История

Рыбница отметила годовщину освобождения. Для рыбничан нет более трагичной даты: нигде больше в Молдове не было столь массовых убийств и расправ над гражданским населением. В ночь с 19 на 20 марта 1944 года перед отступлением румыно-фашистские каратели спешно расстреляли и подожгли сотни узников созданного при рыбницкой тюрьме концлагеря – коммунистов и советских активистов. Были ли среди них еще живые? Были! Данные Рыбницкого городского архива и госархива Молдовы, приоткрывающие завесу над тайной массовых убийств в Рыбнице,стали доступны редакции. Мы делимся ими с читателями. 

Как возникло подполье 

Военные действия в Рыбнице начались 23 июня 1941 года, когда фашисты нанесли удар по железнодорожному мосту через Днестр. Уже 5 августа начался тяжёлый период оккупации. Шли аресты. В 1942 году была создана подпольная организация под руководством Василия Рыбалко, а в окрестных селах появились ячейки подпольщиков. Они вели диверсионную работу, информировали земляков о положении дел на фронтах, поддерживали веру в победу. Рыбница и Рыбницкий район были полностью освобождены 30 марта 1944 года в ходе наступления войск 2-го Украинского фронта, в состав которого входили части 41-й гвардейской стрелковой дивизии во взаимодействии с 25-й танковой бригадой. 

Концлагерь при тюрьме 

В 1941 году в августе и сентябре, а также в марте 1942 года немецкие оккупационные власти организовали в Рыбнице тюрьму и при ней создали лагерь, в котором находились арестованные члены партии, советский актив, еврейское население. Всего за годы оккупации по неполным данным было заключено около3000 человек.Из них 2731 человек после продолжительных голодовок, массовых истязаний и пыток уничтожен: расстреляны - 1297, умерли от голода и истязаний – 1194. В числе погибших были 1470 женщин, 350 детей, 1180 мужчин. А в ночь с 19 на 20 марта 1944 года румынские и немецкие палачи сожгли 270 советских граждан и военнопленных. 

Через два дня после освобождения города местными жителями и гвардейцами был составлен акт о зверствах немецких и румынских фашистов в Рыбнице. Указанные в нем свидетели, также находившиеся в заключении, по приказу администрации лагеря закапывали трупы. Все заключённые, как правило, до погребения подвергались ограблению. Личные вещи - ценности, одежда, обувь и прочее – отбирала администрация тюрьмы и использовали жандармерия и префектура как для себя лично, так и для поощрения пособников. 

Все дела тюрьмы и лагеря, списки заключённых и убитых перед отступлением уничтожили. Среди расстрелянных были: майор Пархоменко Николай Денисович, лейтенант Ирго Анатолий, Ватюк Владимир, старшина Церюльник Максим, Гребенюк Яким Степанович, Вайсман, Хайким Вася, Мазлер Бася, Майзлер Сойба, Хелимская, Гудиз, Бершадский Ф., Циклан, Шварц, Берман Шулим, Вапняр П, Вапняр М., Хаит, Шпекер Лейзер, Бретовская, Зельбертрут, Ройзман, Дубчак, Кац, Гриншпун, Гнедойма, Беркович, Фельдман, Губерман. 

Заживо сожженные 

Четверо узников, случайно спасшихся от кровавой расправы, написали в письме гвардейцам-освободителям: «Кровавая трагедия началась вечером 19 марта. После того, как прошла обычная тюремная проверка, в тюрьму явился комендант – фашист по фамилии Валуца. Мы услышали грохот сапог, немецкую и румынскую речь. Солдаты прошли  по коридору и поднялись на третий этаж.  Мы почувствовали что-то неладное и, затаив дыхание, стали прислушиваться. 

В ночной тишине хлопнула дверь. А затем послышались душераздирающие крики женщин. Минут пять продолжалась глухая возня, раздалось несколько выстрелов. После мы узнали, что румынские и немецкие палачи ворвались в камеру женщин, избили их, раздели догола, а потом пристрелили. Затем стали хлопать двери в других камерах. Грохот автоматных очередей и винтовочных выстрелов смешался с криками и стонами заключенных. Покончив с третьим этажом, кровавые бандиты спустились на второй. Мы ясно слышали, как они, ворвавшись в камеру, орали: «Хватит вам, собакам, жить, поворачивайся к стенке!». 

