История

В селе Васиены Яловенского района с воинскими почестями открыт памятник уроженцам села, погибшим на фронтах Первой мировой войны, сообщает Телеграм-канал «Солдат Победы». Инициатор создания памятника, ассоциация «Monumentum», на сей раз обошлась без героизации союзников Гитлера, но не смогла обойтись без традиционной фальсификации истории. 

«Памятный знак, как гласит мемориальная доска, возведен в честь «румынских героев». Видимо в честь этого местные школьники развернули румынский триколор. Но дело в том, что в период Первой мировой войны территория Бессарабии была частью Российской империи, а, следовательно, призванные на фронт бессарабцы сражались в частях Русской императорской армии. Мало того, что живущих ныне молдаван пытаются лишить языка, национальности, и, в конечном итоге Родины. Фальсификаторам не дают покоя и погибшие болен ста лет назад уроженцы молдавской земли, которых пытаются перекрестить в румыны посмертно.

Перефразируя одного известного человека, это могли сделать либо подонки, либо идиоты. Проверив по данным архива героев Первой мировой войны имена павших уроженцев села Васиены, выявил вполне ожидаемый результат:

Канду Иван, рядовой 14-го Олонецкого пехотного полка Русской императорской армии (далее РИА);

Дарий Василий, рядовой 176-го Переволочненского пехотного полка РИА;

Дикусары Иван, рядовой 318-го Черноярского пехотного полка РИА;

Нако Николай, рядовой 3-го Финляндского полка РИА;

Погор Иван, рядовой 259-го Ольгопольского пехотного полка РИА;

Погор Георгий, рядовой Проскуровского пограничного пехотного полка РИА.

И где здесь хоть слово про «румынских героев»? Откровенная наглая и неприкрытая фальсификация истории. Завтра же отправим запрос в агентство военной науки и памяти, в министерство культуры и в примэрию села Васиены с требованием объяснить, как в Молдове появляются такие «объекты» и кто согласует сооружение этого вранья по всей стране.

А в это время обнаглевший от собственной безнаказанности румынский премьер Марчел Чолаку, видимо, уже решивший что Бессарабия снова является частью Румынии, позволяет себе рассуждать о том, что молдавского языка не существует. Опустим аудиторию, в которой он озвучивал свои, с позволения сказать, мысли. Его коллега с Украины мову освоил только став президентом, и вряд ли использует ее после того, как отключаются видеокамеры.

После того, как соотечественники Чолаку из молдавского парламента приняли преступное решение о ликвидации понятия «молдавский язык» в Конституции, запрутские старшие братья решили двигать повестку дальше. Но вот незадача: тысячи людей в пока еще Молдове считают языком этой страны молдавский, а себя молдаванами. К сожалению, они не вышли на улицы городов и сел, не встали на защиту языка своих предков, но это не значит, что они согласились с этим диким решением властей.                                                                                                                                                   

И напоследок история из моего архива. Рассказывает младший сержант Елена Мараховская, уроженка села Васильевка Дубоссарского района. 

«По прибытии нам нужно было дойти до штаба, но к нему пришлось буквально ползти по дну траншеи: кругом свистели пули снайперов. Так было на протяжении всего периода боев за Торгау. Там со мной произошел один интересный случай. В один из дней мы со связистом двигались к штабу. И вдруг меня словно током ударило – я услышала в соседней траншее молдавскую речь! Рванулась туда, забыв об опасности, но меня стащил с бруствера какой-то старший лейтенант. «Ты что, сумасшедшая? Куда прешь?» - закричал он. А я в ответ: «Там молдаване! Там молдаване!», и в слезы.

Вы не представляете, что такое на фронте услышать родную речь, увидеть своих родных, близких или хотя бы земляков. Схвативший меня лейтенант продолжал на меня кричать, и даже слегка пнул ногой, но я так сильно плакала, что он приказал одному из солдат отвести меня в траншею, из которой я слышала молдавскую речь. Мы подошли к блиндажу, в котором сидели наши ребята. Я заговорила с ними на молдавском, спросила, откуда они. Бойцы, изумленно глядя на меня, стали спрашивать в ответ, откуда я здесь появилась. Я больше ничего не могла сказать, меня снова стали душить слезы. Ребята стали меня обнимать, а мне казалось, что меня обнимает мама… Я и сейчас не могу об этом рассказывать без слез…»».