Общество

Нелли Каменева - это имя известно каждому кишиневцу. По крайней мере, каждому, кто посещает Русский театр им. Чехова. Теперь это имя увековечено мемориальной доской и галереей портретов выдающейся актрисы при входе в фойе театра. Там находится Малая сцена, которая отныне будет носить ее имя.

Для проведения этой торжественной акции и собрались 17 февраля, в годовщину ухода из жизни народной артистки РМ, бывшего художественного руководителя театра Н.И.Каменевой, представители министерства культуры, Театрального союза, ее коллеги и друзья.

Один из самых востребованных актеров труппы, Юрий Андрющенко, постоянно работающий еще и на Малой сцене, начиная с мелодрамы "Эти свободные бабочки", где он был сценическим сыном Каменевой - и до их последней совместной работы в "Обещании на рассвете", где он опять играл сына, а она мать, после произнесения глубоко эмоционального монолога из этого спектакля, сказал, обращаясь к руководству театра: "Простите, что я не верил, что это произойдет. По крайней мере, так скоро (имея в виду увековечение имени Нелли Ивановны), я был не прав. И спасибо вам!".

Все, кто говорил о Нелли Ивановне, отмечали ее высокий профессионализм, лидерские качества, любовь к своему делу, невероятное чувство ответственности, социальную и общественную активность и неангажированность. На протяжении многих лет она неустанно ходатайствовала перед власть предержащими о присвоении Чеховскому театру, без малого 75 лет работающему почти при полных аншлагах, статуса "национального достояния"; добросовестно заседая в сенате Театрального союза, страстно отстаивала интересы коллектива; выступала на форумах бюро межнациональных отношений с докладами по проблемам русской культуры; договаривалась о приезде из России специалистов по сценической речи и движению, для повышения профессионального мастерства молодых артистов. Будучи постоянно занятой в репертуаре театра, Нелли Ивановна умудрялась, не пропускать ни одной премьеры "у соседей": в театрах "Ионеско", "Сатирикус", "Лучафэрул", "М. Еминеску", не говоря уже о гастрольных показах питерцев или москвичей; вела переговоры о приезде российских режиссеров на постановку в "чеховский", возглавляла гастрольные и фестивальные поездки в Москву, Санкт-Петербург, Николаев, Харьков, Одессу. И все это не когда-то, а вот совсем недавно, в наши дни.

Она была не только легка на подъем, держала себя в прекрасной актерской форме, все восхищались ее профессиональной памятью. Она была на удивление современна. Дух времени, его требования, изменения ощущала очень чутко. При огромном уважении к прошлому не жила прошлым. Постоянно строила планы, наводила творческие мосты, искала спонсоров для различных театральных проектов. Много лет бессменно возглавляла художественный совет, формировавший репертуар театра, горячо обсуждавший различные вопросы жизни коллектива. Человек, крайне субъективно выражавший свои симпатии и антипатии, могла все же пойти на разумный компромисс в интересах дела, а с годами научилась прощать и личных обидчиков. Отстаивая свою точку зрения до конца, она уважала достойных оппонентов и даже противников. Главное, чтобы в споре этические нормы были соблюдены, если даже каждый в итоге оставался при своих убеждениях. Сказать человеку все, что думаешь, не оскорбив, в этом и заключается интеллигентность.

Ее эрудиция, интеллект, воспитание позволяли ей свободно чувствовать себя, общаясь с представителями различных социальных и культурных слоев, начиная от президента и академика и заканчивая техническим персоналом и случайными знакомыми, поклонниками, подходившими к ней на рынке или в троллейбусе. Она очень дорожила этой непосредственной реакцией на свою работу рядовых зрителей.

Говорят, настоящий джентльмен тот, кто, находясь в темной комнате и наступив на кошку, назовет ее кошкой. В этом смысле Нелли Ивановна была настоящей леди: она не только не пользовалась ненормативной лексикой, но даже просто грубое, бранное слово в ее речи было немыслимо. И в ее присутствии этого не позволяли себе те, для кого такой способ общения, к сожалению, стал нормой: сдерживались, щадили ее уши, считаясь с возрастом и положением. Хамство она органически не выносила и могла в любой ситуации поставить зарвавшегося наглеца на место, каким бы он ни был "крутым". Как, например, случилось в очереди к кардиологу в поликлинике: она не пропустила впереди себя того, кто привык не считаться ни с чьими интересами и не встречать при этом противодействия. А она это сопротивление, к его полному изумлению, оказала. И победила. Он вынужден был уступить натиску ее праведного гнева и абсолютной убежденности в своей правоте. Вроде бы пустяк. На самом деле, это не так! Она привыкла, чтобы с ней считались, оберегая, а когда надо, и отстаивая чувство собственного достоинства. Не пассовала и в гораздо более опасных и непредсказуемых обстоятельствах, требующих уже не просто смелости, а настоящего мужества. Она была человеком действия - всегда осмысленного и продуманного. Самой трудной ролью, по ее признанию, в ее жизни была роль худрука, но она и с ней справилась с честью, как и со всеми ролями в своей жизни: и сценическими, и житейскими.

