История

Румынские националисты и унионисты постоянно упрекают СССР в депортации части молдавского населения в ходе двух акций 1940-го и 1949 годов. Это действительно было, никто этого не скрывает, о трагедиях высланных в России написаны сотни книг, и Москва эти события давно осудила. А вот Бухарест до сих пор не признал своей вины в организации в 1940 году коварных и жестоких депортаций из Болгарии - 110 тысяч румын, из Румынии - 77 тысяч болгар, а также насильственном перемещении 76 тысяч немцев. Программа, организованная маршалом Антонеску по лекалам германских фашистов, именовалась «обменом населением». Людей гнали к границам как скот, лишали домов, земельных участков и сбережений, а главное - родины. Депортации в ходе перевернули жизнь колоссального количества людей, а румынских руководителей и бюрократов научили безнаказанности.  

Очиститься от болгар и заменить их румынами 

Стремясь компенсировать потерю Бессарабии и Северной Буковины, Бухарест становится союзником Германии, рассчитывая на совместные боевые действия против СССР с целью возвращения утраченных территорий, на которых также планировались этнические чистки. Во второй половине 1940 года, после того, как король Румынии Кароль II провозгласил создание тоталитарного государства по немецкому и итальянскому образцу, власть в стране перешла в руки правительства маршала Иона Антонеску, который фактически стал диктатором. Румыния отдалилась от своего традиционного союзника Великобритании и переориентировалась на нацистскую Германию. Главной целью стало «очищение».

Праворадикальные националисты склонны были считать, что все этнические меньшинства представляли угрозу для румынской нации, рассматривая евреев и ромов как особенно вредных. В стране стали реализовывать политику избавления от «дегенеративных» этносов, о чем румынская элита мечтала еще в 30-х годах, вынашивая планы «селекции человека». Об этом в Румынии вспоминать стесняются.

Первоначально обмен населением задумывался его идеологом Юлиу Молдованом как полное очищение от болгар и замена их румынами из Болгарии. Но идентификация будущих переселенцев была гладкой только на бумаге, на деле же происходила в условиях хаоса, рассказывает профессор университета Центральной Флориды Владимир Солонарь в книге «Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в  Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940-1944)».

В ходе обмена населением планировалось депортировать из Болгарии в Румынию румын, мокан, аромын, мегленорумын, которые осели на болгарской территории по Бухарестскому мирному договору 1913 года. Вместо них в Болгарию нужно было отправить болгар с румынской территории.

Обмен населением был необходим для румынизации меньшинств, однако было непонятно, как относиться к смешанным семьям и к детям от смешанных браков. Если один из супругов идентифицировался как болгарин - вывозили всю семью. При составлении списков болгар румынские чиновники умудрились найти их в северной Добрудже 75 тысяч – вдвое больше, чем зарегистрировала перепись 1930 года. Был показан пример того, как можно манипулировать этничностью в политических целях, пренебрегая такими факторами, как самоопределение, язык, происхождение. Если выносили вердикт, что такое-то лицо «в действительности» принадлежит к той или иной этнической группе – вопрос решался окончательно и бесповоротно, жаловаться было бесполезно.

Кто дал взятку – тот не был депортирован

В ходе обмена населением и после его завершения в начале 1941 года в румынские консульства хлынул поток заявлений с просьбой разрешить возвращение в Румынию.

Например, некто Павел Думитру сообщал, что его дед по отцовской линии был колонистом из Трансильвании и в Добрудже женился на местной болгарке. Мать заявителя была аромынкой, ее братья жили в разных регионах Румынии. Несмотря на это Думитру, проходивший военную службу, был арестован легионерской полицией, насильно запихнут в грузовик и депортирован. Комиссия отказалась рассматривать его дело.

Некая Анжела Георгиу обратилась с просьбой разрешить возвращение в Румынию ее депортированным племянникам, чьим отцом был «истинный румын», а мать была болгаркой. Эти лица представили комиссии справку о своем румынском происхождении, но она была отвергнута.

Граждане Думитру Словеску, Ион Желеску, Алету Желеску жаловались на то, что вначале им удалось доказать свое румынское происхождение, но потом их «разоблачили» по анонимному письму как болгар и «эвакуировали».

Кто-то дал взятку и не был депортирован, следствие подтвердило коррупцию. Кто-то доносил на соседей. Кто-то присматривался к брошенному имуществу.   Чем же это отличается от позднейшей схемы депортаций в МССР?