Трудно описать наше состояние, когда палачи стали сходить на первый этаж. Забившись под тюремные кровати, мы ждали своей участи. По четверо-пятеро румын и немцев врывались к нам в камеры, ставили наших товарищей, кого на колени, кого к стене, - и в упор расстреливали. Затем дав несколько очередей из автоматов по темным углам камер и под кровати, с хохотом ушли. Мы чудом остались в живых. 

Часам к 12 ночи кровавая расправа кончилась. В тюрьме раздавались стоны раненых. Всю ночь палачи сторожили тюрьму. Они боялись, что уцелевшие заключенные могут выбраться и стать живыми свидетелями кровавой тюремной расправы. 

Прошла долгая мучительная ночь. А наутро немецкие и румынские солдаты появились с охапками соломы. Они внесли их в камеры, затем облили полы бензином и зажгли солому. Через несколько минут вся тюрьма горела. Крики раненых, заживо горящих в огне, слились с треском дерева и воем огня. Едкий, удушающий дым слепил глаза и не давал дышать. Некоторым из заключенных удалось добраться до окон и лестниц. Но тут их пристреливали штыками дикие звери Гитлера и Антонеску. 

К полудню третий этаж рухнул. Грозил обвалом и второй.  Смерть приближалась к нам. Мы задыхались в густом, пахнущем гарью трупов и вонью бензина, дыму». 

Майор Попеску, префект Попеску, примар Попеску 

«Часа в четыре дня в подожженную тюрьму снова ворвались немцы и румыны. В камеры, случайно уцелевшие от огня или еще не сгоревшие дотла, они стали бросать гранаты. 

Только поздним вечером кровавые звери ушли, оставив догорающую тюрьму. Ночью, ослабевшие и подавленные всем пережитым, мы с большим трудом выбрались во двор,  и нашли приют у местных жителей. 

Всего 270 советских граждан сожгли румынские и немецкие палачи. Среди сожженных: военнопленный Пархоменко Николай – украинец, Власов Андрей – молдаванин, Клим Мария – украинка, семья евреев из четырех человек по фамилии Медведь, Яцко Петр – молдаванин, Мунтян Петр – молдаванин, Порван Марк – молдаванин, 60-летняя старуха с внучкой – молдаванки. Этих людей мы знали. Они были честными советскими гражданами, до конца верными своей великой матери-Родине. 

Главными организаторами и виновниками вышеуказанных злодеяний и преступлений были: начальник жандармерии майор Попеску Ион, начальник тюрьмы майор Дельче, префект Попеску-Корбу, примарь Попеску Вергилий. 

Бойцы Красной Армии!  Беспощадно бейте немецких и румынских извергов! Мстите им за зверски расстрелянных и заживо сожженных советских людей, похороненных под развалинами Рыбницкой тюрьмы!

В.А. Францкевич, А.М. Балан, С. Грицак, К. Цуркан». 

«Страшно подумать, что те времена могут вернуться» 

За годы войны в Рыбницком районе жертвами политического террора и геноцида стали около 8 тысяч жителей, было разрушено 59 колхозов, два совхоза, промышленные предприятия. Материальный ущерб составил свыше 1,5 миллиона рублей. 

Но не только архивы свидетельствуют о зверствах немецко-фашистских оккупантов. Нашему корреспонденту удалось побеседовать с 85-летней резинчанкой Феодосией Антоновной Логашовой, в девичестве Любинецкой, дочерью сожженного в рыбницком концлагере Антона Ефимовича Любинецкого. Вот что она нам поведала. 

«Перед войной наша семья жила в Андреевке Рыбницкого района. Наш дом и теперь там стоит. Как только пришли румыны с немцами, стали хозяйничать в селе. И местные предатели, чтобы перед ними выслужиться, выдавали партийцев. А отец был председателем сельсовета и секретарем парторганизации в селах Андреевка и Воронково. И он еще был связан с партизанским отрядом. Случалось, вызволяли каким-то образом наших пленных солдат из неволи и переправляли в лес, в партизанский отряд.  Кто был связной, держали в секрете. Отец с товарищами получил приказ эвакуироваться, но они не успели. Позже у него была возможность из тюрьмы бежать. Но он знал: последует расстрел семьи. 

