Политика

Георгий Бэлан, официальный представитель Кишинева на переговорах по приднестровскому урегулированию, вице-премьер по реинтеграции, сделал весьма странное заявление. Встречаясь со специальным представителем ОБСЕ, немецким дипломатом Кордом Мейер-Клодтом, он сказал, что Кишинев не имеет «общего стратегического подхода» в преодолении замороженного конфликта и решении проблем жителей двух берегов Днестра.

Дословно вице-премьер выдал следующее: «До сих пор были попытки решить отдельные проблемы в отдельных областях без наличия общего стратегического подхода. Необходимо заложить фундамент, создать каркас и только затем, шаг за шагом определять и восстанавливать территориальное единство и целостность Республики Молдова".

Логика в словах чиновника как будто бы присутствует, тогда что же в них странного? Странным заявление Бэлана делает общий контекст.

Спустя  почти 25 лет после окончания «горячей» фазы конфликта становится известно, что у Кишинева нет стратегического подхода в решении приднестровской проблемы.

Не ошибся ли, не напутал ли чего главный молдавский реинтегратор? Получается, что, все эти годы переговоры вели без ясного видения и понимания того, как добиться конечной цели – объединения страны?

Ответ на этот вопрос известен: да, действительно сегодня Кишинев не только не приблизился к решению приднестровского вопроса, а стороны отдалились друг от друга на такое расстояние, что в непризнанной ПМР больше думают о вхождении в состав РФ и даже приступили к гармонизации своего законодательства с российским.

Заявление Георгия Бэлана свидетельствует о том, что сегодня Кишинев окончательно запутался в своем взаимодействии с Тирасполем.

От войны к переговорам

На самом деле в разное время молдавские власти использовали разные подходы в отношениях с Приднестровьем.

Первый – самый трагичный, когда президент Мирча Снегур пытался, используя военную силу,  «навести конституционный порядок». В итоге – пролитая кровь и многочисленные жертвы. Вне всякого сомнения, именно это безрассудство Снегура и его окружения делали в дальнейшем переговорный процесс особенно сложным.

Однако затем, когда наступило «отрезвление»,  появились надежды, что сторонам удастся найти формулу сосуществования.

Пришло время переговоров. При международном посредничестве, в основном  ОБСЕ, России и Украины были заключены всевозможные соглашения, подписаны протоколы, которые  определяли взаимодействие по насущным проблемам.

Многие сейчас уже не помнят, но в конце 90-х годов передвижению людей не мешали блокпосты, и товарооборот сторон не был чрезмерно усложнен и законодательно обусловлен.

Война продолжилась, но уже другими средствами

Позже, когда к власти в Молдове пришли коммунисты, Кишинев и Тирасполь были в шаге от объединения страны.

При участии высокопоставленного чиновника администрации президента РФ Дмитрия Козака  сторонами был подготовлен меморандум, реализация которого могла привести к заветной цели. С точки зрения сегодняшнего уровня отношений и ситуации подобное кажется чем-то невероятным. Потому что в последующие годы Кишинев окончательно утратил понимание того, как нужно решать приднестровскую проблему и начал против Тирасполя информационную, экономическую, коммуникационную, дипломатическую и прочие виды войн. Фактически, все это время вел и до сих пор Кишинев ведет против Тирасполя классическую «ассиметричную» или «гибридную» операцию. А в последние годы,  еще больше сблизившись с НАТО и Румынией, правый берег использовал всевозможные военные учения и контакты, то есть силовую компоненту, с целью запугивания Приднестровья. В свою очередь на левом берегу с участием подразделений ОГРВ также стали проводить военные учения. Последнее, октябрьское, отрабатывало защиту на случай внезапного нападения. Вот как далеко ушли стороны от нормальных отношений и переговоров по существу. И именно поэтому период подготовки меморандума Козака для нас представляет особый интерес и является поучительным.

Уроки «меморандума Козака»

Тогда проявились главные элементы «общего стратегического подхода» в решении приднестровской проблемы, которыми сейчас вдруг озаботился молдавский вице-премьер, отвечающий за реинтеграцию.

Первый. Стороны работали как равные субъекты путем достижения консенсуса по всей гамме тем и вопросов.

Второй. Участие в качестве главного посредника и гаранта переговоров Российской Федерации.

Третий. Добрая воля Кишинева и желание пойти на компромисс во имя сохранения единства страны.

Меморандум представлял собой «дорожную карту», на основе которой и предполагалось разработать механизм формирования общего государства. То есть, документ был не концом, а началом совместной работы.

Однако, даже  набросок мер, а не сам факт их реализации вызвал резкое неприятие Запада. Американские и европейские чиновники и дипломаты оказали тогда на Владимира Воронина сильное давление,  и он отрекся от согласованного с Тирасполем  плана объединения, хотя именно лидер ПКРМ и просил Владимира Путина помочь в решении приднестровского вопроса.