В начале 90-х, когда на пике развала и распада страны, Нелли Каменева возглавила коллектив, было много желающих воспользоваться растерянностью людей, правовой беспомощностью и прибрать здание театра к рукам. Немало радикально настроенных политиков и журналистов пытались на нее давить, заставить озвучивать их любимые лозунги и призывы. Она не свернула с магистральной линии служения русской культуре ни на шаг. Не изменила своему пониманию справедливости и долга. Мягкая женственность в ней органично сочеталась со стальным внутренним стержнем. Это природное свойство. И может быть, интуитивно абсолютно безотчетно понимая это, уже тогда, ее отец, уходивший на фронт в первые дни Великой Отечественной и поручил ей, шестилетней девочке: "Береги маму!" Казалось бы, должно быть наоборот по привычной логике: "Оля, береги дочь!" Но Нелли Ивановна, долгие годы пытавшаяся осмыслить отцовскую логику, наказ отца выполнила безоговорочно, почти десять лет ухаживая за парализованной матерью, дожившей, благодаря неустанным заботам дочери, почти до ста лет.

Нелли Ивановна очень боялась повторить материнский опыт болезни, но эта участь, к счастью, ее миновала. Она ушла, как рядовой боец, сраженный на поле боя. Ее, умершую на сцене во время вечернего спектакля "Горе от ума" в роли графини Хлестовой в костюме и парике, словно в воинской амуниции, на глазах сотен зрителей, можно сравнить с воином, павшим смертью храбрых. В сущности, ее судьба уникальна: как актриса она родилась на этой сцене, с ее же подмостков и ушла в вечность. Никто не верил в необратимость происходящего. Никто потом не воспользовался правом получить обратно в кассе деньги за билет. Глубокое уважение к высокой трагедии объединило всех в тот вечер. Прощаться с ней пришло полгорода. Говорят, что смерть человека похожа на его жизнь. Невозможно представить себе Нелли Ивановну, доживающей свой век на чужой земле, вне ее родного города и коллектива. Она твердо знала, что ее последнее дыхание будет отдано этой сцене, с которой она не сходила более полувека. Одесситка по рождению, всю свою сознательную жизнь она провела в Кишиневе. В ее трудовой книжке всего одна запись: актриса Государственного русского драматического театра имени А.П.Чехова. Прожив жизни более 300 героинь с разными личными судьбами, счастливыми и не очень, она любила их всех, затрачиваясь эмоционально, находя оправдание их характерам и поступкам, как будто это были живые люди из плоти и крови, а не условные придуманные персонажи.

После смерти мужа, отъезда за границу сына и внука у нее осталась одна семья, преданность которой она сохранила до последних дней: ее коллеги по театру, и сверстники, и молодежь. Обо всех она заботилась - чтобы были роли, чтобы достижения были по достоинству отмечены. Многие юбилейные вечера своих товарищей по сцене она с удовольствием вела сама и делала это сердечно, тепло, с любовью.

Поэтому в том, что эта любовь возвращается к ней и после ее ухода из жизни, нет ничего удивительного. Нелли Ивановна продолжает незримо присутствовать в делах театра, его заботах и победах. Малая сцена, возрожденная ее энергией и хлопотами, дающая актерам и режиссерам "простор для маневра", для творческого поиска, а зрителям - возможность общения с любимыми исполнителями "на расстоянии вздоха", живет и отныне прославляет имя своей самой преданной энтузиастки. У Нелли Ивановны была неистребимая потребность говорить с сидящими в зале о доброте, о душе, о высших человеческих ценностях посредством достойного этих понятий драматургического материала. И атмосфера, возникающая между актером и зрителем Малой сцены, является для этого идеальной. Не надо форсировать звук, рвать в клочья страсти, здесь все должно быть достоверно и доверительно. В этом суть и смысл. Здесь уместны и естественны интимность и искренность, как в беседе старых друзей, знающих друг друга досконально, но от этого не утративших ни интереса, ни доверия. Некоторые и сегодня не понимают, зачем такая технически несовершенная сценическая площадка нужна театру. Некоторые, но только не те, кто помногу раз приходит на "Александра Вертинского", на "Собаку", на "Лист ожиданий". Они получают такой эмоциональный заряд, так искренне сопереживают героям, что вопрос "зачем" кажется праздным. Человеку необходимо видеть глаза другого человека и читать по ним ответы на свои сокровенные вопросы. На то театр и существует. И никакие шоу и видео его не заменят. Нелли Ивановна это понимала, как никто другой.

Ей хотелось, чтобы молодые проявляли большую творческую инициативу, даже дерзость. Она умела радоваться чужим успехам. Умела создавать условия, благодаря которым эти успехи достигались. Говоря о вкладе Нелли Каменевой в историю молдавской культуры, ее преемник, нынешний главный режиссер театра, народный артист РМ Александру Василаки сказал: "Физически Нелли Ивановна ушла, но ее душа не покинула эти стены. Ведь у Бога все живы".

Ее душа будет охранять это здание, как птица охраняет свое гнездо. И это не мистика. Просто так работает закон правильно прожитой жизни. Ее любимый В.Высоцкий, также "переживший свой прах", выразил это так: "Наши павшие, как часовые". Мы все это чувствуем: душа ее растворилась в этом пространстве, убежав тленья. Она всегда на посту, всегда при исполнении.

Валентина СКРЛЯРОВА