Здоровье

«Отрицай, защищай, свидетельствуй» - три слова выгравированы на гильзах, найденных на месте убийства 4 декабря гендиректора компании медстрахования «UnitedHealthcare» 50-летнего Брайана Томпсона (на фото) на Манхэттене. Их расшифровывают как тактику страховщиков по уклонению от выплат по страховым случаям. 

10 декабря сообщили о задержании 26-летнего Луиджи Манджоне, при нем были четыре поддельных удостоверения личности, пистолет и манифест с цитатами террориста Унабомбера (Теда Качинского). По данным NYP, Манджоне окончил элитный университет, блестяще разбирается в современных технологиях, является «антикапиталистом» и ненавидит медицинское сообщество из-за истории с его больным родственником. 

Американцы массово поддерживали в сети киллера. Многие предлагали мешать полиции в поисках: заваливать фейковыми наводками или одеваться, как убийца (в сети был даже конкурс двойников). 

Томпсон проработал в «UnitedHealthcare» несколько десятилетий. Крупнейшая в мире компания медстрахования, прибыль которой в 2023 году составила более 371 миллиарда долларов, приобрела более 35 страховых компаний за последние десять лет, рассказал популярный YouTube-блогер Александр Радунский: «При этом нью-йоркская полиция объявила награду за информацию об убийце… в 10 тысяч долларов. Вы помните, чтобы убивали человека такого уровня, бизнесмена?». 

Многие связывают убийство с проблемой медицинских страховок мести страховой компании. Очень многие не получают страховое возмещение, хотя всю жизнь платят.   

Без страховки справиться нереально, говорит Радунский, живущий в США: «Я сделал МРТ в 2020 году, больница отправила в страховую компанию счет на 185 тысяч долларов, я заплатил 5,5 тысячи. Так вот, эта MРТ реально стоила 350 долларов… Я надеюсь, все изменится с приходом Трампа». 

Система ценообразования на медуслуги и лекарства в США превратила болезнь в роскошь, пишут «Афинские новости». Любая фармацевтическая компания, например, «Gilead Sciences» со своим знаменитым Sovaldi, цену защищает как последний рубеж. Этот препарат от гепатита C в США стоит примерно 84 тысячи долларов за курс лечения. В Египте - 900 долларов, в Индии – 300.   

Производитель не одинок, сцену в спектакле делят с ним менеджеры аптечных льгот (PBM), которые договариваются о скидках – ребейтах: их получают, если включают лекарство в страховые планы. Деньги не пойдут на благо пациента, их оставляют себе. А потом страховщики снова поднимают цену, решая, сколько процентов останется на долю пациента. Все работает, как часы: каждый знает свою партию и никому не мешает. 

Когда дело доходит до патентов на лекарства, фарма продлевает их через манипуляции с формулами. Достаточно добавить каплю нового вещества или изменить упаковку, и патент продлевается, а дженериковая конкуренция уходит на задний план. Далее - схема «pay for delay»: фармкомпания платит конкурентам-дженерикам сумму за то, чтобы те не выходили на рынки не опускали цену. 

В 2022 году индустрия потратила более 350 миллионов долларов на лоббирование своих интересов в конгрессе. Лоббисты работают с каждым конгрессменом. И вот итоги. Инсулин в США стоит 300-500 долларов за флакон при себестоимости в несколько долларов. В Европе инсулин в разы дешевле. 

Цена EpiPen, необходимого при анафилактических реакциях, выросла с 57 до 600 долларов за несколько лет. Эта капсула адреналина - символ жадности фармы. Компания «Mylan» пыталась оправдать цену «расходами на обучение пользователей и маркетинг», но кто поверит в эту сказку? 

Daraprim для пациентов с токсоплазмозом подорожал с 13,50 до 750 долларов за таблетку после того, как его купила «Turing Pharmaceuticals». Компания оправдывалась «необходимостью инвестировать в будущее», что звучало как издевка для тех, кто не мог позволить себе жизненно необходимое лекарство. 

Здесь не гангстеры договариваются в темных переулках, а дипломированные профессионалы уверяют, что все ради науки и прогресса. Каждый их шаг поддержан законами и патентной защитой, каждый добавляет свою наценку, пока цена не взлетает до небес. Здоровье - это товар, а жизнь - предмет торговли. 

Марина ЛАВРОВА