Общество

Приговором суда сектора Буюкань 12 октября 2005 года я был признан виновным в совершении преступления по статье 213 б и был приговорен к пяти годам тюремного заключения, условно с испытательным сроком в два года.

27 июня 2007 года трибунал города Кишинева отклонил протест прокурора, принял доводы адвоката, аннулировал приговор из-за отсутствия в моих действиях состава преступлений.

Высшая судебная палата под председательством Р.Ботезату даже не выслушала меня, поддержала приговор Буюкань, подписав решение несмотря на то, что оно было неверное. Так и не понял, из каких соображений решение было подписано не председательствующей на суде Р.Ботезату (ее даже в состав не включили), но каким-то Гурским, который вообще не присутствовал на судебном заседании.

Дальнейшие судебные заседания и мои обращения были схожи с борьбой со стеной. Все вроде понимают, все сочувствуют, но со всех сторон говорят, что дело на контроле у генерального прокурора, а тот должен доложить президенту.

Как и первый раз на суде, предварительном следствии заявляю, что я не виноват, и все, на чем базируется обвинение, это плод предположений, фальсификаций с целью сокрытия правды о случившемся.

Также обвиняю администрацию больницы скорой помощи в лице ее директора Г.Чобану в том, что, дирижируя свидетелем, не представил документацию и скрыл действия. Основываюсь на том, что в процессе судебного рассмотрения в суде первой инстанции не представил данные о первом обращении больного З. в больницу.

Первый раз обратился 22 декабря 2002 года в 11.50. Все предварительное следствие и слушание в суде первой инстанции, судебная экспертиза основывалась на материалах второго обращения истории болезни, оформленной по возврату из медвытрезвителя 22 декабря, но в 17.00, когда состояние ухудшилось. Данные должна была представить администрация больницы (они находятся в архиве БСМП).

Не были представлены медицинские стандарты, на основании которых мы работали в 2000 году. Медицинские стандарты регламентируют объем оказания медицинской помощи при любой нозологической единице. На мои неоднократные обращения и требования представить их в суде мне отвечали, что они затерялись.

Медицинские стандарты я представил, но уже в трибунале, получив их из министерства здравоохранения. Так до сих пор не понял, почему мне или в суде не были представлены стандарты больницей или они не были законны, то есть не были апробированы приказом?

Несмотря на то, что оба больных З. и Р. получили повторно травму в больнице после осмотра (при падении я не присутствовал, но имеются свидетели, которых не заслушали ни в первой инстанции, ни при повторных заседаниях последующих инстанций).

Медицинская сестра И.Войникова как основной свидетель, с ее слов, не была оповещена о вызове на судебные заседания.

Прокурор В.Показной нашел более легкий путь и принес бумагу о том, что свидетель И.Войникова на момент слушания дела не находится в стране. Администрация больницы скрыла факты о получении больным повторных травм после первичного осмотра. Более того, когда завотделением I нейрохирургии В.Хурмузаке дал показания на суде о падении больного Р. в отделении после моего осмотра, то есть повторной травме, в тот же день после суда был освобожден от должности заведующего отделением.

Администрация больницы в лице замглавврача В.Бурунсус незаконно во время следствия забрала историю болезни больного Р. из судмедэкспертизы и сделали исправления о времени госпитализации больного. Также была уволена свидетель медсестра А.Юрко, которая дежурила и была свидетелем падения Р. в отделении.

Во время слушания свидетелем врачом Капустянским были даны ложные показания, который на суде сказал, что закончил операцию 3 января 2003 года в 17.00. На самом деле, согласно истории болезни № 149 Осояну операцию закончил в 14.05, что подтверждают свидетельства завотделением В.Хурмузаке, который говорил, что в 14.20 после падения Р. был в отделении и приказал врачу Капустянскому направить больного Р. на компьютерную томографию головного мозга и заниматься больным, который находился в его палате, и он был дежурным 24 часа. На самом деле Капустянский сделал компьютерную томографию в 17.10.

