Политика

На прошлой неделе истекли полномочия Серафима Урекяна в должности председателя Счетной палаты. Ведомство стало транспарентным и из дубинки превратилось в партнера для экономических агентов – эти достижения Урекян считает главными в своей деятельности на посту руководителя ведомства. Об этом и о том, почему он собирается баллотироваться на пост президента страны, руководитель СП рассказал в передаче «Независимое мнение» на телеканале ITV. Вот наиболее интересные моменты беседы.

- Прежде всего, хочу внести поправку. 21 апреля не истек срок моих полномочий. Он истекает только при назначении другого председателя СП. До этого может пройти много времени. Мой предшественник, к примеру, проработал еще три года по истечении пяти лет мандата.

Что касается оценки моей деятельности… Дело не во мне. У меня за плечами хороший, сформировавшийся коллектив аудиторов-профессионалов, не побоюсь добавить, международного уровня. Они работают как в рамках молдавского законодательства, так и международных единых стандартов, которых придерживаются 192 счетные палаты всего мира.

Когда я давал присягу в парламенте после избрания - сказал, что сделаю все, чтобы ведомство стало самым транспарентным в стране. Это у нас получилось, и получилось здорово. Сейчас заседания СП проходят открыто, и воспринимается это как нормальное явление.

Другим достижением считаю реструктурирование палаты. Я вернул Счетную палату людям, помог им узнать, как власти всех уровней тратят их деньги. Меня радует, когда узнаю, что в режиме онлайн трансляцию с заседания посмотрели 10 тысяч человек. Надо, чтобы люди начинали задавать вопросы правителям: а где же наши деньги, как они расходуются?

Нас нередко упрекают в том, что мы ограничиваемся лишь оглашением сухих цифр… Хочу еще раз отметить: мы не имеем права квалифицировать как преступление вскрытые факты неправильного, скажем так, использования публичных денег. Мы выявляем лишь отклонения от закона. Материалы отправляем в правоохранительные органы – только им принадлежит право квалифицировать факты как преступление.

За пять лет аудиторы выявили нарушения или отклонения от действующего законодательства при использовании народных средств на сумму более 48 миллиардов лей. Тревожный сигнал - почти 20 процентов ежегодного бюджета страны используются всеми уровнями власти с отклонениями от законов и нормативных актов.

Из 10 миллиардов лей не взятого на учет госимущества около 4 миллиардов мы помогли вернуть государству. Это школы, больницы, офисы районных советов и другая недвижимость, которая могла быть украдена. Возбуждено около 90 уголовных дел. Одни виновные понесли наказание, другие дела в судах – процесс идет.  

Ведущая попросила Серафима Урекяна расшифровать слова, сказанные недавно во время одной из телепередач: «Мы - цивилизованная страна. Что это за бардак? Что за безвластие? Мне больно и противно от того, что много придурков во власти, которые воюют против этого государства. Они культивируют ненависть населения к этой стране».

Урекян ответил: «А вы с этим не согласны? Вы не согласны с тем, что во власть попадают случайные люди? Вы не убедились, что для того, чтобы попасть во власть, надо иметь кумэтров, братьев или брательников? Если первой записью в трудовой книжке значится должность министра, а таких случаев у нас немало, то в чем я неправ?

Аудиторы жалуются, что в госструктурах, где каждые три-четыре месяца, а то и меньше, меняются руководители, им не с кем разговаривать. Многие из назначенных по блату или родству людей понятия не имеют о деятельности предприятий. Каких результатов можно от них ждать?

