Расследование

На днях в МолдГу произошло «великое переселение» Музея естествознания этого вуза из старого помещения в новое. Казалось бы, радоваться надо. Но в соцсетях по этому поводу уже забили тревогу музейщики, экологи, историки. А бессменный директор этого хранилища коллекций и вовсе находится на грани отчаяния. В чем же дело? Мы отправились к нему, чтобы на месте прояснить картину.

Ной и его подопечные

Раньше музей располагался во втором корпусе, сейчас - в административном (рядом - дверь в офис НАТО, во какая защита!) Вхожу. Современный интерьер - царство пластика и сверкающих плоскостей. А в нём - Ноев ковчег. Почудилось, будто из лесов, пустынь и морей вышли все «твари по паре». Столпотворение, все торопятся на посадку: рыбы, птицы, обезьяны, саламандры, крабы, ящерицы, черепахи. Тигр прилёг, антилопа ищет травку, лось задумался о чем-то...Между ними бродит их повелитель и защитник, 80-летний патриарх в своей фирменной безрукавке. Познакомьтесь: Познакомкин Станислав Данилович

Он оттирает экспонаты от пыли, прикидывает, кого куда определить, и отгоняет тяжёлые мысли. Потому что придётся сильно ужаться с жилплощадью - их, чучел, - 14 тысяч, а места хватит едва ли половине. Энтузиаст уже 32 года работает в музее многостаночником  - он в одном лице директор, разнорабочий, консультант и гид. Этому человеку за его подвижничество давно пора поставить памятник..

Тысячи ребят и девушек ежегодно приезжают из провинции в столицу, чтобы поступить в ведущий вуз страны. Но за четыре года обучения мало кто из студентов посещает театры, выставки, концертные залы. Дорого и нет времени. Разве что в киношку выберутся или в кафешку сгоняют. Вот и весь досуг. Зато университетский музей естествознания как посещали, так и посещают все до одного грызуны наук. Притом, всегда с раскрытыми ртами. Потому что такого блистательного экскурсовода-рассказчика ещё поискать. На этой познавательной интерактивной площадке ему можно задавать любые вопросы. Он знает о своей экспозиция всё. Когда-то она насчитывала 100 тысяч единиц хранения, сейчас поменьше - около 24 тысяч. Часть хранится в запасниках, меньшая - на стендах в зале. Не станет музея - не будет и этого очаровательного воспоминания у всех последующих поколений студентов.

Директор не только рассказывает молодёжи о животных, но и к месту подходящие жизненные случаи. Читает стихи собственного сочинения, посвящённые музею. Но это когнитивная часть экскурсии. А есть ещё и воспитательно-душевная: он учит любить природу, беречь каждую зверушку, птичку, козявку, - всех, кто составляет одну их основных ценностей существования на Земле - ее биоразнообразие. И делает это так зажигательно, с  чувством и толком, подбирая сочные и образные выражения, что превращает рутинный культпоход в настоящий праздник.

Говорит, собрать подобную коллекцию сейчас невозможно! Чтобы провести через границу шкурку какой-нибудь птички, надо кучу разрешительных документов собрать, растаможить, заплатить немалую пошлину.. А когда-то достаточно было записки от капитана морского судна: «Данный материал привезён в дар музею». Да, в советское время создатели музея - студенты и преподаватели - ездили в творческие командировки на Камчатку, Кольский полуостров, Сахалин, Ямал, Памир, Кавказ, Крым, Урал. Это продолжалось до 80-х годов. Потом маршруты укоротились до Днестровских и Припрутских плавней, Одессы, Буджака и кодр. Грех было бы такую сокровищницу, почти даром доставшуюся, потерять.

Молоко лосиное

Прошу Станислава Даниловича рассказать одну из многочисленных поучительных историй, которыми он любит «угощать» ребят. Она про лося. «Благодаря сохатому был спасён от смерти мой друг детства Женька. У него обнаружили свищ после неудачной операции на желудке. В институте Склифосовского развели руками - больной неоперабелен. Не выдержит наркоза из-за сильной физической слабости и критически малой массы тела. Этот приговор услышала одна добрая женщина. Она дала Женьке адрес необычного подмосковного санатория - лосефермы. Работники его приманили и приручили стадо лосей, доили лосих и поили парным молочком самых тяжело больных. Целый месяц трижды в день мой друг пил  это молоко и постепенно из бледного худосочного типа превратился в цветущего здоровяка. С тех пор лось для него стал тотемом. И когда Евгений приходил в наш музей, то всегда с нежностью гладил чучело лося и благодарил весь его род за свое исцеление».