Старшей сестрой Тимко и заместителем главврача Бурунсус были собраны свидетели падения Р. в отделении нейрохирургии и предупреждены, что в случае дачи ими показания о падении больного, они будут уволены.

Смерть больного Р. наступила не из-за несвоевременной операции, а из-за того, что не была сделана повторная томография своевременно на второй день после операции первичной. Как видно из истории болезни, перед смертью Р. томографический контроль обнаружил субдуральную гематому задней черепной ямки. Протокол вскрытия также подтвердил сканирование головного мозга. Учитывая, что у больного было повторное накопление крови, 30 мл и 40 мл в задней черепной ямке, считаю, что это и есть причина смерти, тем более, что показания для операций служили гематомы задней черепной ямки объемом более 25 мл.

Администрация больницы представила в ходе следствия данные, что я был ознакомлен с инструкциями и обязанностями и якобы их подписал. Согласен. Но они были подписаны мною в январе-феврале 2003 года, т.е. во время следствия. Не удивлюсь, если они покажут, учитывая возможности техники, что больной З. тоже получил повторную травму после моего осмотра свидетеля. Офицер полиции Григораш, дежуривший в больнице, и медсестра И.Войникова также могут свидетельствовать.

Больные З. и Р. не первые и не последние, кто падал в больницу скорой медицинской помощи. При необходимости могу дать сведения, но факт сокрытия падения больного администрацией больницы считаю граничащим с преступлением. Я выполнил полностью свои обязанности, а как организовал службу главный врач, за это он должен был ответить.

О падении больного и получения травм в больнице я написал рапорт заместителю главврача Онофрей, который рапорт не хотел взять, но обещал разобраться. После госпитализации больного Р. и его падения я даже не был поставлен в известность и все сохранилось в тайне, пока завотделением В.Хурмузаке не дал показания в суде. Об ухудшении его состояния я также не был поставлен в известность. Он находился на 3-м этаже, я принимал больных на первом этаже.

По факту смерти больного Р. администрация больницы созвала конференцию врачей, присутствовали также судебно-медицинские эксперты, главный нейрохирург республики, комиссия минздрава, которые заключила, что в действиях врачей не было допущено ошибок. О каких элементах безразличия может быть речь.

Также хотелось бы через газету обратиться в министерство труда об осуществлении проверки в больнице скорой помощи. С 1994 до 2005 года врач В.Бурунсус, занимая должность врача-нейрохирурга ургентного на полторы ставки и периодически получая проценты за интенсивную работу от главного врача, принял в течение 11 лет около 200-300 больных. Всего. Данные зарегистрированы в регистрах архива. Как мог главный врач назначить на пост замглавврача человека, состоявшего на учете в психиатрической больнице, лежавшего в 22-м отделении под наблюдением заведующего отделением Богату с диагнозом "маниакальный синдром", и зная, что у него наблюдаются постоянные (ежегодные) обострения. Злоупотребляя служебным положением, принимал больных во время работы в частном порядке.

Не он ли сказал, что все врачи дураки, не умеют работать, а его месячный доход составляет 43000 леев, в канун нового 2002 года, будучи пьяным и поздравляя дежурных медсестер?

Как мог главврач разрешить совместительство и еще работать на полторы ставки нейрохирургом в БСМП, 0,5 ставки врача в госпитале минобороны, 0,5 ставки медуниверситета и консультанта "Виталоин"? Кроме того, разъезжая по республике и консультируя. Думаю, что после этой публикации произведут рекалькуляцию.

Еще раз заявляю, что больного З. я не отправлял в медвытрезвитель. Он был отправлен без моего ведома. Справку о его состоянии для вытрезвителя я не подписывал и никому не давал указание выдать.

Это последнее мое обращение. Судебные инстанции, занимавшиеся этим делом, не только не вникли в него, но считаю, что были ангажированы. Точку в этом деле поставит Европейский суд по правам человека, куда обратился 26 января 2009 года.