Расследование

Последние четыре года своей жизни знаменитый во всем мире хирург Николай Васильевич Склифосовский провел в семейной усадьбе в селе Яковцы под Полтавой. Имение площадью 600 десятин занимало практически всю территорию, именуемую Полем Полтавской битвы. Здесь до сих пор стоит добротный кирпичный дом, где жил Склифосовский со своей многочисленной родней. Правда, от первоначального вида здания мало что осталось. Дом в советское время разделили на восемь квартир, которые раздали сотрудникам Полтавского научно-исследовательского института свиноводства, в чью собственность перешла часть земли. Новые жильцы переоборудовали там все на свое усмотрение. Больше повезло госпиталю, построенному хирургом на собственные сбережения для инвалидов русско-турецкой войны. В нем размещается музей «Поле Полтавской битвы». К самой же могиле Склифосовского, похороненного на бывшей церковной площади, теперь совсем близко подступают современные коттеджи…

Под Полтавой семья Николая Склифосовского поселилась не случайно. Здесь находилось имение родственников супруги знаменитого хирурга, Софьи Александровны, доставшееся ей по наследству. Место удивительное по своей красоте. С высокого холма открывается вид на луга и речку Ворсклу. Склоны утопают в зелени. Настоящая отрада для души. Николай Васильевич так и назвал свое поместье — «Отрада».

Прежде чем окончательно обосноваться в Полтавской губернии, Склифосовский на протяжении трех десятков лет приезжал сюда на отдых. И каждый раз на его «дачном участке» появлялось что-то новое: клумбы, фонтаны, парк, охотничий домик, артезианский колодец, которым пользовались жители округи. А еще школа для сельских ребятишек, библиотека, небольшая больница, госпиталь для инвалидов… Эти социальные объекты, как мы их сейчас называем, хозяин сам и содержал. То есть лечились и учились в них бесплатно. Иногда, как гласит одно из преданий, профессор сам доплачивал больным. Он не только у себя дома принимал пациентов, но и частенько выезжал на бричке в ближайшие хутора, где осматривал местных жителей. Кому-то давал таблетки, у кого-то принимал роды, кого-то оперировал… Имел также небольшую практику и в земской (ныне Полтавской областной) больнице. Здесь даже сохранился скальпель, которым оперировал знаменитый хирург. Увы, все остальное его имущество разграбили и растащили во время Октябрьской революции.

Всемирно известный врач имел большую тягу к сельскому хозяйству. В его поместье были лошади, рогатый скот, свиньи, куры, утки, он держал пасеку на 15 ульев. Излишки живности и продуктов продавал. До сих пор в Яковцах существует Тамарина роща. Хотя далеко не все знают о происхождении ее названия. Когда-то это был красивейший парк. Николай Васильевич заложил его в честь дочери Тамары.

А сад, посаженный Склифосовским, вообще называли «полтавской Швейцарией». В нем родили не только привычные для здешней местности яблоки, груши, абрикосы, шелковицы, но и диковинные персики и виноград. Из винограда Николай Васильевич делал отменное вино. Не переводилось на столе у Склифосовского и самодельное пиво. Сырье для производства — хмель — у него тоже было собственным. А учиться искусству пивоварения Николай Васильевич ездил в немецкую Баварию, откуда привез необходимое оборудование, чтобы наладить дома производство пенного напитка. Мужики из Яковцов с удовольствием приходили к барину на кружечку пивка. Николай Васильевич всегда разговаривал с ними на украинском языке, который хорошо знал с детства, и от своего окружения требовал того же. За это, правда, имперская власть приписывала ему… сепаратизм.

Между тем, несмотря на богатство и всемирную известность, в личной жизни Николая Склифосовского не все складывалось гладко. Он рано остался вдовцом с тремя малышами на руках — его первая жена умерла в 24 года от тифа. Впоследствии хирург женился на гувернантке своих детей, Софье Александровне, которая родила еще четверых. К сожалению, дожить до преклонных лет удалось только старшей из дочерей Николая Васильевича, Ольге, которую родственники после революции успели вывезти за границу.

