Подводя первые итоги кризиса в Казахстане, президент Касым-Жомарт Токаев отметил, что напавшие на страну боевики «были хорошо обучены, организованы, и ими командовали из специального центра». По его словам, анализ ситуации показывает, что Казахстан столкнулся с вооруженным актом агрессии, подготовленным за рубежом. В этой ситуации ввод миротворческого контингента ОДКБ сыграл «очень большую роль с точки зрения стабилизации ситуации». Кто и зачем мог спровоцировать трагические события января 2022 г. в Казахстане, а также как они могут отразиться на России, в интервью «Евразия.Эксперт» проанализировал ректор Российской Региональной Академии в Армении, кандидат политических наук Мгер Шахгельдян.

– Мгер Левонович, в недавней публикации Российской региональной академии в Армении Вы сравнили ситуацию в Казахстане с «арабской весной». В каких моментах, на Ваш взгляд, данное сходство наиболее выражено?

– Есть несколько моментов. Первый – последовательность развития событий. Изначально было социальное недовольство, потом процессы начались в очень многих городах одновременно. Эти процессы были организованы, имел место доступ к оружию и его массовое применение.

Второй момент связан с геополитической ролью Казахстана и Средней Азии в целом. Во время «арабской весны» была такая же ситуация, когда мы имели дело не с отдельной страной, а именно с регионом, который имеет стратегическое значение, и в разных районах этого региона есть стратегические запасы сырья – газ, нефть и так далее.

Третий фактор заключается в том, что Средняя Азия является барьером между двумя государствами – Россией и Китаем – и процессы, нарушающие государственное управление, давали двойной или даже тройной эффект, как и на Ближнем Востоке.

– В числе важных факторов Вы отметили «активные действия Турции по завоеванию господства в центральноазиатских странах, как и в Северной Африке». В чем выражаются данные действия?

– Здесь присутствует также влияние британцев, которые сейчас очень близко работают с Анкарой. Действия Турции в данном направлении зиждутся на нескольких подходах, которые влияют на ее внешнюю политику. В 1920 г. парламент страны принял «Акт Мисак и Милли»: по сути, решение о том, что нужно возвратить территории, которые когда-то были турецкими, а потом оказались у других государств. Это Батуми, Мосул, часть Сирии, на которую турки сейчас претендуют, и где стоят их вооруженные силы и поддерживаемые ими фундаменталисты, а также Восточное Средиземноморье.

Второй фактор – пантюркизм, который работает сейчас в Средней Азии. Третий – это роль калифа мусульманского мира, которую играли руководители Турции до того, как Османская империя перестала существовать. Это касалось и турецкого султана, и правительства младотурок. Во всех случаях Анкара выдвигает какие-то миссионерские идеи и подходы.

Частично это связано со Средней Азией и Организацией тюркских государств, а на Ближнем Востоке это желание быть предводителем (калифом) мусульманского мира. Однако там Турция натолкнулась на сопротивление Египта и Саудовской Аравии. Здесь есть аналогия – миссионерская деятельность и там, и там по нескольким направлениям.

Турецкая экспансия на сегодняшний день работает по тем направлениям, где есть не только геополитические и геостратегические интересы, но и энергетические ресурсы. Северная Африка и Средняя Азия богаты ими.

Я думаю, что с геостратегической точки зрения Турция создает базовые территории в осевых региональных странах для последующей экспансии. В Северной Африке это Ливия, в Центральной Азии – Афганистан.

– По каким сценариям, на Ваш взгляд, может пойти развитие ситуации в краткосрочной и среднесрочной перспективах?

– В краткосрочной перспективе в Казахстане установится порядок, ситуация стабилизируется, тем более, президент работает четко. Но вопрос в том, что это долгосрочная региональная игра, которая будет подпитываться, принимая в расчет то, что общество Казахстана многосоставно. Часть сил может быть «законсервирована» и начать работать по принципу «роения». В долгосрочном плане нужно быть очень осторожным.

Цель Турции как союзника Великобритании – этой игрой поставить заслон между Китаем и Россией, и Анкара будет использована как агент влияния, чтобы в принципе создать проблему и преграду между Москвой и Пекином в этой части.

– Какими способами Турция может это осуществить и чем это грозит России? Что можно этому противопоставить в рамках ОДКБ?

– Турция, как минимум, может создать «центр тяжести» и использовать следующие технологии. Во-первых, расширить использование мягкой силы во всем регионе для легитимации двойной роли Анкары как «защитника и лидера», а также региональной сверхдержавы. Во-вторых, начать работать на ментальном поле с широкими слоями населения всех государств. В-третьих, формировать фундаменталистские ячейки для провоцирования процессов управляемого хаоса. В-четвертых, наращивать влияние с помощью инвестиций, формирования бизнес-структур и учебных заведений.

Для Москвы это грозит возникновением неустойчивости на южных границах, отвлечением ресурсов России и стран Центральной Азии на борьбу с этой ситуацией, проникновением бандформирований и наркотрафика, отвлечением ее сил от западной границы и Южного Кавказа. По сути дела, расширяется дуга нестабильности.

Что касается ОДКБ, то первый шаг – введение миротворцев в Казахстан – был очень важен. Организация сделала международную заявку, показала сплоченность и очень быструю высокоорганизованную реакцию. Сейчас нужно развивать и расширять созданный задел. Нужно работать над координацией на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях, заявить о себе как об организации, способной решать международные военные и политические задачи.

– Какие уроки может вынести Армения из ситуации в Казахстане, в том числе в контексте модели работы в ОДКБ?

– Для меня очень важно, что Армения, как председательствующая в ОДКБ страна, отреагировала очень быстро и четко в данной нестандартной ситуации. У Армении есть опыт миротворчества, в том числе в Сирии, совместно с нашим стратегическим союзником – Российской Федерацией.

В данной ситуации у Еревана также была своя миссия, и он ее выполнил. Важно, что и президент Казахстана, прочувствовав ситуацию и реальную для государства опасность, отреагировал быстро и обратился к ОДКБ, действуя как руководитель страны и высокопрофессиональный дипломат.

– Какие направления углубления интеграции и усиления координации актуально вынести на повестку ОДКБ и российско-армянского военного сотрудничества в 2022 г. с учетом ситуации в Казахстане?

– Армения находится на острие южного рубежа ОДКБ и с советских времен была в соприкосновении со второй армией НАТО – турецкой. Усиление и развитие Организации договора о коллективной безопасности соответствует стратегическим жизненным интересам страны.

В рамках ОДКБ следует интенсивно развивать созданный в Казахстане задел на усиление координации в военной и дипломатической областях на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях.

И военные действия между Арменией и Азербайджаном 2020 г., и процессы в Казахстане развивались быстро и масштабно. Менялась оперативная обстановка, но контуры прочерчивались стратегические. И у ОДКБ должны быть уже созданные механизмы – зачастую недопустимы долгие согласования и дипломатические проволочки. Одновременно нужно развивать сотрудничество в военно-технической сфере и области информационной безопасности.

Не секрет, что осью ОДКБ является Россия, и для Армении базой деятельности в организации было и остается армяно-российское стратегическое сотрудничество. По моему мнению, одним из базовых вопросов должно быть многократное усиление подготовки и переподготовки высококвалифицированных военных и гражданских кадров, а также развитие интеллекта, причем как человеческого, так и искусственного. У России и Армении очень крепкие, развивающиеся военные и дипломатические отношения. В военно-экономической сфере нам необходимо перейти на стратегию создания предприятий военной промышленности, ориентируясь на угрозы «завтрашнего дня».