Экономика

Народное движение в Швеции сопротивляется тотальному переходу на безналичный расчет, пишет The Telegraph. Чрезмерный упор на цифровые платежи чреват рисками для всей страны в случае отключения электроэнергии. К движению все чаще примыкают молодые люди — из-за сомнений в конфиденциальности.

Бывший глава Интерпола Бьёрн Эрикссон главную угрозу безопасности он видит в исчезновении наличных денег. Его кампания за сохранение наличности когда-то была маргинальным движением.  Большинство шведов перестали носить с собой наличные еще много лет назад: на операции с банкнотами и монетами приходится лишь 1% ВВП страны.

Но конфликт на Украине все изменил. "Люди начали сознавать, что Путину ничего не стоит взять и всё отключить, — говорит он. — Поначалу мы выступали в защиту самых уязвимых слоев населения — пожилых и женщин, страдающих от домашнего насилия — для них наличные деньги жизненно важны. Людей, которые не занимают никаких должностей и за которых некому постоять. Но сейчас мы заговорили уже о национальной безопасности. И дело не только в Путине, это может быть и организованная преступность. Внезапно у нас сменилась аргументация: появились совсем иные доводы, и ситуация на политической арене тоже изменилась".

Законодатели по всему континенту начали относиться к этому вопросу всерьез: Еврокомиссия разработала законы, которые гарантируют, что банкноты евро останутся в обиходе, и все желающие смогут расплатиться наличными.

"Если решение будет принято на уровне ЕС… что ж, шведы славятся своей послушностью. Не то что британцы", — смеется он.

Но и Великобритания не сильно отстает от Швеции в переходе к цифровой экономике — наличные деньги стремительно исчезают и здесь. В прошлом году на них пришлись лишь 14% платежей: десять лет назад этот показатель составлял 54%.

Но для миллионов граждан это не просто вопрос удобства: речь идет о безальтернативности — отсутствии выбора. К концу года закроется более 600 отделений банков, и во всей Британии их останется порядка 4 000. В Швеции тоже все меньше банков работает с наличными. С 2017 года число отделений, где принимают бумажные деньги, стало вдвое меньше — их осталось около 300.

"Речь идет не о том, чтобы не пользоваться картами, — говорит Эрикссон, раскрывая бумажник, набитый кредитками. — Главное — у нас должен быть выбор. Украина же отстояла свои цифровые решения".

Эрикссон добавляет, что чрезмерный упор на цифровые платежи чреват рисками для всей страны в случае кибератаки или отключения электроэнергии: "На военных учениях мы прорабатывали один сценарий: обширный сбой в электросети. Без электричества главной проблемой станет остановка платежей. Что нам делать, если платежная система перестанет работать?".

Несколько лет назад Шведское агентство по чрезвычайным ситуациям рассылало гражданам брошюры о том, как себя вести в чрезвычайной ситуации. Советовали держать дома наличные деньги. Люди отнеслись к этому всерьез. И с началом боевых действий на Украине побежали снимать наличные.  Наличные тем и хороши: люди хотят быть уверены, что смогут расплатиться в любом случае".

Но многие шведы решением для страны, усомнившейся в собственной безопасности, наоборот, видят цифровые платежи. Вереница крупных краж в 2000-х годах озадачила людей.

В 2009 году банда преступников угнала вертолет, приземлилась на крышу банка и набила мешки 39 миллионами крон (по тогдашнему курсу около 5 миллионов долларов). А в 2006 году международный аэропорт Гётеборга пришлось эвакуировать после того, как люди в масках вынесли из пассажирского самолета валюту на сумму около 700 000 фунтов стерлингов. Четырьмя годами ранее аналогичное ограбление прогремело и в стокгольмском аэропорту Арланда — было украдено 43 миллиона крон.

Выход наличных денег из употребления упростит и обезопасит жизнь банковским служащим и снизит уровень преступности, считалось тогда. Но реальность оказалась иной.

"Сейчас у нас самая быстрорастущая преступность во всей Европе, — говорит Эрикссон. — Много и цифровых преступлений. Кто-нибудь может обмануть мою пожилую мать и за каких-нибудь две или три минуты забрать все ее накопления — причем она сама переведет мошенникам деньги. Что вам больше понравится, если преступники заберут вашу сумочку или все ваши сбережения?"

80-летняя жительница Стокгольма Ингалиль Нурлин говорит, что она и ее друзья теперь боятся брать трубку: «Мы опасаемся мошенников, которые хотят выудить наши личные данные. Часто звонят с кодом Великобритании +44 — и, как правило, это жулики".

Носить с собой наличные она перестала еще пять лет назад: "Нигде их все равно не принимают. Я часто вижу людей моего возраста и старше, они не могут нормально пользоваться смартфоном, деньги у них есть, бумажные, но магазины их не принимают, да и банки зачастую тоже".

В Стокгольме магазины, принимающие банкноты и монеты, наперечет. Единственные, кто приходит с наличными, — это туристы, которые потом увозят домой бесполезные кроны".

В интересах банков агитировать клиентов пользоваться цифровыми методами оплаты. Платежи как источник дохода становятся все важнее: по данным консалтинговой компании McKinsey, в 2021 году банки заработали на платежах 2,1 триллиона долларов (1,7 триллиона фунтов стерлингов) по сравнению с 1,3 триллиона в 2012 году. Ожидается, что к 2026 году эта сумма вырастет до 3,3 триллиона.

Юханна Холлен из Национальной организации пенсионеров Швеции говорит, что интернет-покрытие в стране неравномерное, особенно на севере. Из-за перебоев у жителей сельской местности есть риск оказаться за бортом жизни.

"Практически для всего нужен цифровой ключ — даже чтобы просто сходить в общественный туалет, нужен телефон, — говорит она. — Чтобы купить билет на автобус или поезд, тоже нужен телефон. Нужно зарегистрироваться и иметь банковскую карту".

"Есть несколько мест, где гарантированно принимают наличные: например, аптеки, продуктовые магазины, автозаправки, магазины одежды. Это вещи первой необходимости", — говорит она.

Но удастся ли Швеции отстоять право на наличные деньги, если большинство предпочитает электронные платежи?

"Я еще по работе в полиции знаю, что уже доступны все возможные методы, от камер наблюдения до прослушивания телефонных разговоров. Да, можно носить маску, но вас все равно опознáют несмотря ни на что. И есть шанс, что появится общество всеобщего контроля, — рассуждает Эрикссон. - Это совсем не демократия, в которой мы живем сейчас. Но молодежи эта угроза кажется реальной. Посмотрите на Китай или Россию, говорят люди. Это не Британия и не Скандинавия — и не сегодня, и не завтра. А что будет через 20 лет или полвека? Мы не знаем".