Один из сыновей хирурга, Борис, умер еще в младенчестве. В честь него отец построил для сельских ребятишек школу. Второй сын, Константин, скончался в 16-летнем возрасте от туберкулеза почек. Но окончательно подкосила здоровье отца трагическая смерть Владимира, студента Петербургского университета. Юноша увлекся политикой, вступил в тайную террористическую организацию. Там получил задание уничтожить полтавского губернатора, который являлся давним другом семьи Склифосовских. Приехав к родителям на рождественские каникулы в 1890 году, Владимир понял, что не сможет поднять руку на «классового врага», однако и прослыть малодушным перед новыми друзьями не хотел. Поэтому выбрал самоубийство. У отца после этого случился инсульт.

Еще два сына Николая Васильевича погибли уже после его смерти. Николай был убит на русско-японской войне, Александр пропал без вести в Гражданскую войну.

Трагическая смерть была уготована и дочери Склифосовского Тамаре. В один из черных дней 1919 года в почти опустевшее имение семьи выдающегося хирурга ворвалась банда Бибика — командира вооруженного повстанческого формирования.

— «Мы нищие, у нас уже все забрали!» — взмолились дочь и больная супруга покойного светила мировой медицины, — рассказываетзаведующий кафедрой общей хирургии Украинской медицинской стоматологической академии профессор Алексей Лигоненко. — «У нас есть справка от Ленина о том, что репрессии на членов семьи Склифосовского не распространяются», — показали документ. Но вряд ли большевикам что-нибудь говорила фамилия выдающегося хирурга. Бибик увидел на стене портрет мужчины в генеральском мундире. «Так ты, значит, генеральская дочка?» — со злорадством в голосе выкрикнул экспроприатор и приказал своим подчиненным: «В расход ее!» Тамару выволокли на крыльцо и изнасиловали, а потом зарубили лопатами и повесили на дубе вниз головой. Софью Александровну тем же «пролетарским» орудием убили прямо в кровати. Где их могилы, до сих пор неизвестно.

Между тем Николай Васильевич Склифосовский никогда не был военным. Генеральский мундир был пожалован ему как фронтовому врачу. Кроме того, он был удостоен ордена Святого Владимира III степени за самоотверженность и мужество в боях под Плевной (город в Болгарии, за который происходили жестокие сражения во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг. — Авт.).

*Заведующий кафедрой общей хирургии Украинской медицинской стоматологической академии профессор Алексей Лигоненко: «Наработки Склифосовского до сих пор имеют неоценимое значение в медицине» (Фо­то автора)

— Известно, что Склифосовский с разрешения царского правительства в 1866 году вступил в должность полкового врача на стороне прусской армии, которая в то время воевала с Австрией. Позже он спасал раненых еще в трех войнах: франко-прусской (1870—71), черногорско-турецкой (1876—78) и русско-турецкой (1877—78). Хотя мог бы спокойно заниматься лечебной практикой в Одессе, куда сначала был направлен на работу, или в Москве, куда его позже пригласили. Какой у него был мотив? — интересуюсь у доктора Лигоненко.

— Склифосовского по праву называют одним из основоположников военно-полевой хирургии в России. Это направление медицины в то время только зарождалось, и Николай Васильевич набивал, что называется, руку на раненых. Не зря говорят: «Война все спишет». Тогда, чтобы вы понимали, выживаемость после операций на поле боя составляла всего… четыре процента. А поскольку нормальной анестезии, по сути, не существовало, хирург должен был уложиться максимум в двадцать минут. К тому же врачи понятия не имели, что такое стерилизация инструментов. Наработки Склифосовского в этих направлениях имеют неоценимое значение. Именно он, основываясь на собственном опыте, начал широко внедрять в медицинскую практику асептику и антисептику в полевых условиях, а позже добился этого на территории всей Российской империи. Его выводы о том, что, чем больше скученность больных и антисанитария в госпиталях, тем больше гнойных осложнений при ранениях и выше смертность, легли в основу научного труда.