«Потусторонние силы»

Позже Владимир Воронин как-то выразился, что срыв подписания произошел, потому что «его черт или бес попутал».

А Дмитрий Козак, покидая Кишинев после неожиданно отказа молдавского президента официально парафировать уже подписанный меморандум, сказал, что «это находится за гранью добра и зла». Таким образом, два главных  инициатора подготовки «дорожной карты объединения» в качестве причины срыва задуманного назвали вмешательство «потусторонних сил». Однако у этих «потусторонних сил» есть имена, должности и все они представляют государства Запада во главе с США.

Единственный реальный шанс был упущен, а после этого официальный Кишинев в решении приднестровской проблемы оседлал коня конфронтации, использовал диктат в отношениях с Тирасполем и сделал ставку на посредничество Запада в переговорах. В Кишиневе решили, что в западных столицах, и главным образом в Вашингтоне, существует сильный интерес ослабить российский фактор в регионе и выкурить российских военных из Приднестровья. И этим стремлением надо воспользоваться, чтобы переиграть Тирасполь.

Новые инструменты

Итогом такой стратегии стали новые инструменты в приднестровском урегулировании: консультативный формат – политическое совещание «5+2», с участием США и ЕС в качестве наблюдателей и   Программа мер по укреплению доверия и безопасности. Доктрину разработали  в недрах ОБСЕ, а реализацию финансировал ЕС.

Поскольку прошло достаточно времени, чтобы оценить эффективность новых инструментов, то можно сказать, что они не только не продвинули дело, а привели к отрицательным результатам.

Сегодня в повестке дня все те же вопросы: признание дипломов об образовании, выданных в Тирасполе, проблема номерных знаков для автомобилей, железнодорожное сообщение, телефонная связь и многое другое.

В последние годы среди достижений назывался только демонтаж разрушенной канатной дороги между Рыбницей и Резиной. Обветшавшая переправа представляла угрозу  для населения и специалисты из России ее ликвидировали.

А сколько этому предшествовало встреч в западных столицах! Официальные представители  Кишинева и Тирасполя  не побывали разве что  на Марсе.

Словом, консультативный формат «5+2» оказался, в основном, пустым времяпрепровождением. А поскольку переговоры в этом формате были нерезультативными, то можно сделать вывод, что он даже принес сторонам вред, так как давал всякий раз новую надежду, которая в последствие не оправдывалась. А время все уходило и уходило.

Примерно такова же эффективность и мер по укреплению доверия.

До запуска этого инструмента у сторон по отношению друг к другу было доверия намного больше. Подтверждают данный вывод и эволюция событий в переговорах, а также сам факт заключения и действия целого ряда соглашений и протоколов между сторонами, подписанные до внедрения «мер доверия» и отсутствие серьезных подвижек после того, как инструмент начали использовать.

Крайние позиции

О том, что правый и левый берег Днестра стали не сближаться, а отдалятся друг от друга, свидетельствуют крайние позиции, занятые сторонами.

Напомню, что в июле 2005 г. парламент Молдовы принял закон об основных положениях особого правового статуса Приднестровья. В подготовке этого документа, разумеется, не участвовали приднестровцы, то есть он односторонний и ультимативный. Закон, безусловно, можно назвать недействующим, его положения не выполняются. И  даже контрпродуктивным. Так как  его существование связывает руки переговорщикам в поиске компромиссных решений по особому статусу региона.

В свою очередь Тирасполь провел  в сентябре 2006 г. референдум о независимости и отношениях с Россией и Молдовой. В результате граждане в подавляющем большинстве высказались за независимость и дальнейшее свободное вхождение в состав РФ и против вхождения Приднестровья в состав РМ.

Этот краткий экскурс в историю молдо-приднестровских отношений понадобился для того, чтобы показать в каких условиях нынешний вице-премьер по реинтеграции сделал заявление о необходимости «общего стратегического подхода».

Закон о статусе Приднестровья 2005 г.

Так существовал ли ранее такой стратегический подход? Безусловно, этот подход был. Он сформулирован в законе парламента Молдовы об основных положениях особого правового статуса Приднестровья. Документ никто не отменял, и вице-премьер обязан следовать ему.

Квинтэссенцию молдавской стратегии изложил Владимир Воронин в том же 2005 г., когда промульгировал закон в качестве президента страны. Он сказал: «Я очень надеюсь на лежащие в основе этого закона положения о демилитаризации и демократизации Приднестровья". Воронин подчеркнул, что в приднестровском урегулировании он теперь очень надеется на поддержку Европейского союза и США. "Вместе мы должны убедить Россию вывести войска и вооружение из Приднестровья, потому что их присутствие является политическим "зонтом" и, даже если открыто не заявлено, поддержкой сепаратистского режима".

Блеф и имитация

Означает ли заявление Георгия Бэлана, что молдавская власть решила отказаться от наследия своих предшественников?  Нет сомнения, что ответ на этот вопрос будет отрицательным.