«Кто мы такие? Спросите нас, и мы ответим»

Группа жителей болгарского города Тутракан (бывший румынский Туртукая) обратилась 12 ноября 1940 года к болгарскому правительству с просьбой исключить их из списков на переселение, утверждая, что ни один из них никогда нигде не регистрировался как этнический румын и что списки переписи 1930 года были сфальсифицированы. «Мы болгары, потому что матери вскормили нас болгарским молоком, - писали они. – Мы болгары, потому что первой мы услышали болгарскую речь. Мы болгары, потому что кровь наша пролилась за освобождение нашей крепости Туртакан. Кто мы такие? Спросите нас, и мы ответим». Эти люди утверждали, что мысль о депортации в Румынию их так ужасает, что они готовы совершить самоубийство. Но болгарские власти это не впечатлило. 

Некоторые депортированные в своих петициях указывали, что готовы бросить свою нерумынскую семью в обмен на разрешение вернуться. Так, Солонарь цитирует петицию румынок, изъявивших готовность пожертвовать мужьями, чтобы «жить как румынки и умереть за Румынию». Но румынские власти даже в таком случае не спешили давать разрешение на возвращение. 

«Не впасть в грех чрезмерного великодушия»

Напряжение нарастало, Бухарест желал отправить как можно больше болгар, София – как можно больше румын. В декабрьские холода по обеим сторонам границы собрали согнанное с родных мест население, перемещая его с места на место, как скот. За всем эти стояли меркантильные соображения – например, предлагалось, чтобы при отборе «болгар» для «эвакуации» приоритетом был размер земельной собственности.

В итоге комиссия подготовила доклад, в котором сообщалось, что «при обмене населением зачастую требуется исключительная твердость характера, чтобы не впасть в грех чрезмерного великодушия, находясь среди (подлежащего эвакуации) населения и присутствуя при ситуациях, сопутствующих расставанию семей с местами, где у них есть очень глубокие корни, особенно в нашей стране, где жить так хорошо».      

Как нацбанк и румынские жандармы отбирали у депортированных золото   

Многие румынские колонисты, покидая родные места, уничтожали дома, хозяйственные постройки, сады. Румынские жандармы на пограничных пропускных пунктах подвергали этнических болгар унизительным досмотрам, ища ценности. Все депортированные должны были сдать золото представителям нацбанка Румынии. Был случай, когда у оторопевшего болгарина румынский жандарм вырвал золотой зуб.

Женщин насиловали, мужчин грабили, били и унижали. Изгнанники достигали пунктов назначения в очень тяжелом состоянии, в думах о потерянном имуществе, о брошенном на полях урожае.

В то же время были принудительно эвакуированы и 76,5 тысячи этнических немцев, которых германские чиновники предварительно оценили на предмет соответствия критериям «расовой чистоты» и которые также не имели права брать с собой ни инвентарь, ни животных. Они оставили в Добрудже около 21,6 тысячи гектаров земли. Болгары «очистили» 113,6 тысяч гектаров, румыны – 227,4 гектара. В деле размещения депортированных на новом месте также царил хаос. Выделение наделов шло до 1947 года, люди оставались без крова и без средств к существованию.

На тот момент в Румынии уже было около 100 тысяч беженцев из Бессарабии, севера Буковины и севера Трансильвании. Перемещенным лицам предполагалось передать коммерческие фонды, экспроприированные у евреев Бессарабии. Эта идея вскоре стала официальной политикой румынского государства.  

Коварство и жестокость, не имеющие прецедента в новейшей истории

«История обмена населением с Болгарией в 1940 году – непопулярная в современной Румынии тема, - пишет Владимир Солонарь. – Когда я изучал этот вопрос в архиве румынского министерства иностранных дел, то в нескольких случаях с удивлением обнаружил, что я был первым специалистом, который работал с несколькими важным делами. Даже историки, которые исследовали данную проблему, предпочитают трактовать ее в «фактологическом» ключе, избегая моральных оценок. В их представлении она выступает лишь как один из аспектов тех гигантских усилий, которые правительству пришлось приложить для борьбы с трагическими последствиями территориальных потерь лета 1940 года. Однако значение этой истории огромно не только из-за колоссального количества людей, жизнь которых она перевернула, но с точки зрения того глубокого отпечатка, которое эти события оставили в ментальности румынских руководителей и бюрократов. Коварное и жестокое обращение, которому румынское правительство подвергло своих граждан «неправильной» национальности, большинство из которых не совершало ничего противоправного и не хотело ничего иного, кроме возможности жить в стране, в которой они родились и выросли, было беспрецедентным в новейшей румынской истории. С этого момента ранее немыслимая идея, что румынских граждан можно заклеймить как «чужаков» и затем выдворить, вопреки их ясно выраженной воле, за пределы Румынии, заменив другими, воспринимавшимися как часть румынской этнической группы, даже если они никогда в Румынии не жили и не хотели там жить, будучи однажды испытана на практике, стала восприниматься как законный и вполне приемлемый  инструмент управления».

Олег ВОЛКОВ