Именно Склифосовский предложил сортировку раненых, что способствовало более быстрому возвращению солдат на фронт. Ведь проще, условно говоря, забинтовать палец и отпустить человека, чтобы он снова оказался в строю, нежели возиться с тем, у кого разворочена брюшная полость. Доказал преимущества гипсовой повязки перед обычной при огнестрельных переломах конечностей. Отказался от разбрызгивания в операционной карболки (сильнейшего яда, который использовался в качестве антисептика) и предложил использовать кокаиновый наркоз. Учитель Склифосовского Николай Иванович Пирогов, тот, например, «вырубал» больного на операционном столе еще и стаканом спирта.

— Тем не менее учитель не доверился своему ученику и не лег под его скальпель, как тот предлагал.

— Дело не в том, доверял Пирогов Склифосовскому или нет. Просто Николай Иванович слышал то, что хотел слышать. Безусловно, Пирогов понимал, что долго незаживающие язвы во рту на небе, из-за которых он мог принимать исключительно жидкую молочную пищу и которые не поддавались принятому на то время лечению, имеют злокачественное происхождение. Первым рак у своего учителя заподозрил именно Николай Склифосовский. Он готов был прооперировать Пирогова даже у него дома. Однако тот после консилиума врачей, специально собиравшихся по его вопросу в Москве, неожиданно для всех уехал на консультацию к выдающемуся хирургу Христиану Бильроту в Вену. Бильрот успокоил коллегу, заявив, что не находит ни единого признака злокачественности, поэтому, дескать, операция не показана. И Пирогов продолжил заниматься самолечением… Спустя несколько месяцев гистологический анализ, который провели посмертно, подтвердил правильность диагноза, установленного Склифосовским своему учителю.

По словам Алексея Лигоненко, то, чем занимался хирург Склифосовский, сейчас в медицинской практике запрещено. Он был «многостаночником», то есть мог провести любое оперативное вмешательство. Одним из первых в России начал вскрывать брюшную полость пациентам. Успешно делал челюстные операции, гинекологические вмешательства (первым в Российской империи рассек яичник и убрал фиброматозный узел, оставив пациентке детородный орган), удалял мозговые грыжи… А предложенный им способ скрепления костных отломков назван в его честь — «Замком Склифосовского», который в хирургии используется и поныне.

Работал Николай Васильевич много и усердно. Врачи с медсестрами, чтобы поддержать силы хирурга, угощали его кусочком хлеба и бокалом вина. Усталость же снимал чашечкой очень крепкого кофе.

— А это правда, что во время своей первой операции студент Московского университета Николай Склифосовский упал в обморок, едва только завидев кровь?

— Думаю, это одна из легенд, которых о великом человеке было сложено немало, — отвечает Алексей Лигоненко. — Из тех, кто боится крови, хирурги не получаются.

Желание стать медиком у Склифосовского появилось еще в детстве. На него произвели впечатление рассказы мамы и старших братьев (он был девятым ребенком в бедной дворянской семье, и после него родилось еще трое детей) о том, как отец, письмоводитель Дубоссарской карантинной конторы, выполнял специальные поручения во время вспышек тифа и холеры в Херсонской губернии. Однако средств на то, чтобы учить своих детей, семейство Склифосовских не имело. Поэтому супругам довелось отдать Колю в Одесский дом для сирот, при котором находилась гимназия. Ее он закончил с серебряной медалью, что давало возможность поступить на бесплатное обучение (по-нашему, на бюджет) на медицинский факультет Московского университета. Интересно, что стипендия в размере 14 рублей, которую ему отправляли из Одесского приказа общественного призрения (орган государственного попечительства), часто запаздывала, и студент запросто мог перехватить несколько рублей у ректора до «получки». На пятом курсе Склифосовский в числе немногих получил возможность держать экзамен на степень доктора медицины. А вот уехать на работу в Одессу с документом об окончании университета будущий профессор не мог целых два месяца. По все той же причине — отсутствие денег…