Мы услышали, что наша армия на подходе, очень надеялись, что его освободят и ждали отца. Но прошел день-другой, а он все не приходил. Когда мама узнала о расправе, отправилась искать его среди трупов. Думала узнать по одежде, по-человечески похоронить. Но увиденное настолько ее потрясло, что с ней случился сердечный приступ, и она попала в больницу.  

Хоронили погибших без мамы. Тяжелую жизнь без отца мы прожили, ведь румыны отняли у нас все: и корову, и овец, и даже вещи что поновее… Не посмотрели, что в семье четверо детей. Мама всю жизнь болела, позже братья перевезли ее ко мне в Резину. Но завещала она похоронить ее в родной Андреевке. Так и сделали. Пока жива была мама, мы навещали с ней братскую могилу, где похоронен отец. И сколько еще рядом могил с убитыми! 

Перед входом в Рыбницкий ОВД есть небольшой музей, это бывшее строение, где сожгли наших. Там веночек висит и памятная доска. Пострадали от румынских извергов и семьи из Воронково, целый список коммунистов был, которые налаживали в селе Советскую власть. И сегодня еще живы потомки расстрелянных.  Они помнят рассказы своих близких. А в Андреевке только я одна из всех семей пострадавших осталась. Живу с семьей сына, дочка из Рыбницы помогает. У меня есть внуки и четверо правнуков. Радуюсь их успехам. Когда смотрю в новостях, что к парламентским выборам активизировались националистические партии, очень расстраиваюсь. Страшно подумать, что те времена могут вернуться». 

Страхи людей, переживших трагедию, можно понять. В списке рвущихся к власти партий есть те, кто хочет реванша. Особенно одиозно выглядит в этом ряду Альянс за Союз румын (AUR), в котором сконцентрированы румыноунионистские и, не исключено, профашистские силы. Потому неспокойно сегодня во многих семьях на обоих берегах Днестра. 

Мария БУИНЧУК 

Редакция благодарит за помощь в подготовке материала Серафиму Борган (Резина) и Галину Попик (Рыбница), а также главного хранителя музейных фондов Н.Ю. Колесника и заведующего Рыбницким музеем Боевой славы А.С. Стецкого.

На фото: 

Погибший в застенках рыбницкого концлагеря коммунист Антон Ефимович Любинецкий и архивные справки, предоставленные его дочерью Феодосией Антоновной Логашовой.

Здание тюрьмы после пожара.

Выжившие узники рыбницкой тюрьмы В.А.Францкевич, А.М.Балан, С.Грицак, К.Цуркан.

Акт о зверствах немецких и румынских фашистов в Рыбнице 

Настоящий акт составлен 2 апреля 1944 года в городе Рыбница, Молдавской ССР о нижеследующем: 

Немецко-румынские оккупанты согнали в рыбницкую тюрьму до трехсот военнопленных и мирных граждан под видом заложников. Заключенный в эту тюрьму и чудом спасшийся от кровавой расправы т. Францкевич З.А. рассказал о тюремном режиме следующее: «Разместив нас в сырых и холодных камерах по 30-40 человек, палачи морили нас голодом, выдавая по 100 грамм сырой, мерзлой картошки. Отказывающихся есть ее тут же избивали. Так были избиты: Гребенюк Аким Степанович, Порепелюк Андрей Демьянович, Боровский Аксентий, Церульник Максим и другие.

В ночь с 19 на 20 марта румынские и немецкие палачи ворвались в камеры тюрьмы и учинили над заключенными кровавую расправу, расстреливая их разрывными пулями. Утром 20 марта румынские и немецкие мерзавцы пристреливали и закалывали штыками раненных. 

Всего румынские и немецкие палачи сожгли 270 советских граждан и военнопленных. Среди погибших военнопленные: Пархоменко Николай, Игро Анатолий, Витюк Владимир, Церульник Максим, Гребенюк Аким, Яцко Петр и другие. 

Трупы зверски замученных взывают к мести! Не уйти немецко-фашистским и румынским мерзавцам от карающей руки советского народа!». 

Акт подписали: председатель Горсовета Грищенко, майор Ткаченко, уполномоченный СНК МССР Иванов, адвокат Стадник, врач Пауценко, священник Коваль.