Ведомство Георгия Бэлана не будет выступать с идеей пересмотра закона 2005 г. Хотя бы уже потому, что часть парламентского большинства, депутаты от Либеральной партии (да и другие политические силы), никогда не поддержат подобную инициативу. 

В такой ситуации говорить о новой концепции или новом видении в приднестровском урегулировании равнозначно простому сотрясанию воздуха.

По-видимому, Георгий Бэлан думает привнести определенную новизну в рамках уже утвердившегося подхода. Нечто подобное проделывали его предшественники на посту вице-премьера по реинтеграции, Виктор Осипов и Еуджен Карпов. Вспомним, что они, работая в рамках проевропейских правительств, отказались от всех достигнутых ранее с Тирасполем соглашений. Начались переговоры «с чистого листа».  Так вместе с водой удалось выплеснуть и ребенка. И возникла ситуация, когда политические представители  наступают разом за разом на одни те же грабли. Именно поэтому мы сегодня имеем то, что имеем. По существу в настоящий момент Кишинев оказался в тупике. И заявление Георгия Бэлана о необходимости «общего стратегического подхода» и «необходимости заложить фундамент для восстановления территориального единства и целостности» подтверждают наш вывод.

Если принять во внимание политику, которую проводит правительство Павла Филипа, состав правящей коалиции, а также недавние антироссийские заявления председателя парламента Андриана Канду и постоянные оскорбительные нападки на Россию и русских представителей правящей ЛП (например, на днях министр транспорта и дорожной инфраструктуры, Юрие Киринчук, заявил, что «Большинство русских — ленивые пьяницы, которые хотят найти человека, который взялся бы за плуг и накормил их"),  то понимаешь, что новые подходы в приднестровском урегулировании будут лишь блефом и имитацией.

Треугольник «Кишинев-Москва-Тирасполь»

Георгий Бэлан, сказал, что  подготовка концепции «потребует от Бюро по реинтеграции максимальной собранности и эффективности». На самом деле, рабочая концепция объединения двух берегов Днестра не может родиться где-то в кабинетах Бюро реинтеграции. Как показал опыт подготовки «меморандума Козака», что-то серьезное может появиться на свет лишь в результате совместного труда экспертных групп Кишинева и Тирасполя. И, что немаловажно, лишь при непосредственном участии России. Это понимает любой, кто изучал проблематику молдо-приднестровского урегулирования. 

Пока мы не услышали, чтобы Москва и Тирасполь проявили хоть какой-то интерес к идее кишиневского спецпредставителя. Желание «поаплодировать правительству Молдовы» выказал лишь специальный представитель ОБСЕ Корд Мейер-Клодт. То ли из вежливости, то ли из юмора, то ли потому, что ему нужен хоть какой-то утешительный приз к окончанию немецкого председательства в ОБСЕ. Но будет ли  достаточно аплодисментов Корда Мейер-Клодта?

Нет, конечно.

Нужно набраться терпения

После того, как Кишинев объявил об интеграции на Запад и стал проводить скоординированную с Киевом политику по отношению к Приднестровью, Москва усилила поддержку Тирасполя. И свидетельство тому новый визит в Молдову вице-премьера правительства РФ Дмитрия Рогозина. Большую часть времени он провел в Приднестровье.

Здесь  Россия в 2013 году  запустила крупный гуманитарный проект. Построено 5 детских садов, новый корпус медфака ПДУ, бетонный завод, открылась новая молдавская школа, поставлено современное медицинское оборудование, вычислительная техника, обучены кадры. Скоро будут сданы в эксплуатацию и другие объекты – рыбницкий тубдиспансер и корпус химиотерапии в Тирасполе. Местные журналисты утверждают, что такого не было за всю прежнюю историю Приднестровья.

Спецпредставитель президента РФ по Приднестровью сказал жителям региона, что  нужно набраться терпения. Как Россия, так и Приднестровье, сейчас находятся в сложной ситуации из-за санкций и кризиса на Украине. И этот период борьбы  с экономической изоляцией будет «достаточно длительным и сложным, и неизбежным, но его нужно пройти» и «продержаться». Из этих слов следует, что Москва не видит в ближайшей перспективе развязки приднестровской проблемы.

Пока в Кишиневе всем заправляют силы, ориентирующиеся на Вашингтон,  Брюссель и Бухарест, молдо-приднестровский переговорный процесс будет стагнировать. И вряд ли расстановку сил и объективные обстоятельства можно изменить новой, а по существу «старой» концепцией преодоления замороженного конфликта. Оптимизм, который излучают кишиневские чиновники, заведующие реинтеграцией, говорит о том, что здесь по-прежнему не понимают, как разрешить приднестровский конфликт. Либо их цель иная - имитация процесса, как и в случае ассоциации с ЕС.