История

На кишиневской улице Пушкина, ниже здания, в котором находится посольство Румынии, когда-то тянулись в линию одноэтажные домики, принадлежавшие семье Пуришкевичей. Прославил ее Владимир Пуришкевич – скандальный депутат российской госдумы от Бессарабии, убежденный монархист и антисемит, участник заговора с целью убийства Григория Распутина. В домах по улице Пушкина в 60-е годы размещались молдавские издательства и редакции газет, но при строительстве дома печати все это снесли.  

Пуришкевич в дореволюционной России создал себе имидж политика-скандалиста, имя его стало нарицательным, как позже имя его тезки Жириновского. Над речами самого знаменитого депутата госдумы смеялись и плакали Тэффи, Саша Черный, Марина Цветаева, он был героем бесчисленного количества газетных статей и карикатур, взрослые обсуждали его скандальные выходки, а дети играли «в Пуришкевича».

Знаменитый бессарабский депутат мог спокойно бросить стакан с водой в голову Милюкова (вспомним знаменитый стакан воды Жириновского!), его не раз насильно удаляли с пленарных заседаний, при этом он садился на плечи охранников, скрестив руки, и торжественно выплывал из зала Таврического дворца. Пуришкевич брил голову, а 1 мая появлялся в думе с красной гвоздикой в застежке брюк. Он прославился многочисленными скандалами в театрах и на приемах, злыми эпиграммами и эпитетами. Его называли бомбой, всегда готовой взорваться: Пуришкевич расхаживал по рядам во время выступлений и эмоционально выкрикивал свои комментарии, выступал часто и говорил много, произнося девяносто и более слов в минуту, что приводило в ужас стенографов. Большинство современников считало, что он едва ли был абсолютно здоров в психическом отношении.

Пуришкевич был выходцем из семьи бессарабских помещиков. Его дед, священник, выслужил для сына потомственное дворянство; по матери Пуришкевич был в родстве с историком-декабристом А.Корниловичем. Кишиневскую гимназию он закончил с золотой медалью, блестяще учился на историко-филологическом факультете Новороссийского университета. В 1897-1900 годах занимал пост председателя уездной земской управы, в 1904-м был чиновником для особых поручений при министре внутренних дел В.К.Плеве.

Пуришкевич в числе первых вступил в первую российскую монархическую организацию «Русское собрание», был одним из лидеров организации «Союз русского народа» и создателем «Союза Михаила Архангела». Заседал во II, III и IV государственной думе  от Бессарабской губернии, был членом правой фракции.

Будучи человеком далеко не глупым, Пуришкевич отчасти сознательно играл роль политического шута, превратив это в особый тип поведения. Он не страдал какой-либо тяжелой формой психической патологии и вполне мог сдерживать свои порывы. Лев Троцкий считал, что Пуришкевич ненавидел нарождавшиеся принципы демократии и своим поведением сознательно дискредитировал идеи парламентаризма.

Однако при этом многие современники указывали, что во всех своих действиях и словах он был честен, никогда не преследовал скрытых эгоистических целей, был неподкупен и держал слово. Даже Троцкий вынужден был признать в Пуришкевиче  «элемент эстетического бескорыстия». Один из единомышленников Пуришкевича писал, что его даровитость граничила с гениальностью, но этой границы никогда не переходила.

Пуришкевич заседал во II, III и IV государственной думе Российской империи как бессарабский депутат, и неизменно выступал против преподавания в молдавской школе на родном языке. Он враждовал с депутатом Павлом Крупенским, предводителем дворянства в Хотине. Борьба между двумя влиятельными бессарабскими помещичьими семьями - Крупенских и Пуришкевичей – началась в 1910 году, когда  Крупенского обвинили в бесчестных действиях на выборах в пользу его партии и в клевете на Пуришкевича. Крупенский вызвал оппонента на дуэль, но тот принять вызов отказался.

Во время войны Пуришкевич на деле доказал свой патриотизм: он отказался от политической деятельности и занялся организацией санитарных поездов, питательных пунктов, походных церквей. Высокий уровень их оснащения оценил император Николай II. Свой темперамент и политический капитал Пуришкевич пустил на то, чтобы доставать все то, в чем нуждались на передовой офицеры и солдаты, чью искреннюю любовь и уважение он честно заслужил. Узнав о срыве Троцким переговоров в Бресте о мире, Пуришкевич готов был идти на фронт в качестве рядового, лишь бы большевики не заключали позорного мира с Германией.

Дальнейшая биография этого бессарабского политика крайне загадочна. Пуришкевич был участником убийства Распутина, именно он, по одной из версий, застрелил раненого, когда тот попытался бежать. Впоследствии Пуришкевич подробно описал все события той ночи. Участием в заговоре он ничего не приобретал для себя, напротив, всем рисковал. Ненадолго Пуришкевич стал «национальным героем» и после революции оказался чуть ли не единственным правым деятелем, удержавшимся на плаву. Но бывшие единомышленники от него отвернулись, а новая власть, которой Пуришкевич усердно доказывал свою лояльность, в этом человеке не нуждалась.

После Октябрьской революции экс-депутат ушел в подполье и попытался организовать заговор с целью свержения Советской власти. Примечательно, что бывший черносотенец и антисемит скрывался в Петрограде с поддельным паспортом на фамилию Евреинов. Он был арестован  18 ноября 1917 года, но приговор оказался необыкновенно мягким: четыре года общественных работ. Вскоре Пуришкевича вообще выпустили из тюрьмы по ходатайству Дзержинского.

18 ноября Пуришкевич был арестован в гостинице «Россия» по обвинению в контрреволюционном заговоре. Приговор ему вынесли необыкновенно мягкий: четыре года принудительных общественных работ при тюрьме. А уже 17 апреля выпустили из тюрьмы по личному ходатайству Феликса Дзержинского якобы в связи с «болезнью сына». С Пуришкевича взяли честное слово не участвовать в политической деятельности, а 1 мая декретом Петроградского совета он был амнистирован.

Слово свое Пуришкевич не сдержал, уехал на юг, принимал участие в белом движении, сотрудничал с А.Деникиным, издавал в Ростове-на-Дону черносотенный журнал «Благовест». Умер он в 1920 году в Новороссийске от сыпного тифа.