История

Он родился в год Октябрьской революции – в 1917-м. А в 1918 году «Русская Америка/Сиэттл» писала: «На 101-м году жизни от нас ушел Мирон Гойхман, замечательный человек, отец, дедушка, прадедушка. Несмотря на возраст, он оставался оптимистом и очень любил эту жизнь. Он любил всех нас и цементировал всю нашу семью. Скорбим. Вся его жизнь - в автобиографических мемуарах: Мирон (Меер) Гойхман «От Николая II до Обамы по 47 параллели Северной широты».

50 из более ста прожитых им лет Мирон Гойхман прожил в Оргееве и Кишиневе, и, продолжив обучение в Румынии, после известных событий чуть не остался там, сам того не желая. В своих воспоминаниях он рассказывает о состоянии румынского общества в предвоенный период и о дискриминации, которой подвергались евреи.

Наш корреспондент воспользовалась предоставленной родными Мирона Гойхмана ссылкой, чтобы поделиться его воспоминаниями с нашими читателями. С их разрешения публикуем отрывок из его мемуаров.

Годы 1936–1940-й: до прихода Советов

После окончания гимназии в 1936 году я успешно сдал экзамен на бакалавра, что давало право поступить в высшее учебное заведение (университет). Я хотел стать доктором, но здесь я должен сказать следующее. В Румынии в то время жил миллион евреев. Многие родители-евреи мечтали, чтобы их дети стали докторами. В стране было всего четыре университета: в Бухаресте, Яссах, Клуже и Черновцах. И только в трех были медицинские факультеты.

Политика правительства Румынии поощряла всеми способами поступление на медицинский факультет коренных румын, способных студентов, особенно из крестьянских семей. Поэтому установили негласную норму, процент для поступления студентов - не румын (Numerus Clausus).

Так, они придумали медицинский осмотр и таким образом также отсеивали не румын, желающих стать докторами. В общем, нашли, что мое здоровье неважное и недостаточное, чтобы стать доктором.

Живя уже в Сиэтле, я познакомился с доктором Шнивайсом, который много лет был моим фамильным врачом. Родился он в Кейптауне, Южная Африка, где его родители нашли убежище, уехав из Австрии в момент прихода в Германии Гитлера к власти. Он там вырос, окончил университет и стал доктором. Затем практиковал как врач десять лет в Израиле, после этого переехал в Америку и стал профессором в University Washington Мedical School.

Мы с ним стали настоящими друзьями и много раз вели дискуссии на разные медицинские темы. Шнивайс говорил мне, что из меня мог бы выйти хороший врач-диагност. Я ему рассказал свою историю с медицинским осмотром при поступлении в медицинский институт. Он ответил на это, что с определением состояния моего здоровья 70 лет назад они здорово ошиблись!

Только на трупах еврейских покойников

Евреи, которые поступали на медицинский факультет, имели либо большой блат, либо большие деньги. Учеба на доктора вообще требовала больших расходов, и вряд ли это было бы по карману моим родителям.

Достаточно сказать, что студентам евреям разрешали практиковать анатомию только на трупах еврейских покойников. Надо было найти евреев, которые бы продали труп умершего родственника, а затем транспортировать его из другого города. Все это стоило больших денег. Богатые евреи посылали своих детей учиться на доктора во Францию или Италию. Были случаи, когда бедные парни женились и в качестве приданного получали деньги для образования за границей, а в придачу и очень далекую от красоты невесту.

Соня, которая потом станет моей женой, поступила на литературный факультет Ясского университета, а я, проучившись год в Яссах, перевелся в Бухарест, на инженерно-строительный. В Бухаресте жил в общежитии еврейских студентов («Caminul Suler»).

«Железная гвардия» и ее прародители

Вообще настроения среди румынских студентов были националистическими. А после прихода к власти в Германии Гитлера они стали профашистскими и антисемитскими.

Появилась субсидируемая из Германии профашистская организация «Железная гвардия». Она имела свою газету «Porunсa Vremii» (Призвание времени). На первой странице было написано большими буквами: «Жиды - в Палестину!».

Еврею появиться в районе, где они располагались, было небезопасно. Во главе «Железной гвардии» стояли Корнелиу Зеля Кодряну и Хория Сима. Это была террористическая организация. Они убили лидера Либеральной партии Румынии, большого демократа Иона Дуку, когда он выходил из зимнего королевского дворца, где король ему поручил сформировать новое правительство после победы на выборах.

Вскоре убили следующего премьера Арманда Калинеску, который принял строгие меры против этой организации. Затем при загадочных обстоятельствах скончался выдающийся румынский дипломат, видный деятель лиги наций, министр иностранных дел Румынии Николае Титулеску, который вел профранцузскую и проанглийскую политику. Тогда говорили, что его отравили каким-то порошком, действующим через белье.

«Господа жиды, займите последние ряды»

Несколько слов о профессуре высших учебных заведений Румынии.

Университетские профессора были демократами, националистами, а некоторые - явными антисемитами. Они могли на лекциях выражать свое политическое кредо. Первый урок, который читал профессор какой-то дисциплины, особенно гуманитарных наук, был открытый, на котором кроме студентов могла присутствовать и посторонняя публика. Я специально пошел на такой урок не нашего факультета. Когда преподаватель, явный антисемит, зашел в аудиторию, он сказал: «Господа жиды, займите последние ряды».

Помню, что мы, бедные студенты, собирались в оперном театре перед началом спектакля, и нас пускали бесплатно. Таким образом я посмотрел несколько опер, один балет, какие - уже не помню. Один раз попал на концерт всемирно известного в то время французского скрипача Жака Тибо.

Так проходила жизнь в Бухаресте, который в то время считался маленьким Парижем.

С дипломом московского инженерно-строительного института

Жизнь шла своим ходом до 26 июня 1940 года. В этот вечер в Бухаресте появился слух о том, что СССР предъявил ультиматум Румынии с требованием уйти из Бессарабии. Для этого был дан срок три дня. Я, недолго думая, взял свой чемоданчик из плетеной лозы и помчался на Северный вокзал Бухареста. Успел сесть на уходящий через полчаса поезд на Кишинев. Но не успел сдать все экзамены, а также оставил все свои документы об образовании, и поэтому позднее мне пришлось сдавать некоторые экзамены повторно, когда я получал диплом инженера – строителя в сосковском ВЗИСИ (всесоюзный заочный инженерно-строительный институт).

Бессарабцы, которые не успели в течение этих трех дней выехать из Румынии, подвергались затем большим оскорблениям, порой избиениям. Им удалось выбраться из Румынии только через пару месяцев.

Когда я прибыл в Кишинев, вокзал был забит народом. Это были румыны, которые хотели побыстрее покинуть Бессарабию. Когда я выходил из вагона, туда собирался зайти митрополит Гурие и его свита, уезжавшие в Бухарест. Вдоль всей главной улицы Кишинева, Александровской (при Советах она была переименована в улицу Ленина) с обеих сторон стояли румынские войска, которые обеспечивали безопасность отъезжающих.

Три дня я не мог добраться из Кишинева в Оргеев, так как весь транспорт был мобилизован румынами и шел только в одном направлении. Установилась Советская власть. На третий день на улицах уже были советские танки, вскоре появились представители советской власти: председатель уездного исполкома и другое начальство.

На улицах было много агитаторов в военной форме, которые описывали райскую жизнь, ожидающую нас на нашей новой родине, где я потом прожил 50 лет - больше половины моей жизни.

Подготовила Мария БУИНЧУК