Есть у директора в запасе более жалостливые истории. Вот эту черепаху каретту выловили всю перепачканную мазутом. Капитан корабля перед приёмом нового топлива остаток старого слил в воду, и черепашка, оказавшаяся поблизости, погибла. Вот эта суповая черепаха попала под винт судна. Черепаху биссу нечаянно облили каким-то химическим раствором. Зелёная кожистая умерла оттого, что проглотила полиэтиленовые мешочки, приняв их за медуз. И невинное пресмыкающееся погибло в муках. Загрязнение мирового океана - вообще катастрофа наших дней. А этого питона принесли из передвижного зооцирка. Недоучка герпетолог обнаружил его неподвижным и подумал, что рептилия мертва. Вызвал ветеринара, тоже, очевидно, плохо в институте учившегося, и тот змею вскрыл. А сердце питона-то билось! Просто он впал в спячку из-за тряски в поезде...Вот такой здесь представлен мартиролог ни за что пострадавших братьев меньших.

А вот один из образцов поэтического дара нашего героя - стихотворение о его любимой гигантской лиане, которая, «услышав» о переезде в новое здание, стала чахнуть и высохла: «У истории есть душа, ведь она создаётся людьми. Хороша она, не хороша, шляпу ты перед ней сними. Это жизнь наших предков в веках, дело разума, рук и сердец. Не коверкай ее впопыхах, не срывай с нее вечный венец. Есть места, где хранится она в экспонатах музейных залов. И архивная есть страна, где находятся свитки анналов. В нашем музее лиана росла - красивая очень монстера. Любимицей многих людей была, достигши приличных размеров. Здоровались с ней, поливали и мыли, и, словно внимая теплу и ласке, даже под слоем музейной пыли прекрасной была, как цветок из сказки. Дом был старинный. И нужен ремонт. Музей отселили в другое здание. Листья монстеры сложились, как зонт. Словно прощалась перед изгнанием. Вроде смешно. А я - будто в коме. В новые залы иду не спеша. Видишь, все-таки в старом доме моя и монстеры осталась душа».

Склад формалина рядом со студенческим буфетом и библиотекой

А потом поговорили о том, что отравляет его сегодняшнее существование. Да, прежнее помещение в старинном здании очень нуждалось в капремонте, находилось в плачевном состоянии. И вот деньги на реконструкцию нашлись, но выделены они не самим университетом, а спонсором со стороны. Руководство университета приказало в три дня очистить здание от экспозиции. Переезд шёл в очень ветреную погоду, и Познакомкин потом не досчитался всяких мелочей, например, усиков у бабочек. И этикетки пришлось собирать по дорожкам. Но поводдля расстройства в другом - музею вряд ли разрешат вернуться на старое место. То помещение хотят пустить на расширение юридического факультета.

«На прежнем месте потолки - 4, 65 метра, а тут 2, 55 м, - рассказывает директор. - Нам для некоторых экспонатов желательны именно высокие потолки. И есть ещё одна проблема, касающаяся охраны здоровья молодёжи. Эти чучела рыб, рептилий и зверей нужно реставрировать, обрабатывать от жука-кожееда мышьяковым натрием и метиловым спиртом,  формальдегидом, ацетоном, нафталином и дихлорэтаном. В подвале стоят 40 бидонов чистого формалина Эти вызывающие аллергию вещества понемногу испаряются. Вот почему я стараюсь больше часа никого тут не задерживать. У особо чувствительных начинаются головокружение и поташнивание. Сам -то я привык. До 80 лет вон дожил, правда, почти все свои зубы потерял из-за токсичного воздуха. Я за молодёжь переживаю - им ещё детей рожать. Мне бы не хотелось,чтобы кто-то пострадал

В старом здании музей находился далеко от учебных классов. А здесь прямо над нами располагается библиотека с читальным залом,  впритык - буфет. Этот зал для такого рода музеев непригоден. Он хорош для археологических находок - черепков, керамики, украшений. Там ничего не обрабатывается химикалиями и не испаряется, и высота потолка не играет никакой роли». 

