласился, но попросил дать мне в сопровождающие кого-нибудь из европейских представителей. Им стал Кальман Мижей, спецпредставитель Евросоюза в Молдове. Воронин принял нас в своем кабинете в резиденции президента, только мы заходили не через парадный вход, а с тыла. Поговорили, и у меня сложилось стойкое впечатление, что главе ПКРМ не нужна власть, он от нее самоустранился. Мы приезжали в Кондрицу на переговоры, Воронин выпивал два стакана вина – и разговаривать уже было не с кем. За полтора месяца он ничего не предложил. В последний день, пока еще можно было вести переговоры, Марк Ткачук вручил мне проект создания коалиции ПКРМ и Альянса «Наша Молдова». Бумага у меня где-то до сих пор хранится. Последствий никаких. Воронина жалеть не стоит, основы криминала, развала страны заложил он, и уже в апреле 2009 года не хотел власти. Ведь для избрания Гречаный президентом не хватало одного голоса, я ее хорошо знаю еще с Бричан. Ни она, никто другой не подошел, не попросил их поддержать.

Центристы оптом и в розницу

— А новая власть лучше? Кстати и вы к ее созданию приложили руку. Депутаты перебегают из фракции во фракцию, голосовали за одних, правят другие…

— Да, вы правы. Из тех четверых, создававших Альянс «За европейскую интеграцию», я был единственным, кто не думал о своем кармане, для остальных это была главная цель, шкурный интерес. Потом они взялись за мою голову. Гимпу и Филат стали перекупать людей из Альянса «Наша Молдова». После местных выборов 2007 года у нас было 15 председателей райисполкомов, 250 мэров, 2500 советников. Тогда же был принят закон о финансировании партий. Увидев, что одна составляющая правящей четверки имеет столь значительный вес и может получать деньги от государства, по настоянию Филата введение закона в действие отложили. Потом стали в территориях покупать наших лидеров, расценки — от 400 до 1,5 тысяч долларов. Словом, правящий триумвират, уничтожив в 2010 году центристскую партию АНМ, исключил возможность вывести страну на новый путь.

Гимпу — корень всех зол

— Кто сегодня управляет страной? Плахотнюк?

— Кто главный подстрекатель в парламенте, кто главный политический спекулянт, кто главный вор в Молдове? Вы не хотите видеть реалий. Кто управляет самыми доходными министерствами: транспортом, экологией, просвещением? Мы обсуждали на заседании Счетной палаты решение властей освободить от уплаты налогов ввозимую в страну партию игровых автоматов на 85 миллионов леев. Гимпу тут же об этом проинформировали, и он развил бурную деятельность. Пригрозил, что «если сегодня Урекяна не освободят от должности, завтра мы покидаем коалицию». Сработало. Ни о чем это не говорит? Первый документ, который подписал Гимпу, став исполняющим обязанности президента в 2010 году, – поправки в Закон о Национальном банке. Таким образом, Счетной палате ограничили возможности проверки НБМ только контролем его внутренних расходов. Но и в этой области мы нашли столько нарушений, что они тянули на несколько десятков уголовных дел. Счетная палата проинформировала об этом высшее руководство страны и прокуратуру. Никакой реакции. Напомню, глава Национального банка Дорин Дрэгуцану был ставленником Либеральной партии.

Эх, было время…

— Еще 15 лет назад у чиновников, причем мелких, ни дня не проработавших в бизнесе, не было столько дорогостоящих особняков и автомобилей. Откуда все это?

— Тогда мы решали вопросы для людей, а не для себя. В 1994 году меня пригласил Снегур и сказал: «Серафим, люди тебе еще верят. Но ситуация в городе и стране такая, что мы близки к социальному взрыву. Если не пойдешь на должность мэра, можем все потерять». Вспомните, центральные улицы столицы представляли собой сплошные торговые ряды. Мы открыли на территории города 47 рынков. Они Урекяну ничего не принесли, но принесли пользу обществу, у людей появилось место для заработка. Когда я пришел, в городе было 17 тысяч бюджетообразующих экономических агентов, уходил – 67 тысяч. По Кишиневу курсировало 400 маршрутных такси, а в 2005-м – уже 1800. Приобрели 50 автобусов и 70 троллейбусов. Мы полагали, что маршрутки – временная мера. В городе 800 улиц, и абсолютное большинство из них должен был обслуживать общественный транспорт, а маршрутные такси пригороды. Не на все хватило времени. На храмовый праздник мы не тратили деньги, этим занимались экономические агенты, зато ежегодно сдавали обновленные улицы — Чуфля, Измаильскую, Мирча чел Бэтрын, реставрировали Кафедральный собор, заново отстроили рядом расположенную колокольню.

Сто лет на восстановление Кишинева

— А сегодня?

— Не травите душу. Не могу сказать всего, что думаю. Лет сто придется восстанавливать город после такого хозяйствования. Почему пока Урекян 11 лет был мэром, не упало ни одно дерево? Потому что ежегодно проводилась санитарная рубка. Когда я увидел пни в Соборном парке, на Валя морилор, в Долине роз, на улице Бэнулеску-Бодони, был просто шокирован.

В микрорайоне Ботаника в период, когда я был мэром,  обустроили скважину глубиной более 200 метров с питьевой водой – самой чистой в республике.  А недавно в том же месте, с другой стороны улицы, появилась автозаправка. Это же полное презрение к людям и их здоровью.

Мы в Чехии покупали троллейбусы по 85 тысяч долларов. Нынешние власти приобрели их в Белоруссии по 160 тысяч $. И почему-то сделка проводилась через фирму, зарегистрированную в Бухаресте на восьмом этаже жилого дома. В свое время ездил в Минск. Показали мне троллейбус и за 300 000 евро. Я им сказал: «Ребята, вы пьете водку хорошо, как и мы, но я отправлюсь в Чехию. Уж очень у вас дорогие троллейбусы».

Это руководство работает городу только во вред. Но и кишиневцы виноваты, потому что соглашаются с таким бардаком. Люди стали ко всему безразличными.