То, что происходит сейчас в столице, не могу не охарактеризовать как сверхтупость. Каждые два-три месяца у нас кричат: «Жос гувернул!». Скоро дойдем до того, что никто не захочет быть премьером. Посмотрите, что творится вокруг нынешнего правительства? Я его не защищаю. Но дайте людям хотя бы ознакомиться с кабинетами, в которые они пришли. Ситуация катастрофическая. Кто будет платить пенсии, зарплаты бюджетникам, если правительство по требованию улицы уйдет? Если будем дальше так себя вести - нужно будет ввести внешнее управление. Это как надо не любить свою страну и народ, чтобы выдвигать сейчас требование убрать правительство?! Кто заинтересован в дестабилизации ситуации до такой степени, что возникает вопрос о существовании Республики Молдова? Я был в этой ситуации в 1999 году, когда меня назначили премьером, не согласовав со мной. И ушел по той же причине. Все эти игры конца 1999 года закончились тем, что в 2001-м  коммунисты получили конституционное большинство в парламенте.

Я был в центре тех событий и не согласен с тем, как трактовали их в журналистских кругах. Воронина привели силой к власти. Он не хотел этого. Когда у коммунистов не хватало голосов в парламенте, когда поменяли формулу избрания президента на парламентскую, Владимир Ниеколаевич позвонил мне и, несмотря на наши специфические отношения, сказал: «Серафим, я только тебе отдаю 40 своих голосов. Ты договоришься потом со своими. Я еще подумал, кто свои – кто не свои». После первого тура выборов президента в парламенте, когда из двух кандидатов не избрали никого, Воронин, видимо, испугался, что не наберет нужного количества голосов. Он сообщил руководителям других фракций, что  отдаст свои 40 голосов за Урекяна, призвав найти еще 21 для моего избрания.

По нашим традициям дело приняло национальный колорит. Один руководитель фракции пришел ко мне домой, мы жили в одном подъезде, чтобы обсудить предложение. Мы просидели за разговорами до трех ночи, и он сказал: «Завтра ты президент, но гарантируй, что мой брат станет генпрокурором, что будешь дальше поддерживать мою политическую карьеру и закроешь уголовные дела на моих дочерей». Я ответил: «Каким я буду президентом, если ты будешь вытаскивать из карманов подобные расписки?». Кончилось тем, что я послал его на второй этаж, где он жил. На этом закончилась моя президентская карьера.

В последнее время меня все чаще спрашивают о том, сохранились ли у меня президентские амбиции. Скажу: тот солдат, который не мечтает стать генералом. Если серьезно, то понимаю, что выиграть выборы трудно. В парламенте и вовсе не было шансов: у меня слишком мало там кумэтров. И прямые выиграть нелегко, потому что у нас голосуют по геополитическим соображениям - либо ты за русских, либо за немцев. Сейчас народ разделен по этому принципу примерно пополам. Кроме вреда - это ничего не принесет, что выгодно некоторым политическим лидерам. Если они и их партии будут также тупо работать в этом направлении, то траншея между людьми будет углубляться, и мы будем иметь такого президента, каковы у нас  некоторые мэры.

Я не скрываю своих намерений участвовать в президентских выборах. Хотя бы только для того, чтобы высказать свою позицию и доказать, что нужен президент, не ангажированный по политическому или партийному списку. Хочу доказать людям, что нужен президент, который знает республику, людей, знает все отрасли, в том числе и экономику, социальные вопросы. За 42 года работы руководителем в различных регионах и сферах я ознакомился со всем этим.

Меня часто спрашивают, считаю ли я Молдову захваченным государством? У меня свое мнение. Нельзя считать захваченным государством по критериям происходящих событий в парламенте, когда депутаты перекрашиваются в другие цвета. Молдову если и можно считать захваченным государством, то разве что с 2001 года. 73 депутата в том парламенте были для Воронина свои хлопцы, в правительстве были свои, вся прокуратура – тоже своя. Там, кстати, до сих пор работают люди, назначенные тем же Ворониным. Он же пожизненно назначил на должности большинство судей, которых обвиняют в коррумпированности.

Если коротко сказать, какой президент нужен Молдове, отвечу так: нужен человек, который будет защищать молдавскую государственность, который будет укреплять ее и который будет решать вопросы не на улице по партийным спискам, а через законные механизмы, продвигая интересы народа, а не какой-либо партии или группы людей.