Илья Тромбицкий: «Это как Эрмитаж перевести»

Станислав Данилович всем сердцем надеется на возвращение коллекций в прежнее вместилище. Огромную поддержку все эти годы он чувствовал в лице декана и продекана биофака - Михаила Лешану и Вячеслава Пурчика, которые умеют слушать и слышать и знают цену этому музею. Еще сказал: «У меня много друзей, которые откликнулись и пытаются предпринять какие-то действия по защите нашего музея. И среди них Илья Тромбицкий, руководитель Международной ассоциации хранителей реки «Eco-Tiras».

Известный эколог переживает за, как он говорит, «когдатошнюю гордость университета. Музей, созданный его выпускниками, в советское время носил имя уроженца Молдовы академика Л.С. Берга. Конец может быть вполне предсказуемым в эпоху всевластия наживы и бескультурия. Срочно понадобилось здание. Путь даже для капремонта. Но безвозвратного.  Экспонаты, приспособленные для очень высокого помещения, перетащили в современное здание с низкими потолками, где не найдётся места и для трети экспонатов. Это как Эрмитаж перевести в Дворец съездов. Рушится история, рушится преемственность науки, и власти нет до этого дела».

Агентство по проверке и реставрации памятников Министерства культуры Республики Молдова также разделяет озабоченность неприемлемостью сегодняшнего положения с экспонатами Музея естествознания Молдавского госуниверситета. Прежнее помещение освобождено для ремонта, но возвращение в него экспонатов пока не предполагается. Агентство признает, что они в настоящее время находятся под угрозой, и предлагает искать приемлемое решение с помещением для музея.

...Станислав Познакомкин - коренной москвич, чей отец был послан в Молдову для укрепления народного хозяйства. Учился и закончил МолдГУ. Устроился на работу в Академию наук, поступил аспирантуру. Но все это для пытливого юноши показалось дикой скукотищей. И он с места в карьер рванул за туманами и запахом морей. Стал рыбопромысловым разведчиком в Севастополе - была такая специальность, семь лет бороздил Атлантический, Индийский,Тихий океаны. И так просолился-закалился  в долгих рейсах, что последующая тридцатилетняя работа с химическими реагентами ничуть его здоровье не подорвала. Кроме того, роль играет и его лучистое жизнелюбие.

Он и сегодня не теряет надежду, что культурные ценности, принадлежащие флагману отечественного образования, рано или поздно вернутся в свое историческое здание.

 Наталья СТЕНИЧЕВА. Фото автора

Из реплик в социальных сетях:

«Мне очень, очень жаль, дети очень любят музей и особенно из-за уникального его директора и гида. Мне стыдно за нашу администрацию, знаю, что решение принято из-за юридического факультета, который стал многочисленней. Несколько миллионов вложили в ремонт отдельного блока возле «Топаза», но из-за неграмотности юристов, которые составляли договор, USM потерял этот блок. Потом обещали пристроить этаж над теологическим корпусом, в итоге отказались и от этой идеи, приняв вот такое безобразное решение. Это от скудности душевной и от небольшого ума. Можно было воспользоваться этим достоянием и приумножить его, думаю, можно было и деньги зарабатывать».

***

«Музей, который не может быть переселен из-за хрупкости и размеров его экспонатов, переселяют. С соответствующими невосполнимыми потерями. Таково сегодняшнее время. Его отремонтируют. И будут использовать в иных целях. А экспонаты частью разворуют, частью разрушат и выкинут, а кое-что проведет несколько лет в неприспособленном помещении, после чего тоже будет выброшено. Директор музея - энтузиаст и поэт. Проплавал много лет по океанам. Сам много сделал для формирования музея. Многие годы лелеял каждый экспонат. Водил многочисленные школьные экскурсии. Ему как могут помогают декан и замдекана биофака. Но и они бессильны перед молдавскими форсмажорами, какими являются жадность и коррупция».